***

Приходится тащиться в гостиную  на поиски вазы  и ставить в  нее  букет. Пока  Серега  наливает в чайник  воду,  интересуюсь:

- Так что  там  за рабочий  момент?

- Ну…

Оставив  чайник  кипятиться, отправляемся в гостиную. Я с ногами  забираюсь  в кресло, а Серега усаживается на диван. Как раз напротив  открытого ноутбука.

 - Пишешь статью?

-  Да, нет, это так для себя.

Сергей  с любопытством  косится  на  монитор:

- Ты  интересуешься  психиатрией?

- Ну, да.

- Ты  такая разносторонняя  личность…

- Да, ладно, проехали. Что у  нас там  с чаем?

Смотрю с  улыбкой  на растерявшегося  Сергея – конечно о  чайнике он давно  забыл. Он тут же  вскакивает:

- Да, сейчас,  извини. Сейчас, сейчас…

***

Вечером  мы со  Светкой  остаемся  одни. Дорохина  хлопочет, накрывая на стол, а меня тянет пофилософствовать:

- Слушай,  Свет, знаешь, чего  я сейчас  больше всего хочу?

- Наверно,  найти Сереброва?

- Я бы сейчас  вырубилась   недельки на  три... Чтобы  потом проснуться  и оказалось, что  все  это кошмарный  сон. Бред.

- М-м-м…, ну  я  тебя  понимаю.

- Что ты  можешь понимать, Свет, что ты можешь понимать!  Если я  сама  ничего  не  понимаю.

Дорохина  тащит  с  кухни тарелку с салатом  и ставит ее  на стол.

- Я ночью,  вообще,  когда  пытаюсь  вдуматься в  этот бред, у меня  мозги начинают вскипать. Как такое  может быть, ну  как?!  Один день  я есть,  а в другой  - нет.  И вроде как  второе  мое  «я» на  это время - Ромка!   Ну  как такое  может быть?  Может мне  в  институт,  какой  сдаться  для  опытов?

Светлана  тормозит  свой  бег  возле меня.

- Маш, ну не  говори глупостей. Главное,  не анализируй  это.

- Почему?

- Потому,  что  человеческий  мозг не в  состоянии этого понять. А если будешь себя  накручивать,  можно вообще…  Фьють.

- Я,  по-моему, уже… Фьють.

- Маш,  хватит ныть.

Она идет на кухню и возвращается,  неся  тарелки  с  чем-то жареным.

- А что  мне  Свет остается  делать, что?

Отпиваю  сок из  бокала…   Дорохина садится  рядом:

- От кого я  это слышу?  Слушай, хватит  истерить.

Она утыкается  в тарелку и начинает наяривать челюстями.

- Свет, извини, просто  я  уже  сама  не  понимаю,  кто я  такая. Я  каждый  раз,  когда  просыпаюсь утром, совершенно  не  понимаю,  в какой  каше   буду  сегодня вариться! Каждый  раз  сюрпризы!

- Маш, выпей  чаю, а?

- Да не хочу я!  Да  ты  хоть знаешь, что  они меня там,  в офисе,  с Пригожиным  поженили!

- В смысле,  поженили?

- Да  на  фирме  уже даже  тараканы шепчутся, что у  нас  с  Пригожиным  роман.

- Серьезно?

- Нет, это у  меня  юмор такой.

- Ну,  может вы  дали повод какой-то.

Я что-то не поняла. Это она о чем?

- В смысле?

- Ну,  у вас что-нибудь, фьють-фьють было? Ну, не у  тебя  именно, а  у  Маши – два?

Ее жест столь не двусмысленен, что  у меня отпадает  от шока челюсть.

- Свет, ты  что несешь, ты  дура,  что ли?

Я вскакиваю с дивана – и это - лучшая  подруга!  Нет, нет и нет!  Чтобы  без  моего  ведома… И вообще… И вообще,  Ромка – мужчина! У него  даже  мыслей  не  может  быть в  эту  сторону!

- Ну,  слушай, я  просто… Ну предположила,  просто…

- Что ты  просто предположила? Ты  забыла? У тебя  амнезия? Ты  забыла, кто  я и что  со мной?

Светка  примирительно машет руками:

- Нет, я помню, помню. Ты  Маша Филатова….

- Помни, пожалуйста,  не забывай, ладно?

Дорохина  отворачивается, бурча под нос:

- … По  четным дням.

Настроение  падает еще ниже. Ниже плинтуса. Я поворачиваюсь и делаю шаг в сторону спальни.

- Ты куда, Маш?

- Спать!

- А ужин?

- Спасибо, я  сыта.

Иду  в спальню и слышу  в спину бормотание:

- Блин, весь аппетит испортила. Тебе хорошо, у  тебя я есть, а у  меня сразу  две истерички.

Сама дура! Одно фьють-фьють в башке. Я закрываю дверь в спальню,  валюсь на кровать и зарываюсь в подушки с  головой. Не хочу ни  видеть никого, ни слышать.

3-1. Понедельник

Ромаша

Этим утром я собираюсь особо тщательно из-за решения, все-таки, выйти на работу. Машка вчера весь день просидела дома, лечилась и сегодня плечо не так заметно ноет, как раньше.

Поэтому, главная задача - не выглядеть уродиной и прикрыть бандаж на шее. Кручусь перед зеркалом у шкафа и так, и эдак. Черная юбка, красная водолазка и белая куртка… Осталось найти еще что-то на шею в гамму. Шарфик? Что-то подобное на полках, действительно, находится - бело-розовое из синтетики, длинное и полупрозрачное. Пытаюсь как-то замотаться и приткнуть концы по симпатичней… Все равно бандаж видно и это мне не нравится. Физкультурные упражнения вызывают неприятные ощущения в плече и шее и заставляют морщиться. Наконец, закидываю конец шарфа за спину и, повернувшись в сторону двери, зову подругу:

- Свет…Све-е-ет!

Дорохина торопливо спешит на зов:

- Ну, что случилось?

- Слушай, Светунь, дай мне что-нибудь одеть, чтобы скрыть эти доспехи.

Дорохина недовольно отворачивается, потом снова смотрит на меня:

- Ну, что я тебе могу дать-то?

Я все понимаю, я уже надоел со своими капризами… Светке тяжело. Но, что я могу поделать?

- Ну, я не знаю, ну, посмотри что-нибудь, а?

Дорохина раздраженно тычет пальцем в направлении моей шеи:

- Что бы эти доспехи скрыть, нужно, как минимум, тулуп и ушанку!

- Очень смешно!

Опять смотрюсь в зеркало и, прижав шарф к горлу, недовольно ною:

- Черт, если бы ты знала, как там чешется.

В возмущенном бессилии воздеваю вверх руки, а потом обреченно роняю их вниз. Света пытается меня подбодрить:

- Маш, я не понимаю, чего ты комплексуешь то. Ну, случилось и случилось, мало ли что бывает с людьми.

Чего тут непонятного… Я не хочу, чтобы на меня смотрели с жалостью, хочу, чтобы все видели во мне обычную Машу Филатову. Тем более, что чувство вины за столь плачевный результат у меня в глубине все равно сидит - не уберег.

- Я не комплексую, я не хочу выглядеть уродиной!

- Послушай, ты же не на свидание идешь.

Снова смотрюсь в зеркало. Кош-мар, даже с этим шарфом. Мне вовсе не хочется говорить Светке о своих переживаниях, и я перевожу стрелки на другую тему:

- Да, я так понимаю, на свидание у нас идет кто-то другой, да?

Игриво подкидываю конец шарфа вверх и тот, воздушно опускаясь, задевает меня по носу, заставляя дернуться назад. Светлана возмущенно бурчит:

- Так, Филатова!

Да ладно, чего там конспирацию разводить, а то я не знаю. Чуть поморщившись, протестующее поднимаю руку:

- Так ладно иди, иди, сама оденусь

Дорохина с радостью удаляется, а я снова смотрюсь в зеркало и дергаю конец шарфа вниз. Тихий ужас, уродство сплошное! Из горла вырывается недовольное рычание и я, беззвучно ругаясь, хватаю себя за горло рукой, демонстрируя огромное желание недоделанного терминатора придушить:

- Хрм-м-м.

***

Всю дорогу из поликлиники до офиса нервно гадаю, как там меня встретят, и фантазирую о нашей встрече с Сергеем. Но сначала есть желание занести и показать больничный в бухгалтерию и потому, поднимаясь на лифте, выхожу на этаж ниже. Уже обед кончился и девочки на месте. Предупредив их о вольном графике своих посещений, потихоньку карабкаюсь к нам на этаж пешком по лестнице. Когда прохожу мимо открытой двери женского туалета, оттуда доносятся голоса Насти и Валентины и то, что они обсуждают, заставляет меня остановиться и прислушаться.

- Интересно и что она им дает?

- Как что? Они в Барселону едут на месяц или больше!

- И что?

- Как что!? Петрович поставил Пригожину условие, что бы он ехал в командировку с его дочерью.

Пригожин, командировка, Барселона… Что происходит? Подхожу поближе и вовремя – Валентина переходит на громкий шепот: