– Знаешь, в Конфедерации есть такая служба – внешней разведки. Тебе не рассказывали?

«Хм, да и действительно, чего это я».

– Простите, был неправ.

– Остров сейчас в фокусе внимания всей Большой Четверки. Но никто не вмешивается и не собирается – все просто смотрят.

– Делать шоу предстоит корпорациям?

– Делать шоу… – закусив губу, покачал головой Николаев. – Да, можно сказать и так.

– Не сочтите за наглость, но я бы, прежде чем перейти к серьезному обсуждению, послушал бы детальную конкретику. Что именно за последнее время этот парень, Драго, там натворил на острове. Я ведь лишь поверхностно в курсе событий.

Николаев вдруг выдохнул и закрыл лицо руками, явно сдерживаясь. Видимо, я по больному ударил. Елизавета же, совершенно для меня неожиданно, вдруг успокаивающе взяла его за руку. Глядя на меня, Елизавета сделала страшные глаза.

«А я что, а я ничего», – разведя руками, ответил я своей ангел-хранительнице взглядом.

– Сергей, давай ты, – отняв руки от лица, посмотрел Николаев на Измайлова. – А то, если я начну говорить, не гарантирую сохранности куртуазного духа беседы.

Измайлов некоторым усилием сдержал усмешку и рассказал. Кратко, но при этом емко и весьма подробно, не упуская даже мельчайших деталей. Слушал о похождениях Драго я, конечно, с интересом. Но, в принципе, ничем особым Измайлов меня не удивил.

Ну, пришел, ну, увидел и даже почти победил. Умер, конечно, в финале, но по статистике каждый, кто отказывается от темных искусств, умирает в течение максимум девяноста дней.

Драго еще долго продержался.

Сюрпризом в услышанном явилось лишь то, что Елизавета смогла наладить прямую связь с темным миром отражения. Как оказалось, с недавнего времени она, при выходе в астрал, теперь могла общаться с некоторыми штампами из бессмертных брауншвейгских гусар. Об этом, когда Измайлов закончил, рассказала мне сама Елизавета.

И вот этот вопрос сейчас, в процессе обсуждения, довольно остро встал на повестке. Потому что, проанализировав персоны штампов, с которыми Елизавета получила возможность общаться, комиссия в лице Ольги, Николаева и Елизаветы пришла к выводу, что все они – из нашего эскорта. Из того самого последнего эскорта, который сопровождал и провожал нас троих – Елизавету, Ольгу и меня, когда мы покидали темный мир отражения через Место Силы в Лиинахамари.

– Ты тогда, когда Сергей Александрович открыл нам ворота, уходил из мира отражения последним, – подытоживая рассказ, полувопросительно произнесла Елизавета.

– Мм… да, было такое, – вспомнил я обстоятельства, которые привели нас с Ольгой в темный мир к Елизавете, и как мы все вместе из темного мира отражения потом выходили.

– Естественно, у нас возник вопрос. Прежде чем покинуть темный мир, ты ничего такого не делал, что могло бы послужить возникновению так неожиданно образовавшейся связи?

– Ничего такого, – сделал я акцент на этих словах, – если вы подразумеваете кровавые ритуалы или иную дичь, я не делал.

«Дичь!» – взглядом отреагировал Николаев. И судя по тому, как он смотрел, он хотел сказать, что немалая часть моих действий и есть, собственно, такая дичь.

Понимаю. Без иронии. Понимаю и сочувствую. Но что поделать – непростые времена и изменчивые обстоятельства требует непростых решений. И не всегда они, эти решения, при здравом размышлении кажутся рациональными. Особенно это чувствуется в оценке, если в моменты принятия этих решений время сильно поджимало.

Хотя… может быть, Николаев мне просто завидует. Он ведь человек такой – если что-то делает, то делает это серьезно и обстоятельно, предусматривая каждую мелочь. Чему завидует? Тому, что не повезло ему, нет у него таланта кризисного управленца. Так что приходится ему сразу набело все планировать, стараясь учитывать все нюансы. А так, как я, решить вдруг возникший ворох проблем в сжатые сроки и используя ограниченный…

«Завидует?!» – вдруг услышал я.

Саманта, сразу после того как мысленно обратилась ко мне, не удержалась и хмыкнула. После нее не смогла сохранить бесстрастный вид и Эльвира, отвернувшись, – плечи царевны подрагивали от сдерживаемого смеха. Даже Елизавета, как ни старалась, все же улыбнулась.

Так, я что, думал слишком громко?

Похоже на то.

Судя по реакции Саманты, Елизаветы и Эльвиры, они мои мысли услышали. Мда, я все же забыл, с кем имею дело, – все три обладают выдающимися ментальными способностями.

Судя по реакции Николаева – который удивленно осматривал всех трех, в чем дело, он не понял.

– Артур, – отвлекая внимание полковника и по-прежнему с трудом сдерживая наползающую улыбку, обратилась ко мне Елизавета. – Попробуй, пожалуйста, вспомнить. Понятно, что с твоей стороны тогда, в темном мире, не было никаких ритуалов. Но, может быть, имело место что-то иное, менее… экспрессивное?

Задумавшись, я честно начал вспоминать по хронологии.

Если бы не моя способность феноменальной памяти, я бы точно ничего не вспомнил – потому что выход из темного мира пришелся как раз в промежуток на убийство цесаревича и подготовку к участию в балу дебютанток. Куда уж тут помнить подробности банального для меня перехода между мирами.

Но способность «обращаться к архиву воспоминаний» после возвращения, как ее недавно назвала Елизавета, по-прежнему со мной. Поэтому, раскладывая в памяти события, я вспомнил, как сначала Ольга, а потом Елизавета покинули темный мир и как я остался один. И почему-то я тогда, не знаю даже почему, пересек границу не сразу.

Что-то меня остановило – и прежде чем покинуть темный мир, я попрощался со всеми бессмертными штампами. Причем попрощался как с обычными людьми. Все, вспомнил – я тогда обошел всех штампов эскорта, пожал каждому руку и нашел для каждого прощальные слова.

Воспоминания именно об этом как-то стерлись на фоне другого события – ведь буквально через минуту я оказался в истинном мире и увидел тело великого князя Николая Константиновича. Это как-то затмило – ведь не каждый день видишь великого князя, которого в ходе кровавого ритуала приносят в жертву.

Когда я рассказал о моем прощании со штампами, Николаев и Эльвира недоуменно переглянулись.

– Ладно, кто виноват – мы выяснили. Давайте решать, что делать, – произнесла Елизавета.

– Кац предлагает сдаться, – негромко произнес я.

«Что?» – не понял меня никто из присутствующих.

– Я бы, честно, предпочел отойти от дел. Нам свадьбу надо готовить, – чуть сжал я руку рядом сидящей Саманты. – Нужно выбрать наряды и составить список гостей, определиться с медовым месяцем. Лично я предпочитаю вариант круиза, но… Сэми, так как?

– По южным морям? – так волнующими удивительными голубыми глазами, ярко выделяющимися на фоне смуглой кожи, посмотрела на меня Саманта.

– Может, вообще кругосветный? Океанская яхта, только мы с тобой вдвоем…

«Да что ты такое несешь?!» – даже чуть было не потерял невозмутимость Николаев.

Ну а что я такое несу? Если мне меч второй не отдадут, что мне еще делать, как не в круиз отправиться?

– Это первый вариант, – пожал я плечами. – Есть и второй: Драго Младича уже завтра вечером ждут в замке сэра Джона Холдена. В замке, который, как я понял из вашего рассказа, является форпостом мертвого мира, Инферно. Приглашение это Драго получал сложным и долгим путем, так что для начала, думаю, мне нужно вместо него отправиться в этот замок и посмотреть, что там и как. Причем у меня есть дарованное, так скажем, знание, что именно визит на это мероприятие поможет мне отдать кровавый долг Драго мечам.

Николаев, судя по взгляду, начал всерьез рассматривать первый вариант.

– Сергей Александрович. Я говорю, мне нужен меч, а вы при этом думаете обо мне что-то плохое. Как будто он мне как игрушка нужен – я бы это оружие век не видал, если бы не обстоятельства.

Елизавета с трудом сдержала улыбку, закатив глаза, Измайлов покраснел, но смог сохранить каменное лицо.

Николаев же медленно вдохнул и выдохнул сквозь стиснутые зубы.