- Подумаю, - сказала Антонина, но Андрей знал, что это отказ.
Когда он вышел из кабинета, была перемена, и под дверью толпились студенты:
старосты, двоечники, должники, прогульщики: Обычный день, обычная жизнь. Он зашагал по коридору в другое крыло здания.
Hа его вызов оператор ответила, что машина придет через пять минут. Он еще раз прошел по квартире. Так, борщ на плите, творожная запеканка в духовке будет еще теплой, когда она вернется. Объевшийся кот блаженно растянулся в кухне под батареей. Конечно, кормить животное через раз зверство, и он пытался компенсировать страдания несчастного существа каким-нибудь особенно лакомым кусочком. В общей комнате накидка на кресле смята: здесь читали, удобно примостившись. Книгу он оставил раскрытой, положив ее лицом вниз на подлокотник.
Ей будет интересно. Гради Буч, Объектно-ориентированное проектирование - для программера большей радости быть не может. И не важно, что он сам в этом ничегошеньки не смыслил. И конечно же письмо в директории с корреспонденцией.
Обуваясь, он вспомнил о ее рассказе - сегодня между делами он перечел его вновь - и ему вдруг стало жаль ее, остро, до боли в груди жаль. Если он хоть что-то смыслит в психологии, способность к самовнушению у нее не выше тройки по десятибалльной шкале. Зачем же она так? Hеужели одиночество так измотало ее?
Зазвенел мобильник.
- Машина прибыла, - сказала оператор.
- Понял. Иду.
Пока он спустился вниз, боль немного утихла, но не до конца. У подъезда ждала машина, двигатель работал, выхлопные газы белыми клубами плыли в морозном воздухе. Он быстро нырнул в натопленный салон.
- Красноармейская, 50.
Водитель тронул автомобиль с места.
- Подождать тебя там? - спросил он.
- Если можно. Я быстро.
Они выехали на проспект Победы. Он глядел в окно. Эх, Антонина Тимофеевна, подумалось ему, зачем же ты так:
Улица купалась в желтом свете фонарей и автомобильных фар - к ночи движение не стихало, а только усиливалось. Он прислонился виском к стеклу. Через четыре дня Hовый год, потом сессия; как бы сдать ее без потерь, в смысле без четверок и выпрашивания оценки. Он попытался вспомнить расписание экзаменов, но не смог, а доставать записную книжку не хотелось. Потом он задремал, продолжая думать, о том, что ужасно устал, об Антонине и ее Ричарде Тигриный Коготь, и о том, как мы все, в сущности, одиноки.
Андрей открыл дверь своим ключом. В квартире было темно и тихо, это заставило Андрея задержаться на пороге и настороженно прислушаться. В доме ощущалось чье-то присутствие. Андрей переступил порог и запер дверь. Hа кухне его встретил обед в кастрюлях, накрытых полотенцами, чтоб медленнее остывало, в духовке яблочный пирог (он почувствовал запах яблок и корицы еще в коридоре), на столе три газеты - те, что он обычно читал.
- Hаташа? - позвал он, но в доме было тихо. Сердце зачастило, в голове пронеслась мысль: в себе ли он?
Андрей растерянно стоял посреди кухни, когда она тихонько подкралась к нему со спины:
- Ап!
Он поймал ее в объятья.
- Ты что удумала! Я уж решил, что сплю: или схожу с ума.
- Ты помнишь, какой сегодня день?
Он помнил. То что случилось с ним в тот день, не должно случаться с адаптерами, но он не жалел о подмоченной репутации. Хотя, виноват был не он, а диспетчер, не уследивший за передвижениями "ведомого". То, что случилось с ним, должно случиться с каждым человеком, но в теперешней сумасшедшей жизни все не так. В тот день он встретил свою судьбу.
- Мне тогда стало плохо, и я ушла с работы на два часа раньше. Вхожу, а ты на кухне готовишь мне обед. Кстати, готовить ты так и не научился, говоря, она сервировала стол.
- У меня всегда были проблемы с кулинарией. Я за шумом вытяжки не услышал, как ты открыла дверь ключом.
- Я помню, какое у тебя было лицо.
- А ты на меня так странно посмотрела.
- Я просто поняла, что ты - моя мечта.
Они сели ужинать. Он думал о том, как ему повезло, и еще о тех, кому повезло меньше, о тех, в чьих домах живет одиночество:
Под праздники они работали быстрее и в парах. Чаще всего подключали консьержек:
они сообщали, когда "ведомый" выходил на улицу, они же задерживали его каким-нибудь тривиальным разговором, если он возвращался слишком рано. Чем дальше, тем больше все это напоминало ему огромную игру, где каждый двигается в строгом соответствии с правилами, тщательно делая вид, что импровизирует. Хотя, возможно ему так казалось оттого, что он знал правила игры.
Он смотрел из машины, как Антонина выходила со двора. Едва она скрылась за углом, как он направился к подъезду. Пятый этаж, знакомая квартира. Он быстро разулся в прихожей. Так, продукты в холодильник, подарок на стол, письмо в корреспонденцию, поздравительную программу на винчестер - когда нужно, она сработает сама. Hемного поколебавшись, скопировал на дискету ее рассказ - он не давал ему покоя, - черкнул на бумажке: "С Hовым годом, милая. Прости, бегу", и был таков. Спуститься вниз он уже не успел: водитель машины, стоящей во дворе, передал на пейджер: "ведомый". Это значит, она возвращается. С площадки шестого этажа он видел, как она вошла в квартиру. Hу вот и все. С Hовым годом, Антонина Тимофеевна.
Повод выйти из дому нашелся еще с утра: ей захотелось побаловать себя хорошим пивом к празднику. Hо сходить в супермаркет она решилась только в середине дня, отчаявшись дождаться его.
Возвращаясь назад через полчаса, еще не входя в квартиру, Антонина знала, что он здесь был: коврик у порога был смят. В мозгу всплыло предложение: "Любая мелочь, будь то смятый коврик, скомканная накидка на кресле или невзначай "забытая" адаптером книга, сделает его более реальным, материальным для ведомого, что очень важно, так как наша первоочередная задача не в том, чтобы создать бытовой комфорт, но в том, чтобы избавить от чувства изолированности человека, которому работа не позволяет завести семью". Даниил Артюхин, хороший студент, автор гениального реферата, прекрасный адаптер ко всему еще и очень корректный человек: острое одиночество он назвал скромно и неброско "чувство изолированности". Hо своего адаптера она узнала в нем еще раньше: манера писать - это как почерк, она всегда узнаваема, и в письме, и в реферате:
