Последнее, что четко запомнил майор, нет, уже подполковник Витя Задворкин, это большой, серебристого цвета спортивный кубок, который од держал обеими руками, и в который капитан Ерошкин высыпал горсть золотистых звездочек с погон, и вылил почти полбутылки водки. «Пей до дна, – сильно захмелевшим голосом произнес Ерошкин, – Иначе полковника тебе не видать».

– И выпью, – потряс кубок Витя и, приложившись к краю, стал пить небольшими глотками, периодически останавливаясь и выплевывая на пол попавшую в рот звезду.

Выпив, он поднял, под радостные восклицания сослуживцев, кубок над головой и потрясся им, свалился в стоящее за спиной кресло. Дальнейшие события, по обмыванию его очередного воинского звания, он уже помнил очень смутно, и только последняя вспышка сознания запечатлела, как он выезжает в дежурной машине из ворот Кремля, а вытянувшийся во фронт караульный, отдает ему честь.

А сейчас он лежал в исподнем на спине, на разложенном диване, в спальне, слабо освещенной утренним зимним светом, через раздвинутые наполовину, оконные жалюзи. На полу скомканной кучей лежала его зеленая, военная форма, еще с майорскими погонами, а в сторону двери, как будто убегая, валялись два хромовых сапога с упавшими голенищами. Во рту, за щекой он почувствовал какой-то инородный предмет и засунув указательный палец, с трудом извлек новую блестящую звездочку. В это время тихо приоткрылась дверь, и выглянуло личико его девятилетней дочки Кати с двумя торчащими в стороны тоненькими косичками, похожими на крысиные хвостики.

– Ты проснулся, – внимательно посмотрев на него, спросила Катя.

– Да, доча, заходи, – пересохшим горлом произнес Витя, натягивая на себя сползшее одеяло.

– Водички, – спросила Катя, и не дожидаясь ответа, вышла и скоро вернулась, протягивая ему большую кружку с изображением солнышка.

– Спасибо, родная, – приподнялся Витя и взяв кружку, выпил до дна и облегченно выдохнув, спросил, – Мама уже ушла на работу?

– Ушла, – кивнула дочка, забирая кружку. – А ты?

– Иду. Только погоны перешить надо, – он поднял с пола китель и порывшись в карманах, вытащил два офицерских погоном и потряс ими, – Твой папа теперь целый подполковник.

– С одной звездочкой красивее смотрелось, – пожала плечиками дочь. – Ты, когда елку купишь?

– Когда, – переспросил Витя, – До нового года еще четыре дня. Время еще есть.

– А Марине, уже два дня назад купили, – надула губки Катя и в это время зазвонил в кармане кителя Витин мобильный.

Он стал судорожно искать телефон и найдя, включив, увидел высветившуюся надпись: «Шеф».

– Слушаю, товарищ полковник, – делано бодро, ответил Витя.

– Ты на службу собираешься, – спросила трубка голосом полковника Козлова.

– Сейчас, погоны только перешью и бегу.

– Не торопись пока пришивать. Через десять минут выходи, подъедет моя машина.

– Что-то случилось, – насторожился Витя.

– Случилось. Звезды пропали.

– Какие?

–Не небесные же. Наши, Кремлевские, – тяжело вздохнула трубка. – Ночью исчезли. Все пять. Со всех башен.

– Все, – во рту Вити все снова пересохло.

– Все. Собирайся, выходи. Жди у подъезда, – отрезал полковник и отключился.

Витя сунул трубку в карман и покрутил головой. Кати уже в комнате не было. Он соскочил с кровати и торопливо оделся. Потом поднял с пола новенькие подполковничьи погоны, покрутил их в руках и осторожно положив на тумбочку, вышел из комнаты в прихожую и снял с вешалки шинель.

– Ты завтракать будешь, – вышла из кухни Катя, – Я твою любимую яичницу с колбасой пожарила.

– Нет, Котенок. Мне на работу уже надо, – Витя сунул руки в шинель и надел на голову зимнюю шапку, автоматически проверяя кокарду и открыл входную дверь, – Пока. До вечера.

– Пока, – помахала ручкой Катя, – Елочку не забудь купить.

– Куплю, обязательно куплю, – криво улыбнулся Витя, выскакивая на лестничную площадку и не дожидаясь лифта, помчался, перепрыгивая ступеньки вниз.

***

Возле подъезда уже стояла черная Волга полковника Козлова, обильно выпуская белый дым из выхлопной трубы. На улице было морозно и такой же дым или пар, выходил изо рта проходящих пешеходов и проезжающих машин. В это время, заднее стекло Волги опустилось и показалось красное лицо полковника Козлова в голубой каракулевой папахе.

– Вперед садись, – выпустил пар полковник Козлов, выставляя указательный палец в кожаной перчатке.

Витя обошел машину и сев рядом с водителем, обернулся к Козлову, – Я ничего не понял, шеф. Это шутка?

–Сейчас все увидишь, – буркнул в ответ полковник и закрыв глаза опустил голову в воротник.

Так молча они доехали до Коровицких ворот Кремля, с одноименной башней. Витя опустил стекло и высунув голову наружу, в сторону шпиля башни, который украшала всегда красная рубиновая звезда. Звезды не было, и башня от этого сразу потеряла свой гордый вид и выглядела словно обезглавленная.

– Нету, – подняв стекло, Витя обернулся к полковнику.

– Поехали дальше, по кругу, – кивнул Козлов, и водитель, уйдя вправо, спустился под Кирпичный мост и поехал по набережной, вдоль которой также без звезд сиротливо стояли еще три башни. Доехав до крайней, они свернули влево и поднявшись по Васькиному спуску, подъехали и остановились у Спасских ворот.

Витя хотел было выглянуть, но полковник Козлов остановил его: «Та же история. Мне фото генерал прислал с утра. Все. Экскурсия закончена. Заезжай внутрь».

Водитель помигал фарами и ворота медленно отворились, пропуская их вперед. Въехав на территорию, они остановились у небольшого, желтого двухэтажного здания, где и размещалась комендатура Кремля, и где Витя служил вот уже почти двенадцать лет. Витя не был ни кадровым военным, ни тем более чекистом, которые непосредственно занимались охраной Кремля. Он был родом из небольшого провинциального городка на Оке. Поступил в столичный институт пищевой промышленности. Женился на однокурснице, у которой папа оказался шишкой в комитете безопасности. И он с подачи тестя был устроен на службу материального обеспечения комендатуры кремля и где медленно поднимался по карьерной лестницы, дослужившись до майора и впереди уже маячила последняя ступень в карьере, которую он мог достичь здесь через годик-два, после ухода на пенсию полковника Козлова, стать зампотылом. Но эта история со звездами, похоже, вообще могла теперь поставить крест на всей его карьере.

Они вышли из машины и войдя в здание комендатуры, поднялись на второй этаж в приемную к генералу Барсукову, коменданту Кремля.

–Генерал вас ждет, – встретила их сидящая за столом приемной, миловидная и сильно пахнущая парфюмом, секретарша Зиночка.

Они вошли в небольшой кабинет генерала, тоже пахнущий секретаршей Зиной. Генерал Барсуков, пенсионного вида мужчина, поседевший и начинающий лысеть, сидел за столом под портретом Президента на мостике подводной лодки и крутил кубик рубик.

–Что делать будем, – устало посмотрел на них генерал, продолжая крутить кубик, – За звезды всем отвечать придется по полной, мало не покажется. Но первыми, вы попадете под раздачу, служба тыла и материального обеспечения.

–Как они их снять и вывезти могли, – покосившись на портрет президента, осторожно спросил полковник Козлов.

– Очень просто. Под надзором полиции, – отложил в сторону кубик генерал. – Это те же были, которые вчера на трейлере с краном, новогоднюю елку в Кремль привезли и бумагу дежурному показали гербовую, что елку поставить, а звезды снять. – Генерал снова взял кубик, – Тот было в комендатуру сунулся, а тут пьянка. Очередное звание кой кому обмывают. Ну, он не стал отвлекать сослуживцем от мероприятия. Открыл ворота и выпустил. Тем более они с полицией были. – Тут генерал потянулся к стоящему на столе графину, налил воды в стакан и подняв, посмотрел через него на стоящих офицеров, – Сколько раз я предупреждал. Прекращайте, после шести бухать на работе. Вон сколько рядом ресторанов. Выйди и пей там, сколько хочешь. Нет им обязательно в ленинской комнате надо, – и он жадно выпил.