Я сидела на полу в своей комнате и вертела в руках своего любимого медведя. Плюшевого, такого мягкого и красивого. Усадила его на детский стул и пододвинула к детскому столику, который был накрыт для чаепития игрушечным сервизом. Только моя керамическая белая чашка с нарисованным розовым фламинго была наполнена по-настоящему ароматным и теплым чаем.

Я слышала голоса брата и сестры, они бегали по дому и смеялись. Наверное, опять играют в догонялки или в прятки. Они меня не приглашают и не берут с собой играть. Мне всегда становится грустно от этого. Поэтому сейчас я сидела здесь одна, в свое комнате, и мой лучший друг Мишута всегда был готов выпить лишнюю чашечку чая или просто послушать, о чем я с ним говорю. Говорила я очень много, потому как больше было не с кем. Я не очень люблю играть в чаепитие с игрушками. Ненавижу, я бы сказала. Наверное, я уже выросла из этого. Но именно сегодня мне было так одиноко и грустно, что хотелось компании и чая. Но на кухню идти было неохота, а вот в своей комнате устроить это получилось без проблем.

А еще я много читала. Мир книг уносил меня далеко отсюда в новые миры и места, знакомил со многими людьми, животными, случаями и чудесами.

И правду говорят, что в книге есть великая сила. Я в этом убедилась сама.

Мама часто была занята, они с папой решили расширить свой бизнес и все время что-то делали, планировали, думали, ездили куда-то. Мне было одиноко. Последнее время почти всегда.

Пока я играла со своим Мишутой в чаепитие, в мою комнату забежала Алиса. Тихо закрыла за собой дверь и приставила палец к губам, чтобы я не говорила.

– Даник ищет меня. Тихо, – она отошла от дверей, предварительно убедившись, не слышно ли шагов Дани, подошла ко мне.

– Я тоже хочу с вами играть… Я буду хорошо вести себя, – умоляюще я посмотрела на сестру.

– Нет, ты слишком маленькая, твой уровень – это игра с медведем. Вот и играй с ним. А мы – взрослые, нам мелкие не нужны в команде.

Я почувствовала, как во мне снова зародилась обида на брата с сестрой.

– Но вы меня лишь на два года старше, мне почти семь, я уже большая. Почему вы всегда отказываетесь со мной играть? – я говорила с надрывом в голосе, слезы подступали, мешали хорошо видеть, и ком в горле не давал нормально говорить. А ведь я столько раз тренировала речь на своем медведе.

– Потому что мы не хотим, чтобы ты играла с нами, мелкая! – Алиса уже не боялась, что ее услышит брат, и говорила громко. Она не любила, когда я начинала плакать. – Мы вообще не хотим, чтобы ты со своей мамой тут жила! Все было прекрасно до того момента, как папа нашел твою маму!

Дверь тихо открылась, и в комнату заглянул Даня. Он немного нахмурился, глядя на меня, потом подошёл к сестре.

– Но они любят друг друга! И мне ваш папа нравится. Он хороший, так же, как и моя мама. Почему вы ненавидите нас? Что мы сделали плохого вам?

– Но и хорошего вы ничего не сделали! – тихо проговорил брат.

– Я не понимаю, – тихо прошептала я.

– Что тебе непонятно? Мы хотим видеть чаще папу, а он то на работе, то с твоей мамой, только перед сном и видим его, когда он приходит нас проведать… Приехали тут со своими проблемами, а нашему папе решай их. Если ты взрослая, то хватит уже играть в свои игрушки! – Даня смахнул моего медведя со столика, тот упал на пол. Я подняла игрушку и сильно прижала к своей груди. Я тяжело дышала, мне было больно и обидно. Медведь был моим единственным другом, хоть и являлся всего лишь игрушкой.

– Вы сами проблемные! Я не виновата, что моя мама любит вашего папу, а он ее! Только время может показать…правильно ли они сделали! Но я считаю, что это лучшее, что могло с ними случиться – встретить друг друга и полюбить. И играть я с вами не хочу! С вами даже в школе не играют, держатся вас стороной! Вы злые и угрюмые, вечно всем недовольные! – я толкнула брата в сторону выхода. – Я думала, что мы подружимся, хотя бы ради родителей. Теперь точно нет. Вы злые! И вы – эгоисты! Думаете только о себе. Вы не одни потеряли… – не могла я сказать слово «папа» и «мама».

– Ну и отлично! Вот и поговорили! Иди и пои своего медведя выдуманным чаем, мелкая, – Алиса быстро открыла дверь, посмотрела на меня, но, увидев, что я уже сижу на полу у кровати, обнимаю своего Мишуту и тихо плачу, промолчала.

– Дура, – еле слышно сказал Даня. – Все плачешь, как маленькая, а говоришь, что взрослая. Взрослым никогда не больно, они никогда не плачут.

Я отвернулась и кулачком смахнула ручеек слез. Залезла в обнимку с медведем на подоконник большого окна в своей комнате и стала смотреть на темную улицу, звёздное небо и ждать возвращение мамы. За этим занятием я и уснула прямо на месте.

Почувствовала, как меня подняли в воздухе. Я была в теплых и больших руках папы, рядом что-то ласково говорила мама. Меня положили на кровать и укутали.

Я так хотела открыть глаза и увидеть маму, мне так хотелось ее обнять и рассказать о своей печали.

Они сидели в моей комнате и тихо говорили, а мама меня обнимала.

– Я не знаю, милый, но все зашло слишком далеко… Они от угроз перешли в настоящее наступление. Я боюсь, боюсь за свою малышку, за твоих детей и тебя…Что они могу еще сделать?

– Я не знаю, любимая, но ты же знаешь, что мы сейчас должны просто ждать, пока полиция, следственный комитет делают свою работу. Будем надеяться, что все прекратилось. Хватит нам одной смерти уже… Мои люди работают, службы работают, мы найдем тех, кто хочет навредить нам…

– Я в который раз удивляюсь, что деньги делают с людьми… Так не должно быть. Не должно, – мама вздохнула. Я почувствовала ее нежный поцелуй в щечку. – Я посижу еще не много с Дарей, а ты проверь Алису и Даниила. Они скучают по тебе.

– Хорошо, любимая.

Мне стало так тепло, когда мама легла рядом.

– Моя малышка, я так тебя люблю! Все сделаю, чтобы с тобой все было в порядке. Люблю больше жизни. Ты – мой лучик. Будь сильной и смелой. Как я хочу, чтобы все было хорошо.

Я пошевелилась, смогла приоткрыть глаза. Мама смотрела на меня так ласково и с такой любовью. Я улыбнулась ей.

– Я люблю тебя.

– Спи, мой лучик.

– Мамочка?

– Да, Дарюша…

– Все хорошо?

– Скоро будет, мой лучик. Скоро все будет хорошо. Мы поедем далеко отдыхать все вместе. Хочешь?

–Да, наверное. Мама…Я хочу быть взрослой…Не хочу больше плакать, и чтобы мне было больно…

– Опять Даня и Алиса с тобой бунтовали? Я поговорю с ними завтра, мой лучик.

– Нет, не надо. Люблю тебя, мама.

– И я тебя! Спи.

– Посиди еще со мной немного, пока я не усну.

– Хорошо.

Сон забрал меня в свой плен. Но сквозь этот плен слова брата, словно эхом, звучали в моей голове: «Все плачешь, как маленькая, а говоришь, что взрослая. Взрослым никогда не больно, и они никогда не плачут».

Я больше не буду плакать, не дождутся. Буду сильной и смелой. Я не буду бояться ничего. Я смогу.

Я чувствовала нежные руки мамы, которые гладили меня и дарили спокойствие, забирали тревоги. Я растворилась в нежности, подаренной моей мамой. Спокойствие и сон взяли власть надо мной окончательно.

Проснулась моментально от того, что мне было нечем дышать… Все было словно в тумане. Может, я сплю? Я закашлялась…Глаза слезились от тумана: нет, это был дым. Где-то слышался треск, как будто поленья горят в камине. Я так испугалась, что не знала, что делать, закричала маму, но мне никто не ответил. Я бросилась к окну. Была ночь, но на заборе мелькали блики огня. Мы горим. «Мама! Мамочка!!!». Я кричала. Услышала голос Дани, он тоже что-то кричал. Я бросилась в ванную и окатила себя водой прямо из душа, смочила полотенце и приложила к своему носу, чтобы не задохнуться. Я дернула ручку двери и пошла искать родителей и брата с сестрой. Где-то горела часть крыши, упал брус позади меня. О, боже. Я снова хотела заплакать, но держалась. Страшно и очень горячо… Все полыхало! «Мамаааа!!! Где ты?». Но мама мне не отвечала…Я забежала в комнату Дани, там вовсю горел огонь, окно треснуло. Брат, лежа на полу, полз к дверям. Я подскочила к нему и стала помогать ему встать. Он еле держался на ногах. Я дала ему свое полотенце. Он непонимающе смотрел на меня.