– Соня, ты болеешь, давай потом… – его голос срывался на возбужденный шепот.

Но девушка знала, что Попов хочет ее взять прямо здесь, в своей кровати. Сил было очень мало, она приподнялась и прижала большую мужскую ладонь к себе. Из-за упавшей температуры все тело покрылось потом, быстро пропитавшим ткань футболки.

– Нужно поменять… – прошептал босс, слегка сжимая небольшую девичью грудь.

С губ девушки сорвался стон. Движения Дмитрия стали смелее, он снял с нее мокрую ткань, оголяя аккуратные стоячие сосочки, затем прильнул губами к одному из них. Его руки залезли под трусики, раздвигая влажные и горячие губки, проникая внутрь. Соня раздвинула ноги, с трудом осознавая, что происходит. Она лишь плыла по течению, полностью отдаваясь во власть наглого босса.

– Хочу тебя, – прошептал он, отрываясь от ее груди и целуя, проникая языком в рот девушки.

Она обняла Дмитрия за плечи, позволяя его пальцам хозяйничать внутри себя. С губ то и дело срывались стоны, требующие больше ласки. Соня чувствовала, как сильно хочет почувствовать его член. С трудом оторвавшись от страстного поцелуя, прошептала:

– Войди в меня.

Попов снова впился в алые губы, никак не в состоянии насытиться. Ротик девушки казался слаще меда, и мужчина жаждал войти в нее, но не мог так поступить. Дмитрий снова прильнул к возбужденной, дрожащей груди. Он продолжал ласкать киску девушки пальцами, то проникая внутрь, раскрывая ее, то поглаживая снаружи, словно очерчивая контур аккуратной промежности. Мужчина уже научился безошибочно определять, когда Соня готова кончить и сейчас наступал именно этот момент.

Как же хотелось разорвать ее дырочку, но девушку все еще трясло в ознобе. Вот так накинуться на невинное и беззащитное создание он не мог. Так же, как и не мог полностью остановить похоть внутри себя. Соня стонала, извивалась и умоляла дать ей кончить, однако в голове босса возникло непотребное и волнующее желание. Он целовал ее щеки, шею, грудь, затем живот, продвигаясь все ниже и начиная ощущать сводящий с ума аромат смазки, обильно покрывающей бедра.

– Что ты делаешь? – девушка попыталась сжать ноги, но Попов ей этого не позволил.

– Хочу тебя попробовать, – прохрипел, не в силах держать себя в руках.

– Ах! – Соня вскрикнула, когда прохладный язык проник внутрь ее горячей промежности, – не надо, я вся вспотела.

Покраснела и снова попыталась вывернуться, но жесткая хватка босса не позволила даже двинуться. Он прильнул к ее текущей киске и наслаждался каждым движением собственного языка. Облизывая небольшой, но чувствительный бугорок, мужчина пальцами ощущал, как девушка отчаянно сжимает мышцы влагалища. Соня же билась в агонии, не готовая к столь интимным ласкам. До Попова в ней были мужчины, но ни с одним она никогда не предавалась оральным играм. Но сейчас чувства и желания будто открывались с новой стороны. Несмотря на туман в голове и мыслях, Соня до последнего старалась держать себя в руках.

Однако неприличные звуки, разносящиеся по спальне, мужской язык внутри горячей и готовой кончить дырочки окончательно расслабили женское тело. Соня выгибалась, буквально насаживаясь на Попова, вынуждая его активнее задействовать пальцы. Ритмичные движения внутри нее привели к быстрой и мощной разрядке. Тонкие женские руки вцепились в мягкую подушку, а зубы до крови искусали бледные губы. Однако Дмитрий не спешил останавливаться. Оргазм способствовал более обильному выделению ароматных соков, которых он так жаждал. Когда девушка кончила, мужчина все еще облизывал влажные блестящие половые губки, набухшие от прилива крови.

Соня казалась ему прекрасной со всех сторон. Ее аромат, движения, голос вызывали стояк невероятной силы. Он впервые так хотел женщину. Дыхание девушки сбивалось, она дрожала от все еще прокатывающихся по телу волн оргазма. Соня потянулась к своему боссу и крепко обняла его, рукой проникая под домашние штаны и нащупывая готовый разорваться от напряжения член. Аккуратно убрав горячую ладонь, мужчина поцеловал ничего не понимающую Соню в лоб.

– Давай ты выздоровеешь, затем мы продолжим, – шепнул Попов, ругая себя за слабость.

С этими словами Дмитрий поднялся с кровати, затем нашел в шкафу свежую футболку и помог девушке одеться. Она постоянно краснела, вспоминая его язык и пальцы внутри себя, однако начала действовать таблетка, погружая в навязчивый сон.

С утра Соню разбудил лижущий лицо бульдог. С трудом вспоминая события прошедшей ночи, она огляделась, не понимая, чья это кровать. Осознав, что лежит в постели Попова, снова зарделась. Однако хозяина квартиры нигде не было. Слезла с кровати, затем взглянула на часы. Десять утра. Как же работа? Вспоминая ласковые и заботливые слова босса, девушка все еще не понимала, что делать дальше. Довериться ему? Или все-таки… однако, попытавшись встать, Соня почувствовала слабость и головокружение.

Оглядевшись, заметила на письменном столе стакан воды и несколько таблеток. А еще градусник и записку.

«Соня, доброе утро. Оставил тебе лекарства, разведи таблетку в стакане воды и выпей, если поднимется температура. В холодильнике есть еда, просто разогрей. Постараюсь приехать пораньше. Твой босс»

Кекс все это время послушно сидел в ногах девушки. Она совершенно не понимала, почему чувствует себя столь нормально. Ведь попала в неприятную, щекотливую ситуацию и оказалась дома у постороннего мужчины. Который… от мыслей о ночном визите Соня покраснела и обняла себя руками. Попов ей сильно нравился, чего скрывать. Всегда опасалась влиятельных мужчин, однако босс оказался обычным, даже где-то простым. Это не вязалось со статусом и должностью.

Но что, если кто-то узнает об их связи? А есть ли связь вообще, ведь он лишь помог больному человеку? Собрав все силы, Соня отправилась изучать жилище. Квартира оказалась очень светлой. Просторный зал с мягким диваном, который Попов забыл собрать перед работой, широкий плазменный телевизор и игровая приставка рядом. На кухне – небольшой столик из светлого дерева, кухонный гарнитур, плита и встроенный в шкаф холодильник. Судя по интерьеру, Дмитрий и правда – совершенно обычный мужчина.

Взяв покрывало, валяющееся в углу, девушка аккуратно накрыла спальное место своего босса. Несмотря на простуду, почувствовала такой знакомый еловый аромат мужского парфюма. Внизу живота почувствовалось возбуждение, ведь вчера он так и не взял ее. Ощущение пустоты в самом сокровенном месте пугало Соню. Она всегда казалась самой себе девушкой спокойной, где-то даже черствой. Страшно волновал тот огонь, который вызывает Попов. Будто она – и не она вовсе, а кто-то другой. Созданный усилиями требовательного общества и жесткого воспитания.

Кекс тем временем притащил Соне весьма потрепанный резиновый мячик. Судя по возбужденным собачьим глазам, животное очень хотело поиграть. Взяв из пасти игрушку, Соня бросила его в другой конец коридора. Бульдог с радостью ринулся за ним, снеся на своем пути пару обуви и сумку хозяина.

– Упс, – быстро поставила вещи, как было, – видимо, не стоит нам с тобой здесь играть. Иди-ка сюда.

Девушка села на застеленный диван. Кекс с радостью залез на ручки к Соне, всем весом плюхаясь на худые колени. Ей нравилось трепать за мягким ушком, слушать размеренное хрюканье собаки и ощущать домашнее тепло. С самого детства она была должна и обязана: отлично учиться, быть лучшей в многочисленных кружках, в которые заталкивали любящие родители. В университете девушка вообще не вылезала из книг, дабы оправдать возложенные на нее надежды и получить заветный красный диплом. Единственный порыв, на который осмелилась, погасила жестокая действительность.

А она мечтала о собаке. О друзьях, которые бы забегали за ней и звали на улицу. О веселых студенческих годах, которые будто прошли мимо, не оставив ни одного яркого воспоминания, кроме… Соня вдруг ощутила, что вся жизнь утекает, словно песок сквозь пальцы. На глазах появились слезы, затем место тоски заняла злость. На себя, родителей и требовательное окружение. Для семьи девушка была трофеем, которым хвастались перед приезжающими в гости родственниками. Прижавшись к довольному Кексу, Соня слушала быстрое сердцебиение пса. В голову полезли нехорошие мысли о коллеге, который копался на ее столе день назад. Говорить ли Попову? Ведь Левашов и был причиной ошибок в отчетах, на которые указал Дмитрий. Черт, снова все мысли о работе. Потом, все потом.