Хотя…Надо сказать, что последние два доспеха выбивались из ряда цельной устрашающего вида брони. Последнее приобретение доспех Огненной царицы заставил Нацу, да еще и половину гильдии уронить челюсть. В этом доспехе можно было выступать в заведениях определенного толку, это уж точно! Прилегающее боди, открытые бедра и…хвостики. Если уж быть до конца честным, то именно эти шаловливые, как у школьницы хвостики заставили Нацу потерять дар речи. Мысли устремились в совсем не тех направлениях, в которых следовало бы им устремляться, и Саламандер, как и половина мужиков гильдии, впал в секундный ступор, разглядывая Эльзу.

Эльза-школьница будила в Нацу какие-то подозрительные порывы.

Вообще Эльза была старше, но иногда Нацу думал, что по наивности она далеко впереди не только него, но и всех остальных. Нет, ну правда, то, как она упорно пыталась получить наказание за любой проступок, как отчаянно линчевала себя за малейший промах, как краснела и смущалась любому намеку на свою слабость…Как маленькая.

Нацу не считал себя взрослым. Он вообще не думал об этом. Как-то не до того было. Сейчас он явно вступал в некую пору заинтересованности определенными аспектами жизни, которые можно было назвать «взрослые делишки». Об этом ему тонко намекал уже привычный утренний стояк, эротические сны с участием то Миры, то Лисанны, а порой и совсем уж стыдные фантазии о выпившей и на все согласной Кане. Он выискал все, что смог про секс в книжной лавке, получил от хозяина по шее за то, что читал это все за дальним стеллажом и в совершенстве овладел искусством дрочки. В общем-то на этом его опыт в такого рода вещах и заканчивался. А любопытство только разгоралось. Ему стало жутко интересно, что же девчонки прячут под одеждой. Нет, конечно же, он знал. Теоретически. Но желание познать это на практике становилось все назойливее и назойливее. Нацу прекрасно понимал, что ему в его шестнадцать до безумия хочется попробовать…

Его размышления прервал вспыхнувший в окне Эльзы свет. Нацу сглотнул и снова пощупал книжку. Та была на месте.

Эльза открыла окно. Постояла рядом с ним, вдыхая вечерний, уже прохладный воздух и ушла в ванную.

Нацу с удивлением обнаружил, что затаил дыхание. Сердце тут же застучало часто-часто. Он не подглядывает, нет, нет, нет. Он пришел просто вернуть книжку и больше ничего такого…

Меж тем он снова пополз по ветке на то самое место, где прикрытый листвой он мог максимально близко наблюдать за Титанией.

На секунду он поджал губы…и решил не думать ни о чем, а просто делать, что подсказывают инстинкты. Сейчас они хотели понаблюдать за Эльзой, и Нацу, пожав плечами, устроился на ветке.

Эльза вернулась в комнату. Подойдя к постели снова, как и тогда села на нее и взяла в руки книжку.

Нацу смотрел. Он рассматривал подругу, как будто в первый раз. У нее были красивые волосы и гладкая кожа. И губы… Розовые, красивые…Интересно, какого целовать Эльзу? Да, это, конечно, совершенно невозможно, но если представить, то…каково это?

Эльза чуть нахмурилась, вчитываясь в строчки и лизнула кончик пальца. И вдруг, вместо того что бы перелистнуть в очередной раз страницу любовного романчика, она застыла и…погрузила кончик пальца в рот. Нацу остолбенел. Эльза, та самая непробиваемая железная Эльза задумчиво и томно, прикрыв глаза, обвела губы влажным пальчиком и вздохнула.

Нацу почувствовал, как все в нем закипело. Он воспылал. В прямом и переносном смысле. Внутри поднялась волна жара. Зрелище такой Эльзы обдало его волной такого сильного дурманящего возбуждения, словно он только что увидел, как исполнилась одна из его самых сладких эротических грез.

Нацу впервые почувствовал себя по-первобытному, безусловно, сильнее Эльзы. В голове прогремел знакомый низкий голос «Мужик!» и Саламандер впервые до конца осознал это. То, что он мужчина, а Эльза всего лишь девушка. Открытие поражало своей простотой и захватывало воображение возможностями и перспективами.

От этой очевидной, спрятанной подо всеми доспехами чувственности и желании ласки, Нацу неожиданно почувствовал себя важным, сильным и испытал необоримое желание выпрямиться во весь свой мужицкий рост. Он встал, расправив плечи и, сам не понимая отчего, по-хищному оскалился.

Хруст обломившейся ветки догнал его уже где-то в полете. Он шмякнулся о землю и, едва успев опомниться от падения, со всех ног кинулся в ближайшие кусты. Несколько окон распахнулись, девушки выглянули посмотреть, что случилось с дубом. Нацу с отчаянно колотящимся сердцем шмыгнул за угол и понесся в город.

Он не смог заснуть.

Было стыдно и… стыдно. Реально. Он, похоже, совсем сдурел от гормонов, что опустился до того, чтобы подглядывать за девушкой в окно спальни. И за какой девушкой! За Эльзой, будь она неладна!!

Это нужно было прекратить немедленно. Сегодня же!

Страшно было подойти к общежитию, но Нацу упрямо забрался на дуб, на ветку выше. Он просто оставит эту проклятую книжку и забудет обо всем этом раз и навсегда! Прицелившись, прыгнул к окну спальни Эльзы.

Он приземлился не так как в прошлый раз. Вместо того чтобы схватится за подоконник руками, он приземлился прямо на него. Качнулся назад, руки скользнули по раме, не найдя опоры. Нацу закачался на подоконнике, рискуя в любой момент повторить свой вечерний полет до земли. Отчаянным усилием он со всей силы дернулся вперед и упал прямо на спящую Эльзу.

Она вскрикнула. Трусиха – успел подумать Нацу. Они минуту неловко боролись, путаясь в одеяле. Нацу просто пытался не получить маленьким сильным кулаком по лицу, а Эльза, кажется, пыталась спихнуть его с себя.

Острая коленка ударила его в живот. Не особенно больно, удар смягчило одеяло, но Нацу уставший ото всей беготни и непривычного обилия всяких мыслей взбесился окончательно.

- Тихо ты! – зарычал он, ухватив Эльзу за руки. – Это я!

- Нацу? – выдохнула Эльза. Нацу, наконец, разглядел ее лицо в темноте. Его заслоняли сбившиеся в возне волосы. Она дышала часто, но не тяжело, и как-то по-особенному тихо, словно боялась разбудить кого-то на соседней койке.

Нацу почувствовал Эльзу под собой, мягкую и теплую ото сна. Эта теплота обволакивала, кружила голову. Нацу совсем потерялся в ощущениях, не знал, что сказать и сделать и не хотел думать об этом. Он знал только, что ему все еще ужасно любопытно каково это - поцеловать Алую Эльзу. В этот момент он был готов рискнуть чем угодно, что бы узнать ответ на этот вопрос.

Он наклонился и неловко и неумело прижался сомкнутыми губами к ее. Касание не прошило током, не открыло ему никаких откровений. Это было просто прикосновение одно из тысячи. Нацу нахмурившись, отстранился. И все?

Он недовольный и разочарованный, обвиняюще поглядел на Эльзу. Девушка распахнутыми в удивлении глазами смотрела на него. Может, от шока, а может еще от чего, но она не попыталась его ударить или оттолкнуть, и Нацу, преисполненный пыла первооткрывателя отпустил ее руку, которую и так-то не сильно сжимал, торопливо, небрежно убрал с лица Эльзы алые прядки, чтобы не мешали, и снова поцеловал ее.

Он закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Губы Эльзы были теплые и мягкие. Целовать их было волнительно. Нацу поерзал, устраиваясь поудобнее. Он неумело ласкал сомкнутые губы девушки. Было…приятно. Нацу совсем перестал думать и отдался ощущениям. Он даже на секунду забыл, с кем он делает это - настолько его захватил процесс. Его первый поцелуй вышел совсем не плохим.

Припомнив что, кажется, целоваться нужно с языком, одуревший раскрасневшийся Саламандер шепнул во влажные губы что-то вроде «открой рот». И через секунду оказался на полу.

Он шлепнулся как раз на копчик, именно туда, где за пояс штанов была засунута многострадальная книжка.

- Ай! – вскрикнул он и завертелся на месте - Ты чего?!

Эльза села, прижала одеяло к груди, и пылала самым опасным из ее арсенала гневом – молчаливым.

- Ну что?! – вспыхнул Саламандер, вскакивая на ноги. – Что?!

- Ты с ума сошел?!