- Вмазать, конечно, можно.

Оправив на себе платье, подбираю сумку и портфель с бокового кресла и еще раз оглядываюсь на стол.

- Тут, главное, не вмазаться.

Вздохнув, иду на выход.

***

Марина ждет меня перед входом в столовую и предлагает отправиться в специальный VIP-зал, где нас уже ждут. Сама не знаю, почему согласилась, может быть из желания хоть как-то быть в курсе грядущих изменений и может быть добавить свой голос в принятие решений Мариной? Очень уж мне не нравятся намеки обнаглевшего Стужева.

Нас провожают к столику, и мы располагаемся на широких бежевых мягких диванчиках друг против друга, в зеркально-белом окружении - играет музыка, на стенах отражения огней, светлые стены, белый стол, торшер, настольная лампа с белым абажуром, возле зеркала. Официант разливает вино чайного цвета в высокие фужеры на белых салфетках и отставляет бутылку в сторону. Мы непринужденно болтаем, пьем и Марина рассказывает смешные истории своих переездов и частых командировок. Пожалуй, жизнь кризис-менеджера это не только пряники. Вот и в прошлый раз ее, обчистили прямо в испанской гостинице! Положив нога на ногу, легонько поглаживаю пальцами ножку бокала.

- Так что, даже паспорт не вернули?

- Почему не вернули, подбросили на ресепшен.

Киваю, опустив глаза и сверкая сочувственной улыбкой:

- Да-а-а, дела.

- Так что, теперь, у меня о Мадриде самые приятные воспоминания.

Поднимаю свой бокал:

- Ну, тогда за Москву!

- Давай, за Москву.

С веселым звоном чокаемся и отпиваем по глотку. Похоже, мы действительно пришли сюда просто «вмазать» и расслабиться… Неожиданно ловлю на себе внимательный взгляд Марины из-за стекла бокала. Или не просто? Опустив свой фужер, вопросительно смотрю на Градову:

- Что?

- Давно хотела у тебя спросить. Это твой цвет или красишься?

Чуть запнувшись, бормочу:

- М-м-м… Мой. А что, плохо?

Марина чуть улыбается, глядя на меня и в ее глазах что-то особенное.

- Наоборот. Очень хорошо.

Успокоившись, тоже улыбаюсь, смущенно опустив глаза.

- А фигура?

Новый вопрос явно не про цвет и ставит меня в тупик. Непонимающе вскидываю голову:

- А, что фигура?

Градова продолжает странно смотреть:

- Чем занимаешься?

- В смысле?

- Каким спортом?

А-а-а, это. Ну, для фигуры даже зарядки не делаю. А если вообще… Положив локоть на стол, задумчиво отворачиваюсь:

- Да…, никаким. Разве что, пляжный волейбол.

Софья качает головой:

- Мария, ты очень интересный человек.

Как это связано с волейболом и цветом волос непонятно. Опять она меня в краску вгоняет. Смущенно усмехаюсь. Градова становится серьезней:

- И ты мне, очень нравишься.

Звучит так, что я теряюсь. Что она имеет в виду? Подняв голову, гляжу на свою визави и молчу, ожидая комментариев. Та, не отводя от меня глаз, с нажимом повторяет:

- Слышишь, очень.

Пытаюсь выиграть время, не зная как реагировать на такое признание.

- То, есть?

- То и есть!

Черт! Вот такого вот признания в лоб я совсем не ожидала. Продолжаю судорожно размышлять, как поступить и рука автоматически тянется к волосам, отбрасывая их назад. Я уже заметила эту привычку, когда нервничаю. Кладу руки на стол и, елозя на стуле, пытаюсь что-то проблеять, не решаясь посмотреть Градовой в глаза. Никаких эротических позывов к женщинам никогда не чувствовала. Наконец, вздыхаю:

- Э-э-э… Понимаешь, Марин.

Не чувствую и чувствовать не рвусь. Сбиваюсь, и прикрываю глаза рукой - смотреть на нее мне сейчас совсем некомфортно. Марина мне нравится, как человек, как женщина, но совсем не в интимном плане… И я совсем не хочу ее задеть грубым отказом.

- Черт, как же это лучше сказать.

- Говори, как есть, я понятливая девочка.

Но я то, не совсем девочка, два в одном, хотя тоже очень понятливая. Как прореагирует Ромка, мое второе я, на подобный флирт? Вряд ли это добавит мне положительных баллов в его глазах. Бросаю на Софью взгляд, а потом вновь опускаю глаза вниз:

- В общем…

Рука снова тянется провести пальцем по лбу, отодвигая прядь волос в сторону.

- Не каждый день женщины мне такое говорят.

- Ну, я тоже не каждый день такое говорю.

Пытаюсь успокоиться, и сформулировать что-то внятное и необидное.

- В общем, Марин, пойми меня правильно, короче…

Если говорить про розовую любовь, то тут все однозначно:

- Мне не нравятся женщины.

Смущенно тру рукой лоб, закрывая лицо. Черт, как же это неудобно и резко. Может быть даже грубо? Слышу смех и, опустив руку, недоуменно смотрю на свою визави. Думала, она надуется, а она вон как…

- Я что-то смешное сказала?

Но, видимо, это защитный смех:

- Прости, нет. Просто у тебя такое выражение лица было… Давай, выпьем!

Она поднимает бокал, а я поспешно поддерживаю:

- Давай.

Но чокнутся не успеваю – Софья возвращается к теме:

- Слушай, а тебе женщины в принципе не нравятся или конкретно я?

Она с прищуром и каким-то тайным смыслом смотрит на меня, и я снова теряюсь. В женоненавистницы меня записать трудно. Не знаю, что сказать и откровенно маюсь этим. Уже сама замечаю, как нервно дергается рука вверх что-то поправить в прическе и я заставляю себя остановиться. Но на Градову смотреть стыдно.

- Марин… Я как бы… Э-э-э.

И замолкаю, уперев палец в висок. Моя визави пытается мне помочь:

- Хорошо. Сформулируем вопрос по-другому. Ты, когда-нибудь, была с женщиной?

Никогда! Чего не скажешь о Ромке, который тоже бывает иногда Машей Филатовой. Раскачиваюсь взад-вперед и тяну время:

- C женщиной?

- Только откровенно.

Глаза сами косят в сторону, не желая встретиться с прямым взглядом Градовой.

- Ну-у-у... В принципе, да.

Если говорить за двоих.

- Тогда, в чем проблема?

Марина уже серьезна и готова обидеться. Выкручиваюсь, как могу и стараюсь не врать:

- Но это было, как бы, не со мной. Понимаешь, я тогда на мир смотрела совершенно другими глазами… Понимаешь?

- Понимаю. Только очень жаль, что я тебе совсем не нравлюсь.

Рада, что она так спокойно восприняла отказ и меня тянет на откровенность. Теперь я смотрю ей прямо в лицо:

- Я, конечно, могла бы воспользоваться твоим хорошим отношением ко мне. Я имею в виду работу.

На секунду замираю, проверяя реакцию, а потом продолжаю, решительно кивнув:

- Но я, не хочу.

Марина негромко произносит:

- Как приятно, как ты со мной откровенна. Такая, ты мне нравишься еще больше.

Сижу, опустив глаза вниз. Рада, что она все правильно поняла.

- Да ладно, не грузись Маш, все в порядке. Просто я очень влюбчивая и постоянно за это расплачиваюсь.

Она вдруг морщится:

- И вообще, по жизни все время расплачиваюсь. Сначала за любовь с Кортини, потом с Козловым.

Я даже вся подаюсь вперед от удивления:

- С Козловым?

Нашла в кого влюбляться. Ладно, Виталио, мужик с харизмой, но лысый хитрый и подлый Козлов? Я же помню их тандем с Побужецким…

- Ну, да. А ты что думала, мне только барышни нравятся? В этом плане меня господь бог по полной программе наградил. Нет, ты только не думай что… На работе я всегда сама…. Склонив голову набок, внимательно слушаю чужие признания.

- И все чего добилась - это все мои заслуги. А любовь тут не причем. Как в стихах у той поэтессы:

«Если реальная кровать,

Постелью продолжает называтьcя,

То это значит, есть с кем спать

И абсолютно не с кем просыпаться»

Поэтессы всегда закрутят - как хочешь, так и понимай. Но, вероятно, с любовью это состояние уже не ассоциируется. Усмехаюсь:

- Забавная мысль.

- Желаю тебе с этим типом жизни идти и не оглядываться.

- Спасибо….

Но меня волнуют приземленные вопросы:

- А-а-а… Марин, можно обратиться к тебе с одной маленькой просьбой?

Та собирается и стирает улыбку с лица:

- Попробуй.