Свадьба - событие громкое в Бессарабии, обычно три дня гремит, всё вокруг шевелится - гудит весёлый народ. И главный человек на свадьбе - Кум. Есть кум - по положенному гости свадебничают. А случаи разные могут вылезти, не всегда в прошлом уныний слова смирные плавают. Бывает: жених, родители, или даже далёкие родственники не совсем учтивы, преимущества кума не гладко носят, надлежащего почитания не выражают, не подыгрывают предназначенному самолюбию. Рассердится кум, и дары приготовленные отставит, преждевременно от старого обычая уйдёт. Вот беда! В замешательстве окажутся давние косяки и двери, ввод невесты в спальню - порядок намеченный приостанавливает.

   Как быть? Некем заручательство исполнить, положенные правила не обозначатся по течению случая, некому ход свадьбы улаживать, отхлынет настрой веселья. Сама свадьба развалиться может.

   Ну, это уж никуда не годится.

   Идут и пляшут по широкой улице пёстро наряженные свадебщики, провожают кума ночь отдыхать, привычка такая сложилась. Или едут на венчание, назначенное церковным часом. Кум, вдруг музыку останавливает, требует костёр посреди улицы развести. Сразу, лежалый сухой курай найдётся, безголовые стебли подсолнечника из дворовой скирды приволокут. Распалят огонь куму. И он доволен, и гостям весело - копаницу вокруг огня танцуют.

   Так сложилось, чего уж там, кум - первый человек на свадьбе. Жених и невеста - потом. Кроме кума, есть ещё: - побаштим, тоже важный игрок свадьбы, он у кума на посылках; не второй, не третий и даже не пятый по установленному почёту, жена его помайчмой зовётся - обязаны беспрерывно пританцовывать. Как кум скажет - так и играют. Время от времени не забывают оглашать криком всех гостей:

   - Весело куму!

  - И нам весело! - отвечает свадьба.

   Такое вот распоряжение, такой порядок обычая придумала болгарская Бессарабия. Разные сёла по-разному выкладывают предпочтения своим обыкновениям, но везде - кум главное обожание свадьбы. Невеста - та смущаться должна; молодые стыдливо неловкость состояния удерживают, почёт куму показывают, возле него за главным столом сидят. Стеснённые ограничения и смирение переживают.

  На этой свадьбе, куда приглашены и читатели, кум - Рафаил Додев, - оператор искусственного осеменения домашней скотины, человек наслышанный, знающий цену отсроченного наследия.

  Побаштим - Паша Беров, тоже недавно женился, парень жилистый, шалопайство его находка, хулиганить любит.

   Жених что возле кума сидит - Серёга Прокопов.

  Невеста из какого-то далёкого села, о ней ничего неизвестно, если на свадьбе, кто что-то скажет, обязательно на шёлковом холстике или салфетке запишу. Меня тоже пригласили на эту бессарабскую свадьбу, но я гость малозначительный, сижу на шатающейся приставной доске у самого края длиннющего стола; далеко от важных кресел, плохо всё доходит, не слышно о чём кум с кумой говорят.

   Над головой, барабанщик колотушкой по перепонкам ударяет, медные тарелки в ушах звенят, глубоко настроение загнано. Музыка малого оркестра упраздняет все предметы, дует в затылок, никого не видно. Аккордеон, кларнет, ещё аккордеон, - стаккато живую балканскую мелодию стелют, мгновения переворота вползают в память: у Марчел Буддала и Бориса Карлова учились выворачивать не трезвеющее состояние. Эстрадные песни тоже иногда наигрывают - ритмами дремоту нарушают, невесело басы грохочут, куму не нравится - народного трепета не дают.

  Серёга с отцом, всю предыдущую неделю волочили судорожные волнения, над подогревом предстоящего события тряслись.

  ... А незадолго, накануне назначенной Серёгиной свадьбы, Боря Пирков из Эстонии вернулся, попробуй сообразить, и не подумаешь, что государство это так высоко уселось. На малом изломе, побеждённой империи, заработки у строителей жирнущие, бережно ко всему эстонцы относятся, старые советские здания под моду переделывают. Отделочных работ - много. Сразу видно - не умели партийцы религию праздновать. Протестанты холодной Эстляндии, громче милостивого ислама и всех православящих христиан, опротестовывают прошлую экономику. Исправно извлекают выгоду жизни из чистого капитализма. Взятка малый ход имеет. Навсегда ушли от остывшего управления.

  Личными доходами широкую Россию опередили.

   Друг его Саня Думбрава на Псков кривизну дал, сестру навестить поехал, через Бориса, жене евроденьги передал; ничего необычного, в землях бывшей безграничности люди привыкли быть единодушными.

  ...Тускло мерцает свет в зашторенном окне Саниного дома, Татьяна деньгам обрадовалась, и Борьке тоже рада. Выпили за будущее и прошлое, смешное пришло на память. Когда Саня будет - вместе посидят; не вставая, позвонили, привет передали. Их свадьбу - Боря свидетелем переживал - почти кум; вспомнили и свидетельницу. А у Тани груди на много упрямее, очень пышные, обольстительным теплом дышат, ещё немного и прильнут к губам свидетеля. Но для Бори жена друга - не женщина. Мало ли, чем озабочен, волосы русые длинными пасьмами падают, в глаза вползают, ещё немного и можно в них утонуть. Неожиданно Борис встаёт. Пора идти. Таня взбудоражена пустыми волнениями, разочаровано смотрит влажной голубизной, про мужа вдруг вспомнила:

  - Скоро ли будет?..

  Должно быть скоро, разлука ковыряется в мозгах, сам подтвердил, что выпрямит кривизну, спешить будет.