– Порой, мне кажется, будто она мне отвечает, – Марджери подошла к двери. – Мне надо проверить других пациентов, – попрощавшись со мною и Зои она вышла из палаты.
– Хорошая медсестра, – продолжила я разговор с сестрой. – Рада, что у тебя есть компания, – несколько минут я молча смотрела на сестру. Я подбирала слова у себя в голове, но в итоге, как мне кажется, додумалась только до глупости. – Представь себе, если бы я тогда не вышла из комы? Что бы ты тогда чувствовала? Готова спорить не самые лучшие эмоции, – я смотрела на показатели сестры, которые оставались неизменными. – Жаль, провокация на тебя не действует. Ничего, я смогу достучаться до тебя.
Честно говоря, сегодня мне было трудно к тебе идти. Ведь я виню себя каждый день, из-за меня ты в этом состоянии. Знаю, что хочешь мне сказать: «Эрика не говори глупости, в этом нет твоей вины. Из нас двоих я была сильно привязана к родителям и то, что случилось говорит о моей неготовности к плохим событиям». В ответ я стала бы с тобой спорить, говорить, что я могла бы быть более деликатной, подумать о твоих чувствах. Но сейчас наш с тобой спор не имеет смысла, ведь я всё жду, когда же ты «проснёшься». Сколько можно отдыхать? Даже я столь длительный отпуск не могу позволить. Ты не должна быть там, ты нужна мне здесь. Ты моя старшая сестра, мы с тобой всю жизнь были вместе, а потом в один момент из моей жизни исчезли родители и ты. Не будь так жестока ко мне и возвращайся. Несмотря на то, что мне 28 лет, мне всё равно нужен присмотр, твой присмотр. Не оставляй этот мир и меня. Зои. Просыпайся…пожалуйста.
Интересно, что многие люди злятся на смерть, потому что она забирает наших близких. Но если задуматься, то смерть совершенно не причём, она просто делает свою работу. Вы ведь не будете злиться на почтальона, который принесёт вам коммунальные счета? Каждый выполняет свою работу. Да сравнение не очень: потеря родных близких тебе людей и какие-то квитанции за коммунальные услуги. Конечно, квитанции об оплате не идут ни в какое сравнение с потерей дорогих и близких людей. Но и таить годами злобу тоже не стоит. Своевременно должно прийти принятие и тогда воспоминания об этом человеке станут приятной скорбью. Вы так же можете продолжать любить этого человека, но помните, что вам надо ещё и жить.
– Зои, – обратилась я к сестре. – Я не хочу, чтобы смерть забрала и тебя. Может пока хватит с неё? Не иди на её зов, иди на мой. Мне трудно жить с пониманием, что я могу остаться без тебя. Ты надежда нашей семьи.
Я устроилась поближе к сестре, достала планшет и включила её любимый фильм «Дневник памяти». Вместе мы досмотрели его до конца, но даже это не вызвало каких-то изменений.
Очередной раз все мои попытки разбудить Зои не увенчались успехом. В глубине души остаётся осадок от того, что я сделала что-то неправильно или нерационально, однако я верю в следующий раз она уже проснётся.
Когда человек тяжело болен, то ему даже очень хорошие события не принесут счастья. Ведь очень сложно наслаждаться жизнью, когда недуг поглотил тебя полностью.
Я расчесала её локоны, подпилила отросшие ногти и протёрла лицо тоником. Даже в коме Зои удавалась выглядеть безупречно. Дело было вовсе не в моих действиях, она всегда была такой. Когда она простужалась, Зои не выглядела заболевшей, она смотрелась, как милая девушка, к которой хочется проявить заботу и подарить любовь. Мои незначительные поступки по поддержанию её красоты были не нужны. Но и пусть. Мне хотелось, чтобы она всегда осталась красивой, и я помогу ей в этом.
Вечером, когда уже стемнело, я зашла в супермаркет и сразу направилась в отдел с алкоголем. Интересно, почему многие в подобных ситуациях, как моя, напиваются до потери памяти? У меня никогда не было желания залить все свои эмоции алкоголем. Вместо этого я научилась брать их под контроль. Хоть какой-то плюс. Но сегодня я должна купить бутылку вина. Не уверена за что именно буду пить, за упокой родителей или за здоровье сестры. Это и не важно, за всё сразу.
Мой выбор пал на красное полусладкое вино. Я взяла бутылку и пошла к кассе. Впереди меня было три человека, как вдруг я почувствовала знакомый запах одеколона. Такой аромат не найдешь в обычных парфюмерных магазинах, нет, он был уникальным. И я вспомнила этот запах и моё настроение немного улучшилось.
Когда очередь дошла до молодого человека, что стоял передо мной, я нагло положила бутылку с вином к его покупкам. Парень обернулся и удивлённо посмотрел на меня, в ответ я не сдержала смех. Он меня узнал и улыбнулся. Я потянулась к бутылке, чтобы убрать её от его покупок.
– Даже и не думай, – сказал он мне, преграждая доступ.
Когда мы вышли из магазина, мы обнялись.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – скал он мне, протягивая моё вино.
– Я тоже тебе рада Винсент, – ответила я, взяв бутылку из его рук.
– Я, конечно, рад тебя видеть, но почему ты здесь? В этом районе Нью-Йорка ты редко бываешь, иначе мы бы чаще виделись.
– Понимаешь, сегодня ровно год, как… – я не смогла закончить предложение, комок в горле душил меня. Чтобы не разрыдаться я стала рассматривать вино. – Единственная с кем я могла бы их… вспомнить, сейчас находится коме.
– Пошли ко мне. Вместе посидим и выпьем, как старые друзья.
– Мне не хочется тебе навязываться. Единственное чего мне действительно хочется это просто отвлечься.
– Не говори ерунды. Я вижу, что ты и сама не против поплакаться в жилетку. Предлагаю свои услуги в качестве жилетки, – мило улыбнувшись, предложил Винсент. – Но как обычно ты закрываешься от людей, предпочитая одиночество. Независимая, сильная, самостоятельная. Тебе никогда никто не нужен, чтобы решить проблемы. Ты всё делаешь сама. Но поверь иногда, не только можно, но и нужно кому-то высказаться.
Винсент держал меня за плечи, стараясь заглянуть мне в глаза, которые я неумело прятала, отводя взгляд. Просто невыносимо было выдержать этот дружеский искренний взгляд полный доброты.
– Давай соглашайся, – настаивал он.
– Как старые друзья? – я начинала поддаваться его уговорам.
– Мы же и есть с тобой старые друзья, мы вместе выросли.
– Да были времена …
– Я всё понял, – внезапно выпалил он. – Признайся, что ты меня подкараулила и теперь хочешь напоить и затащить в постель, – Винсент понял, что выбрал не удачную шутку и в неподходящий момент.
– Для этого мне будет мало одной бутылки, – усмехнувшись подыграла ему я. – И между прочем это ты позвал меня к себе. Тем более я вряд ли забуду, как ты в шесть лет лизнул жука. Большого чёрного жука.
– Это не честно и жестоко. Тогда я проиграл спор. Между прочем тебе же.
Вместе мы рассмеялись и пошли в сторону его дома. Дорога была не долгой, Винсент можно сказать жил за углом, в высоком многоэтажном здании. Мы поднялись в лифте на восемнадцатый этаж. Пошарив по карманам, Винсент достал ключи и открыл квартиру. Он взмахнул головой и откинул в сторону пряди тёмных волос, что падали ему на лицо и мешали. Его спортивное подтянутое тело может свести с ума практически любую девушку, но не меня. Я всегда считала Винсент слишком «смазливым мальчиком», он никогда не был в моём вкусе, так же, как и я в его. Поэтому мы, наверное, и сдружились, нас никогда не влекло друг к другу физически. Правда один раз в двенадцать лет мы поцеловались, но для нас это оказалось настолько мерзко и противно, что мы поняли, мы друзья и не больше. После того случая я начала осознавать кое-что о себе, о чём прежде лишь догадывалась.
– Заходи, – пригласил он меня.
Квартира Винсента просторная и светлая: окна занавешены белоснежным тюлем в обрамлении портьер светло-коричневого оттенка, стены покрашены в белые и пастельные тона. На стенах висели разнообразные фотографии. На одних запечатлены путешествия и походы, на других достопримечательности иностранных городов. Мебели по минимум. В левом углу письменный стол, а возле него комод, шкаф, софа справа, а возле двери стоял пуфик.
