Сегодня первое сентября, и я иду в школу. Да, мне двадцать пять лет, и я учительница второго «а» класса Меркулова Эля Мировна. Первые мои дети после ВУЗа. Вся моя жизнь состоит из различных странностей, к которым я давно уже привыкла. Воспитывала меня бабуля, которая умерла три года назад. Как позже выяснилось, она меня искала и взяла из дома малютки. Кто мои родители я не знала, меня подкинули на порожек этого чудесного детского заведения.

Личной жизни у меня нет. Бабуля говорила, что как только встречу человека, которому будет плевать на всё, творящееся вокруг меня, моя сила исчезнет и будет появляться только в моменты сильной радости или гнева. Я — ведьма. А где прятаться нормальной ведьме в двадцать первом веке? Конечно же среди детей. Там несильно видны мои странности.

Я не ем на завтрак лягушек, а люблю пищу из ресторана. Одеваюсь соответственно дресс- коду, но очень люблю пакостить.

Вот есть у меня один сосед, который пьёт беспробудно. Так вчера была последняя капля, и он согласился на стационарное лечение. Я, дистанционно глядя в его окно, разбивала бутылку или стакан. Когда он спал, выливала из графина на него воду, пару раз выключала огонь под кастрюлей, а вчера заколотила его входную дверь изнутри. Он сначала скрывал всё, что творилось с ним, а потом признал в моих действиях «белую горячку» и согласился лечиться. Пусть его жена и сынишка поживут спокойно, когда врач написал рекомендованное лечение на три месяца, я исправила цифру на пять. Пока так, а если не поумнеет, то я ещё что-нибудь придумаю.

Детки в моём классе все светлые. Души их ещё не испорченные. Но я уже вижу, что из них получится. Школу, в которую я пошла работать, выбирала тщательно. Принципиально, чтобы директор была женщина, и мужского пола было минимум. Дело в том, что мужчины меня чувствуют. Правда они не понимают, что именно не так, и многие это воспринимают как влечение, а я не люблю их пугать просто, без причины.

Первый раз я поняла, что особенная в детском садике. Воспитательница ударила мою подругу, а я случайно зажгла ей платье. Тогда бабуля меня забрала из садика, и больше я туда не пошла. Но мне ясно объяснили, что мир, в котором мы находимся, не понимает и отрицает наше существование. Я тогда была совсем мала и много плакала. А потом бабуля мне объяснила, что раз я родилась здесь и не потеряла свой дар, то надо этим пользоваться. Можно помогать людям, а можно их наказывать. Но не в коем случае нельзя никому признаваться. В прошлом тысячелетии меня бы просто сожгли, а сейчас признают невменяемой и придётся менять облик, место жительства, документы и начинать всё сначала.

Бабуля не была ведьмой, но она была посвящённой. Я очень её любила. Много что умею и знаю, я получила благодаря ей.

Квартира, где я живу находится на окраине города, а за домом на пустыре я, будучи ребёнком, тренировалась, как правильно использовать силу. И сейчас, когда бываю злой или мне хочется плакать, я хожу туда попускать молнии.

Вечером в выходные я посещаю один клуб. Там бармен женщина, и я с ней в хороших отношениях. Подруг у меня нет. Одной спокойнее. Вот только с ней и дружу, хотя знаю, что у неё таких подруг, как я, множество.

Сегодня день защиты детей. В школе только классный час и отпускаем деток. В классе появился новый мальчик.

— Дети, у нас в классе новый ученик. Максим, мы рады, что ты к нам попал, надеюсь, что будем дружить.

— И я надеюсь, что Вы будете дружить, — промолвил нахальный ребёнок.

Я заметила, что после того, как их всех отпустила, этот Максим заставляет носить за ним портфель Андрея. Андрей физически очень слаб, но умственно он первый не просто в классе, а во всей начальной школе.

— Стоять! — остановила я их. — Макс, ты крутой пацан или лоховитая шестёрка?

— ЧЁ?????

— И это всё, что ты можешь сказать мне? Да….. ошиблась, думала стоящий чел, — продолжала стёб я.

Андрюша знал меня и поэтому ждал, что будет дальше с интересом.

— Что ты хочешь? — наглёныш стоял руки в боки.

— Андрюха — наш мегомозг, а вот ты гусеница, которая может только слабому мальчишке портфель вручить! Попробуй Вадику.

Вадик с ухмылкой стоял и ждал. Это наш спортсмен — крупный и физически развитый мальчуган. Один из моих любимчиков.

— Я что идиот? Он качок сразу видно.

— Да нет, не идиот. Ты сыкло! Даже не безмозглая гусеница.

Парнишка, схватив свой портфель, убежал. Да, я согласна, что не педагогично так с детьми, но это работает.

Если с утра придёт его отец или мать, то значит не зря я так, а если парень справится сам, то завтра устроим ему посвящение.

На утро меня вызвали к директору.

— Здравствуйте, Эля Мировна, — поздоровался со мной адвокат мужчины.

— Здравствуйте. Чем обязана?

— Мы пришли, чтобы потребовать от Вас публичных извинений перед моим клиентом и его сыном. Иначе будем подавать заявление в прокуратуру, чтобы возбудили должностную проверку о соответствии Вас занимаемой должности.

— И в чём я провинилась перед Вашим клиентом, которого вижу впервые и в чём перед его сыном?

— Вы унизили честь и достоинство Максима на уроке перед его сверстниками.

— Простите, если я не ошибаюсь, то уроков в этом учебном году ещё пока не было. Когда же я успела?

— Не надо милое создание с нами играть! — стал нервничать мужчина. — Мой сын мне всё рассказал.

— Держите себя в руках. Я уверена, что «милое создание» это не то, что отец должен говорить учительнице своего сына!

— Извините моего клиента, — продолжил адвокат, показывая мужчине замолчать.

— Я понимаю. У Вас свидетели есть, подтверждающие то, что я унизила мальчика?

— Весь ваш класс!

— Вы уже их опросили?

— Да, что с ней церемониться? Административку пусть заплатит! — психанул папаша.

Я щёлкнула пальцами за спиной и у нерадивого папаши появилось пятно с внутренней стороны бёдер и на мотне, организованное мной и подсолнечным маслом.

— Да я с удовольствием оплачу, если будет за что. И уважаемый, Вы бы носили памперс, если не можете удержать свои эмоции в мочевом, — приняв сочувственное выражение лица, говорила я.

Мужчина, покраснев как помидор, умчался, а мы с адвокатом и директрисой отправились в класс.

Конечно в классе все как один заявили, что конфликта вчера не было и никто ничего не видел. А когда лишние удалились, я подняла Максима и сказала:

— Если ты когда-нибудь попробуешь обидеть хоть кого-то из класса, ты узнаешь, что такое война. Пора взрослеть, мальчик.

Многие учителя меня бы осудили, если бы узнали о моём отношении с классом, но я считаю, что сила в единстве. И этот Максим должен знать, что всё будет так, как должно быть, а не так как ему хочется. Я думала, что его отец переведёт мальчика из нашего класса, но нет. Конфликт был исчерпан, и больше этот вопрос не вставал.

По дороге домой я зашла в магазин. Покупая продукты, заметила, что проворный парень вытащил у бабули из сумки кошелёк. Бабуля растерянно рассматривала творог.

— Бабушка, Вам помочь? — подошла я поближе.

Щёлкнув пальцами, я помогла парню ощутить паралич пальцев рук. Видя боковым зрением, как он испугался, я, спокойно стоя к нему спиной, помогала бабули.

Выбрав нужный творог с нормальными сроками, я повернулась к онемевшему от ужаса парню, сверкнув глазами, сказала:

— Верни, что взял и оплати покупку в качестве моральной компенсации. Или продолжим?

Испуг был колоссальным. Он вытащил кошелёк и протянул мне.

— Сам. Всё сам. И только тогда отпущу.

— Ведьма, — прошептал он.

— Не стоит так открыто восхищаться, — подмигнула я ему и пошла дальше.

Я видела, как он вернул украденную вещь и испуганно сбежал. Я щёлкнула пальцами, отпуская его паралич и награждая его диареей. Ведь он не оплатил покупку, как было мной велено, так в наказание проведет весь вечер на «коне».