Но готов ли Децебал? Ведь Арторий сильный воин и на арене показал себя бесстрашным бойцом. Все эти добровольные гладиаторы отчаянные ребята и принесли клятву умереть на арене. Не то, что рабы, которых принуждали умирать для удовольствия толпы.
Рисковать или нет? Даже при гибели четверых гладиаторов, которых заказали в его школе, он не останется в накладе. Ему предложили за этот бой двадцать тысяч сестерциев! Да и в других школах Феликс заказал с десяток молодых бойцов.
– Итак? Твой ответ, Акциан? – спросил управляющий Феликса. – Ты согласен?
– Да! Деньги принес?
– Конечно. Мой господин не бросает слов на ветер, – на столик лег мешочек с золотом. – Здесь золотые ауреусы.
– Когда я должен доставить бойцов?
– Через два дня.
Управляющий ушел. Его господин будет удовлетворен таким исходом дела.
Акциан спрятал мешочек и потер руки. Децебал принес ему уже много денег. Все-таки у него отличное чутье на воинов. Но стоит предупредить дака. Пусть готовится к отчаянной схватке. Марк Арторий никогда не оставляет в живых своих противников. Да и порядок в казармах стоило бы навести. До него дошли слухи, о частых оргиях и попойках. И он даже начал жалеть об отставке Квинта. Этот рутиарий как никто мог держать гладиаторов-рабов в строгости. А то уже повсюду ходят слухи, что в школе Акциана все начисто позабыли о дисциплине. Стража ежедневно пьянствует и развлекается с гулящими девками. Нужно вызывать Бала.
Ланиста на своих носилках прибыл к казармам и вызвал к себе Авла и Децебала.
– Пора готовиться к большому бою, от которого многое зависит в нашей судьбе, – сообщил он.
– Но мы и так постоянно ведем подготовку, – сказал Авл.
– Я не о предстоявших играх. Через два дня у нас бой на вилле у Гая Сильвия Феликса.
Авл и Децебал переглянулись. Они не рассчитывали на то, что такой ланиста как Акциан согласится выставить своих гладиаторов на столь мелкие соревнования.
– Я понимаю, что это не в правилах нашей школы, после стольких побед, выставлять бойцов на такие бои. Но, – Акциан поднял палец, – у них будет выступать сам Марк Арторий.
– Марк Арторий у Феликса? – не поверил рутиарий Авл. – И он дал свое согласие?
– Да. Феликс пригласил его быть гостем на его вилле.
– Гостем? Но гость не гладиатор.
– Но разве сможет сам Марк Арторий удержаться от сражения, когда увидит бой гладиаторов Акциана?
Авл признал, что ланиста прав.
Акциан продолжил:
– Моя школа молодая, но уже хорошо себя зарекомендовала, особенно после выступления в Капуе.
Децебал молчал. Перспектива убивать братьев ему никак не улыбалась, но отказаться он не мог – рабский ошейник с него пока никто не снял. Придется принимать участие и его меч снова обагрится кровью. Только бы не пришлось сражаться с товарищами.
– Дакус, ты считаешь, что сможешь выстоять в бою против Артория? – спросил Акциан.
– Я никогда не видел его боя, но знаком с римской школой юлианцев. С ними дрались Давид и Юба. Я считаю, что их слава сильно преувеличена.
– А ты знаешь, что Арторий никогда не оставляет своих противников в живых?
– Слышал об этом. И это меня совсем не пугает.
– Если ты сумеешь его победить, то уже к следующим играм станешь блистать на арене в самом Риме. И тогда деревянный меч свободы будет твоим. Наш император Веспасиан любит хороших бойцов. Может быть, он даже предложит тебе поступить в преторианскую гвардию.
– Да, господин, – дак покорно склонил свою голову. – А кто пойдет со мной из нашей школы?
– Трое молодых галлов из последней партии.
– Но они ведь совсем не готовы к настоящему бою, – возразил Авл.
– Ничего. Я выбрал именно их. Этого вполне хватит за те деньги, что мне заплатил Феликс….
Помпеи.
Вилла Гая Феликса.
Юлия прибыла на виллу своего мужа по его вызову, но не думала здесь задерживаться надолго. Завтра же она уедет в Помпеи. Здесь он ей ничего не сделает. Тем более с ней верные слуги и рабы.
Феликс вошел в её покои.
– Это ты? Вот неожиданная честь, – произнесла она.
– В последнее время мое появление для тебя нежелательно, любезная жена. Не так ли?
– Ты так догадлив, муж мой. Но если тебе это известно, то зачем ты пришел ко мне? Разве я волную тебя как женщина? Насколько я знаю, ты предпочитаешь куртизанок. Неужели прелестная Аспазия уже не так благосклонна к твоим подаркам? Или у тебя закончились молодые рабыни?
– Ни то и ни другое. И Аспазия ко мне по-прежнему благосклонна. И рабыни есть прелестные. Больше того я купил недавно двух новых. Дело не в этом. Я пришел поговорить с тобой совсем о другом. В наши времена нравы сильно распущены и все давно уже с этим смирились. После правления императора Нерона все стало возможным. Но твое поведение превзошло все границы дозволенного. Ты опозорила мое имя связью с гладиатором. Если бы это была мимолетная прихоть, я бы не стал придавать этому значения. Были же у тебя связи даже с черными рабами. Я знал, что ты несколько лет назад призывала к себе во время омовений громадного раба, что таскал воду и дрова для кухни. Но это было всего два раза. Я понял, тебе хотелось новых острых ощущений. Но эта связь с гладиатором затянулась, и мое имя может стать посмешищем для толпы. А имя моего доблестного прадеда Марка Сильвия Феликса известно не только в Помпеях, но и в Риме. Благодаря его мужеству вздохнула свободно вся Италия.
– И что я должна сделать? Расплакаться от умиления?
– Нет. Этого я от тебя не жду. Я уже сам принял меры, и все твои рабы отправлены в деревенские эргастерии, а вольноотпущенники на твою виллу.
– Это по какому праву? – вскипела Юлия. – Эти рабы достались мне в наследство от отца! И только я могу им приказывать!
– Ты так прекрасна в своем гневе. Пожалуй, лучше самой Аспазии. Клянусь богами!
– Твои комплименты неуместны!
– Это еще не все плохие новости для тебя, дорогая жена. Я поставил у твоих дверей стражу из моих рабов и тебе запрещено покидать свои покои. Тебя здесь больше некому защищать. Пойми это, и смирись с неизбежным.
– Это еще почему?! – Юлия вскочила на ноги. – По какому праву я заперта в этих покоях?!
– Я объясню. Завтра на моей вилле состоится прием знатных гостей.
– И я должна буду присутствовать на оргии? Ты же знаешь, что я ненавижу твои оргии, Гай. От твоих гостей меня тошнит.
– Нет. Разве я когда-нибудь заставлял тебя присутствовать на моих пирах? Но это будет не просто пир. Здесь состоится бой гладиаторов и выступит твой драгоценный Дакус-Децебал.
Юлия была так поражена услышанным, что не могла произнести ни слова, и только смотрела на довольное лицо мужа. Феликс наслаждался её бессильным гневом несколько секунд и потом произнес:
– И он отсюда живым не выйдет. Это я могу тебе обещать. Гладиатор, опозоривший имя Гая Сильвия Феликса должен умереть. Только его кровь может смыть пятна с моего имени. И так будет. Хотя умирать тоже можно по-разному.
– Ты не посмеешь! – зашипела она.
– Посмею. А ты шипи, шипи, сколько хочешь, змея. Твой яд мне не опасен. Я вырвал твои ядовитые зубы! – Феликс засмеялся.
– Зачем тебе это? Зачем тебе его жизнь, Гай? – взмолилась она. – Зачем тебе эти пустые слова о чести? Ты же торгаш, а не патриций. И для тебя главное деньги! Разве его смерть сделает тебя хоть на один сестерций богаче?
– Его смерть принесет мне большую выгоду, дорогая жена. Кстати, Юлия, а ты помнишь о моих муренах1?
– Что? – не поняла она.
– Я говорю о моем бассейне с муренами. Туда как раз совсем недавно завезли свежую партию этих очаровательных созданий. А если твоего гладиатора бросить в этот бассейн? Как ты думаешь, мои рыбки не отравятся2?
Юлия посмотрела на мужа и поняла, что он способен и не на такое в своей мести.
– Прощай! Желаю тебе хорошо повеселиться, дорогая жена.
