– Обещаю, – твёрдо ответила я и искренне добавила: – Спасибо.

Мы практически бежали. По ощущениям я могла сказать, что маршрут был тем же: коридор, лестница, улица. Я не понимала, какой смысл был в повязке, если даже с открытыми глазами я с трудом что-то могла разглядеть. В бункере Зорро подсвечивал путь маленьким фонариком, света которого хватало лишь для того, чтобы видеть пространство перед собой на расстоянии нескольких шагов.

На улице мне удалось увидеть только густые деревья и кирпичную стену дома, в котором меня держали. Моя комната располагалась достаточно близко к выходу. Оказавшись внутри, мы смогли наконец успокоить сбившееся дыхание.

– А проверки здесь часто бывают? – сев на край кровати, спросила я, решив воспользоваться тем, что Зорро не спешил уходить.

– Такая внезапная – впервые, – мужчина сел рядом, расправив края накидки. – Что-то, видимо, неординарное произошло, а может, из-за тебя всё.

– А я-то тут при чём?

– Ты ж у нас не такая, как все, – беззлобно толкнул меня плечом Зорро. – Тебя когда привезли, нам ничего не сказали. Мы подумали, что ты просто новый донор, и разместили твоё спящее тело на нижнем уровне, а утром нам за это прилетел строгий выговор. Пришлось экстренно готовить эту комнату для твоего переселения.

– От кого выговор прилетел?

– От начальства, – неопределённо ответил мой собеседник.

– Зорро, а зачем вы заряжаете кристалл? – рискнула напрямую спросить его я.

– Вообще-то я даже разговаривать с тобой не должен, не то что на такие вопросы отвечать.

– Но ты же разговариваешь, – возразила я, улыбнувшись ему.

– Ты мне мою жену напоминаешь. Она по манере общения такая же была, – признался Зорро. – Погибла три года назад.

– Сочувствую. Ты любил её?

– Очень, но время неплохо притупляет боль. Сейчас со мной остались лишь светлые воспоминания о ней, – лицо Зорро было скрыто маской, но он всё равно отвернулся, словно боялся, что я увижу одолевавшие его эмоции. – Насколько я знаю, энергия кристалла нужна для проведения обряда исполнения желаний.

«Значит, желания они всё-таки исполняют», – подумала я, а вслух спросила:

– Для тебя они тоже проводили обряд?

– Да, – подтвердил моё предположение Зорро. – Когда я в очередной раз вышел из кабинета врача, который сказал, что ничем мне не может помочь, ко мне подошла приветливая медсестра и поинтересовалась, на что я готов пойти, чтобы полностью вылечиться. Я честно ответил, что на всё. Именно она привела меня в «Спирит». Там мне объяснили, что есть два варианта: либо я заплачу им за своё излечение крупную сумму, либо стану одним из сотрудников организации. На моих счетах не было и десятой части от обозначенной суммы, поэтому я согласился на второй вариант.

– И что за обряд они провели? – поинтересовалась я.

– Даже представления не имею. Мне дали пузырёк с каплями и объяснили, по сколько принимать. Через три недели я был полностью здоров.

 – Зорро, а ты уверен, что твоя болезнь была настоящей? Диагноз не мог быть ошибочным?

– Уверен, – твёрдо сказал мужчина. – Я все клиники города обошёл, десятки врачей. Ошибки быть не могло. Да и состояние, Таша, у меня было хуже некуда.

За дверью послышалась какая-то суета, и Зорро ушёл, не попрощавшись. Благодаря его рассказу, картина происходящего здесь более-менее начала проясняться. По всей видимости, одна из сотрудниц занималась поиском клиентов. Она находила людей, попавших в безвыходное положение, и приводила в «Спирит», где им предлагали заключить сделку. Кто не мог заплатить, становился сотрудником, тот, кто платил, просто получал желаемый результат.

Я по-прежнему считала, что «дух» был лишь эффектной визуализацией для клиентов, но вот в силу таинственного обряда после услышанного уже была готова поверить. Люди из «Спирита» заставляют девушек проявлять различного рода эмоции, заряжают кристалл, а затем направляют его энергию на исполнение чужих желаний.

Когда девушки истощаются окончательно, их заменяют на других, которых заманивают, предлагая поучаствовать в магическом шоу. Скорее всего, выбирают тех, у кого нет родственников, семьи и работы, чтобы их исчезновение не надело много шума. Девушки пропадают, но никто их даже не ищет.

Такая схема выглядела вполне логично, только вот я с сестрой в неё как-то не вписывалась. Если предположить, что «Спирит» предложил Лизе сделку, она не смогла заплатить за исполнение своего желания и согласилась на них работать, то почему из неё сделали энергетического донора? Узнала что-то из того, что не должна была знать или исполнила свою функцию и стала им не нужна?

Да и под критерий безвыходности сестра подпадала плохо, если подумать, то заманивать «Спириту» её было особо нечем. В то, что она пошла на всё это ради Ольги, мне верилось с трудом. Мечтала, чтобы я рассталась с Максом? Возможно, но как они об этом узнали?

Со мной вообще получилось всё странно. Они явно не собирались отпускать Лизу. Зачем тогда согласились на сделку? Хотели выиграть время или на тот момент всё-таки не знали, что не смогут исполнить моё желание?

Из информации, которая была известна мне на данный момент, можно было сделать вывод, что финальным продуктом обряда являлась заряженная на исполнение желания жидкость. Ольга пила её, чтобы забеременеть, Зорро – желая излечиться от смертельной болезни. Те капли, которые подмешивал мне Сергей, вероятно, тоже были произведены в «Спирите», и, скорее всего, именно благодаря им все плохие воспоминания о нашей с ним совместной жизни чудесным образом периодически исчезали из моей памяти.

От всех этих мыслей голова шла кругом. Моё положение казалось мне безвыходным. Я не представляла, как можно отсюда сбежать, да ещё и вдвоём с Лизой. Я не знала, какая участь меня ждёт и почему отношение ко мне не такое, как к остальным. Самым печальным было то, что я понимала: спасать меня некому.

Глава 12

После этой ночи Зорро я больше не видела. Обеды и ужины мне ежедневно в одно и то же время приносил Хмурый. Он заходил в комнату, ставил поднос на стол и уходил, не считая нужным произнести хотя бы слово. Чтобы не сбиться со счёта, я каждый вечер после ужина вилкой выцарапывала на стене полосочку, отмечая прошедший день.

Постепенно у меня появилось ощущение, что хозяева «Спирита» просто забыли о моём существовании. Полосочки на стене увеличивались, рассветы сменяли закаты, но ничего не происходило. Это было похоже на изощрённую пытку. Находиться одной в практически пустой комнате, не имея представления о том, что происходит снаружи и через сколько дней, недель или месяцев я смогу выйти отсюда, со временем стало невыносимо.

Я неоднократно предпринимала попытки выскочить из комнаты в тот момент, когда Хмурый приносил еду, но мне не удавалось даже добежать до входной двери дома. Меня хватали и возвращали назад. Грубо, но молча. Они всё время молчали, словно были не людьми, а безголосыми машинами, чётко исполняющими приказы. Иногда я просто садилась и кричала во весь голос до тех пор, пока связки не начинало сводить от боли, но на мои крики никто никак не реагировал.

Прошло почти пять недель. Однажды вечером в комнату после ужина зашёл какой-то новый человек в маске, надел на меня чёрную повязку и, ничего не сказав, взял за руку и повёл за собой.

Мы не выходили за пределы дома, а просто перешли в другое помещение. Неизвестный завёл меня туда и, усадив на стул, ушёл. Я немного подождала, но, поняв, что ничего не происходит, решилась снять повязку. Оказалось, что я нахожусь в большой светлой комнате. Кроме стула, на котором я сидела, никакой другой мебели здесь не было.

На одной из стен висела огромная рамка с картиной, тщательно скрытой под плотной тёмной тканью. Я подошла поближе и замерла, не решаясь открыть полотно. Нет, я не боялась того, что меня за это могут наказать. После пяти недель, проведённых в изоляции, я вообще разучилась бояться. Это было нечто другое. Я чувствовала, что эта картина висит здесь непросто так и то, что на ней изображено, связано непосредственно со мной.