Аанг медленно убирает руки. Свечение пропадает, и он смотрит на Азулу своими собственными глазами.

Нет. Без магии огня Азула уже никогда не будет самой собой. Это часть ее, которую нельзя забрать, настолько большая часть, что, быть может… Аанг усмехается собственной глупости.

— Дело не в тебе. Дело в твоей магии, — шепчет он.

Наконец он понимает, что нужно делать.

Когда через два дня в небе появляется крошечная, быстро растущая точка, а округу оглашает радостное урчание Аппы, Аанг и Азула вместе стоят на каменной круглой площадке. На ее плече сидит Року и поигрывает прядкой, обрамляющей лицо. И принцесса не спешит его прогонять. Аанг отмечает это, но молчит, ведь стоит указать ей на этот маленький факт, как лемур, чего доброго, превратится в жаркое.

— Будь с Соккой милой, — негромко то ли просит, то ли требует Аанг.

— С чего бы? — презрительно изгибает бровь Азула.

— Скорее всего, у него есть мясо.

— Хм, — словно задумавшись, Азула с интересом смотрит на приближающегося бизона.

Аанг на мгновение гадает — скажет ли она что-нибудь этакое Сокке, что намекнет на их более чем неоднозначные отношения. Аанг совершенно неожиданно вспоминает, что Сокка не только друг и товарищ, но и родной брат Катары. И что он очень здорово обращается с мечом и бумерангом.

— Не говори ему, — скорее просит, чем требует Аанг. Азула вся подбирается.

— А что же так, Аватар? Стесняешься своих маленьких шалостей с сумасшедшей принцессой?

— Не нужно, — не поддается на провокацию Аанг. Азула хмыкает и с алчной жадностью смотрит в небо. Аанг безнадежно качает головой.

Аппа приземляется на площадку. Три пары пушистых лап плюхаются на камень, и Аанг тут же с нежностью утыкается бизону в морду.

— Привет, дружок!

Аппа урчит, и Аангу кажется, что он целую вечность не слышал этого родного звука. На глаза наворачиваются слезы радости.

— Я скучал!

Огромный язык прокатывается по лицу, и Аанг смеется.

— И ты скучал, да?

Сокка скатывается по лапе Аппы и встает на ноги прямо перед Азулой. Его рука инстинктивно тянется к ножнам и неловко застывает на полпути. Азула изгибает бровь и мягко улыбается, словно гостя желаннее не представляла.

— Эаааэээм, — выдает Сокка нервно. — Привет.

— Привет, — говорит она своим ласковым опасным голосом, отворачивается и уходит к лестнице.

Сокка настороженно смотрит ей в след.

— На какую-то секунду я поверил, что она стала нормальной, — хмурится он.

Аанг горько улыбается.

— Рад тебя видеть, — говорит он, игнорируя впечатления о принцессе. — Как Катара?

— Советую без цветов и конфет не появляться. Я привез мяса! — гордо взвешивает Сокка в руке вещевой мешок.

— Азула оценит.

— Азула? Я не для нее старался, знаешь ли! — возмущается Сокка.

— Я все еще вегетарианец, — пожимает плечами Аанг и смеется давней шутке. Сокка, однажды пообещавший, что соблазнит таки его мясом, верен своей идее уже несколько лет. — Ладно, пошли.

Аанг показывает Сокке весь их нехитрый быт, расспрашивает о новостях из мира. Сокка болтает без умолку, сыплет шутками и историями, старательно обходя вопрос отъезда. Аанг делает то же самое. Вечер подбирается незаметно. Из-за присутствия Сокки храм кажется шумным и более населенным, чем обычно. Азула не появляется. Аанг досадует на ее подчеркнутое отчуждение, но не тащить же ее силой. Кто ей, в сущности, Сокка. А кто ей, в сущности, он сам?

Когда они ужинают, Азула все-таки соизволяет появиться.

Выходит бесшумно из тьмы каменной лестницы и как ни в чем не бывало усаживается на спальник.

— Что на ужин, Аанг? — интересуется она с милой улыбкой.

— Сокка привез мяса и сделал рагу.

— По рецепту Племени Воды! — Сокка неловко кашляет, стараясь проглотить все, что успел засунуть в рот.

— М, звучит заманчиво, — очаровательно улыбается принцесса, и Сокка снова кашляет, забыв проглотить еду. Азула заглядывает в котелок, и ее лицо мрачнеет. Аанг и сам не очень жалует кухню Южного Полюса и прекрасно понимает ее скепсис. На мгновение они встречаются понимающими взглядами двух заговорщиков. Но, видимо, мяса ей действительно хочется, так что принцесса отваживается попробовать стряпню Сокки.

— Завтра улетаем, — объявляет Аанг, и Сокка тут же облегченно выдыхает.

— Отлично! Катара с ума сходит. Она ужасно соскучилась, грозится разводом и все такое, — смеется Сокка. Аанг смущенно старается не смотреть на Азулу.

— Твоя сестра просто образцовая невеста, — улыбается она. — Передай ей при случае мою горячую благодарность за то, что пожертвовала Аанга на целый месяц.

Сокка неуверенно усмехается. Но улыбка Азулы манящая, как обещание, и он улыбается увереннее.

— Зуко тоже кипятится. Все боится, что ты бросишься со скалы или что-то вроде того.

— О, уверена, ему каждую ночь это снится, — ласково произносит Азула, помешивая в тарелке рагу. — В кошмарах, разумеется.

Снова повисает неловкая пауза. Сокка переводит нерешительный взгляд с принцессы на Аанга.

— Не смущай Сокку, — усмехается Аанг. — Он не привык к твоей милой манере выражаться.

— Смущаю? Да я еще и не начинала никого смущать, — невинно пожимает плечами Азула. Аанг и сам смущенно прикусывает губу.

— Ладно, раз уж ты так хочешь — выкладывай, — разрешает Аанг. Пусть скажет. Пусть!

Азула чувственно облизывает ложку.

— Твоя сестра еще и потому героиня, Сокка, что Аанг нестерпимо храпит, — заявляет Азула.

— Неправда! — возмущается Аанг.

— Я представить не могу, как нужно любить, чтобы согласиться до конца жизни выслушивать эти ночные симфонии. Я ведь сплю далеко, в шатре, — кивает Азула на темную палатку. — А все равно слышу. Так что, правда это или нет? — Азула надменно приподнимает брови.

Сокка гогочет в кулак, а Аанг медленно вдыхает и выдыхает. Ну что он должен сказать? Сказать, что они спят вместе, поэтому она и слышит, как он тихонько похрапывает?

— Катара… да, она очень чуткая. И любит меня со всеми недостатками.

— О, уверена, что бы ты ни совершил, она будет счастлива простить тебе это. Такая уж она, наша Катара с большим-большим сердцем, — Азула мягко улыбается, и Аанг усмехается в ответ.

Ничего она не скажет. Хотя бы потому, чтобы навсегда сохранить за собой право дразнить и подначивать его. Навсегда оставить себе маленький козырь в рукаве против самого могущественного человека на свете — Аватара — это в стиле Азулы.

— Она такая. — Аанг со смешком вешает на костер котелок с водой. — Хотя иногда, знаешь, просто придушить хочется, — доверительно сообщает он Азуле.

— Эй-ей! — возмущается Сокка. — Полегче там, про мою сестру говоришь!

Азула усмехается этой братской заботе.

Азула, поужинав, уходит спать, а Аанг и Сокка остаются вдвоем у костра. Сокка раскладывает спальник тут же. Но прежде, чем лечь, он вдруг выпрямляется и серьезно смотрит на Аанга.

— Пойдем поговорим, — говорит он, серьезный и хмурый, и Аанг понимает, что разговор будет не из легких. Уж Аанг-то знает, на что способен балагур Сокка, что всегда и всех мог легко отрезвить и призвать к уму.

Аанг кивает, и они идут в сторону от лагеря, забираются на ярус выше и подходят к краю большой открытой площадки. Аппа спит тут, на мягком ворохе подгнившей соломы. Он шевелит белым мохнатым ухом, но не просыпается, не чувствуя угрозы.

По площадке гуляет ночной прохладный ветер. Хвостик Сокки бросает то влево, то вправо. Молчание становится осязаемым.

— Говори, — хмуро велит Аанг.

— Между вами с Азулой что-то есть? — мрачный Сокка наконец поворачивается и смотрит Аангу в глаза.

Аанг вздыхает и коротко кивает.

— Я, знаешь ли, всегда вижу, когда между людьми есть… химия, — говорит Сокка, задумчиво пожевав губу. — И, видишь ли, не я один.

Аанга пронзает холодом с ног до головы.

— Что ты намерен сказать Катаре? — Сокка скрещивает руки на груди.

— Ничего. Я люблю Катару и ничего ей не скажу. И прошу тебя не говорить.