Софи сцепила руки на коленях.

— Я правда совсем не понимаю о чем вы.

— Неужели?

Софи отрицательно покачала головой.

— Что же, выходит господин твоего сердца не делится с тобой своими заветными тайнами? Или быть может его чувства не взаимны? — Эльтан кивнул на звезду у нее на груди. Софи инстинктивно прижала к ней руку.

— Джон…

— Я знаю, что Шахране задумал что-то. Стоит лишь взглянуть на его свиту. Синай потерял обоих сыновей, Нилан похоронил всю семью. Шанта носит траур по своим дочерям уже три сотни лет. Их отдали на потеху солдатам и обезглавили у нее на глазах. Как думаешь, может ли эльф после такого смириться с людьми? Эти эльфы ненавидят людей и никогда их не простят. Они кипели в своей ненависти многие годы и вот появился Джон, со своими опасными идеями… И они как саранча на посевы слетаются к нему. Все те, кто мечтают снова развязать войну.

Софи глядела на него не веря своим ушам. Войну?.. Война между людьми и эльфами?

— Но это невозможно…

— Правда?

— Вас же… совсем немного. — Софи прикусила язык не зная не сморозила ли она очередное оскорбление.

— Да, нас немного. По сравнению с вами. Приблизительно один к пяти тысячам. В каждой из битв трех войн я убивал людских мужей десятками, сотнями… но их были тысячи, десятки тысяч. И мы, как камни на морсом берегу, просто захлебнулись в прибое. Люди хотели уничтожить нас в последней войне. Четыре города были осаждены, леса Сиршаллена начали вырубаться. С неба падали бомбы, по лесам поползли облака отравленного газа. Мы были обречены. Я отправил к людям гонцов… они выбросили их головы около наших сторожевых постов. Тогда я поехал сам.

Софи поежилась глядя на Эльтана. Все что она о нем знала, говорило что он был великим воином, но только сейчас она поняла, что он, как и все, рисковал своей жизнью.

— Я, Кайране Сиршаллена, преклонил колено и молил сохранить своему народу жизнь. Я подписал позорное Согласие о землях, за которое многие эльфы меня презирают. Людскую кличку Миротворец шепчут мне в спину как худшее из оскорблений. Я забыл о своих потерях и своей жажде мести. Люди в последней войне вели себя как звери, и я один из немногих понял почему. Они хотели уже не наши богатства и женщин, и даже не наши земли. Они хотели, чтобы мы исчезли. Они хотели уничтожить нас и забыть, как забылись сказочные великаны и магия древних. А любому сердцу легче истреблять диких животных, нежели равных себе. Они хотели, чтобы мы обезумели от потерь и ужасов, забыли о чести и поддались жажде мести. И у них получалось. Они добивали раненных, стали и мы. Они брали наших женщин, и мы стали брать их женщин… Когда я понял это… все встало на свои места. В том самом зале, где моей сестре отсекли голову, я заключил мир с людским королем. Я стерпел невообразимые унижения и продолжаю терпеть их каждый день. И после всего этого, я не позволю Джону развязать новую войну, потому что для нас она станет последней.

Софи сидела пораженно глядя на него.

— Но…но при чем тут я? — Выдохнула она.

— Джон назвал тебя госпожой своего сердца. Узнай, что он задумал, реши согласна ли ты с ним и если нет… приходи ко мне. И я сделаю остальное.

Софи взволнованно дышала. Звезда Джона на ее груди опускалась и поднималась.

— Вы хотите… чтобы я предала Джона?

— Он хочет извести весь твой народ. И что же? Ты будешь наблюдать, грея его постель и наслаждаясь роскошью? — Эльтан посмотрел на нее с сомнением. — Никогда не был я высокого мнения о смертных девах, но разве у тебя в мире не осталось родных и близких? Разве тебе безразличны их судьбы?

— К-конечно остались… Но… Джон говорил, что причинил какой-то вред, но я думала это лишь слова…

— Мой брат, не смотря на все свои пороки, обладает сильной волей. Он упрямей старого осла, если тебе это будет понятней. Помножь это на безумства горячего молодого сердца, добавь положение эльфийского принца и нескольких таких же фанатичных влиятельных эльфов в помощь… и получишь гремучую смесь способную поколебать наш мир. Этого нельзя допустить.

— Вы ведь тоже не любите людей, почему же не помогаете ему, а противодействуете? — не смогла удержаться Софи. Ей подумалось что все это может быть какой-то странной проверкой.

— На Согласии о Землях стоит мое имя, не Джона. И если оно будет нарушено я предам свое слово. Стану lin‘yarr. Если в нас и осталось что-то от владык долюдского мира, то это наши законы и я прожил всю жизнь следуя им. И буду следовать и впредь. — Эльтан холодно поглядел на темный лес за окном. В эту секунду Софи он показался бесконечно усталым. Но он тут же улыбнулся, словно надел привычную маску и надменно поглядел на нее. — Да и зачем воевать — мир и так мой. — Эльтан взял бокал вина и отпил. — Вернуть наши земли? Зачем они мне, если все их плоды я могу купить? Красивейшие женщины готовы прийти ко мне по первому зову. Мои родные и друзья живут в безопасности и роскоши, пока сохраняется перемирие. Но что будет если начнется война? На наши дома посыплются бомбы, леса снова выжгут отравленными газами, я снова буду смотреть как друзья умирают на моих глазах, не в силах им помочь. Нет… — Эльтан поежился, словно он вспомнил те картины которые описывал. — Я не допущу подобного даже если мне придется пролить кровь своего брата.

— То есть… если я вам все узнаю, то Джон умрет?

— Зависит от того, что именно ты узнаешь.

— Я не стану помогать вам убивать Джона. — твердо заявила Софи.

— А спасать свой народ — станешь? Видишь ли, при всех недостатках моего брата, он не глуп. И он не может не понимать численное и технологическое превосходство людей. Он не будет отправлять гербовую бумагу с объявлением войны вашему парламенту. Нет, не будет реющих на ветру штандартов и армий выстраивающихся на рассвете в шеренги. Эти войны канули в прошлое.

— А что будет? — Напугано спросила Софи.

— Узнай… и приходи ко мне. Если ты сделаешь это вовремя, я сохраню Джону жизнь.

Эльтан допил вино, прислонил пустой бокал к губам и вдруг посмотрел на нее странно заинтересованно.

— Я думал Джон никогда не возьмет себе ханти. Кто угодно, но только не он. Его принципы были столь высоки и благородны, а помыслы только о народе и стране… И вот появляешься ты, смертная, не слишком-то красивая. И через несколько дней уже несешь на голове венец, а на груди его звезду. Воистину, первые ночные песни делают из мужчины сущего дурака. Он одаривает тебя лаской, но знай — это не продлится долго. Он опьянен, впервые познав женское тепло, но скоро новизна уйдет и мысли его очистятся. Его сердце отдано Сиршаллену и тебе в нем не найдется места.

— Что вы знаете о сердце Джона. — Софи болезненно поморщилась. — Вы его не любите.

Эльтан снисходительно усмехнулся:

— А ты любишь?

Софи испуганно умолкла. Что она могла ответить на этот вопрос. Безусловно Джон был ей очень симпатичен, она была влюблена в него и порой жутко желала его, но любовь… Разве могла она рассуждать о таких высоких материях, когда знала Джона всего ничего да еще и когда слышала о таких его планах, как развязать войну и извести всех людей?!

— Твое молчание говорит о том, что ты не лишена здравомыслия. Это меня радует. Джон моя кровь, — отрезал Эльтан. — И каков бы он ни был, другого брата у меня никогда не будет. Я не хочу его убивать. Остановив его раньше, чем люди затребуют его голову, мы сможем спасти и его и всех прочих. Я вовсе не злодей, хотя возможно ты могла так подумать… Я всего лишь тот, кто пытается отвести бурю. Тинар!

Дверь тут же отворилась вошел один из перстов Эльтана, высокий темноволосый с холодными светло-серыми глазами, тот самый что собирался сражаться с Ниланом.

— Ступай. Тинар проводит тебя до дверей. Оттуда тебя проводят до дома.

Софи встала не смея добавить ни слова. Она пошла за эльфом.

Они спустились по лестнице, у дверей ее ждал другой эльф, а рядом прислужница с ее злосчастным зеленым плащом. Она с поклоном протянула его Софи.

Софи накинула плащ, надела капюшон.