– Босс… может, правда, лучше отпустить ее?

– Рехнулся?! – гаркнул так, что Степан – двухметровый бодигард, едва не подпрыгнул. Так-то, знай свое место. Еще чего вздумал – перечить мне! Такие долго не живут.

– А что, если она правда… того… беременна? – неуверенно протянул он.

– И что теперь?!

– Как-то это…

– Что? Неправильно? Не по-человечески?! А ты забыл, чем мы тут занимаемся? Или ты думал, что все это, – обвел рукой помещение, – центр благотворительности?

Степан как-то странно вздохнул и кивнул, соглашаясь с моими словами.

– Если Грач заявится сюда с разборками, у нас будут проблемы.

– Если мне не изменяет память, а она мне не изменяет, Грач занят своим бизнесом в столице и в чужие дела носа не сует. Более того, счастливо женат и играет в примерного семьянина.

– Ну да… только Штерн вроде его близкая подруга…

– Если тебе страшно, можешь взять себе отгул, скажем… навсегда!

Степан качает головой и выходит из моего кабинета. Впрочем, кабинетом это особо не назовешь, кабинеты у министров, да школьных директоров, а я… бизнесмен.

Владею сетью нелегальных подпольных казино и несколькими бойцовскими клубами. Недавно прикупил себе пару ресторанов и выкупил часть акций нефтяного завода.

Своей жизнью вполне доволен. Был. Пока в мой город не заявилась некая Штерн. Выскочка из Москвы, которая унаследовала все готовенькое от своего дяди. И если в столице ее ни то боялись, ни то уважали, я уж не знаю точно, то в Екатеринбурге были другие правила. Мои правила. И я собирался разъяснить их госпоже Штерн. Доходчиво.

– Дмитрий Владимирович, – позвали меня. В кабинет зашел молоденький парень, мой новый мальчик на побегушках.

– Да?

– Штерн опять буянит. Что прикажете делать?

– В каком смысле?

– Крику подняла, требует выпустить, Степану руку чуть не оттяпала, когда он ей воду протянул. Короче…

– Я понял, – прервал поток ненужных объяснений. – Я сам к ней спущусь.

– Хорошо.

Пришло время сдержать слово, данное самому себе – проучить выскочку.

– Чего буянишь, выдра?

– Вы… выдра?! – запнулась Штерн. – Ошалел?!

Я поморщился от ультразвука. Безумная баба. Красивая, но безумная. Или наоборот. Безумная, но красивая. Я бы даже разок ее хорошо попялил, если бы не эта ее беременность, о которой она уже сутки трындела.

– Чего ты добиваешься, Штерн?

Мне и впрямь было интересно, какого хуя она забыла в Екатеринбурге, зачем здесь ошивалась уже месяц-другой? Хотела прибрать мое добро к рукам? Или преследовала какие-то еще цели?

– Я хочу выйти отсюда! Безумный сукин сын! – прокричала Сандра.

Сандра. Вычурно-то как. Сашка, да и все тут.

– Что ты здесь забыла?

– Конкретно здесь? В этой камере пыток?

Ну да, это вам не номер люкс в пятизвездочном отеле. Допросная, самая что ни на есть, настоящая. С искрящей лампочкой у потолка, железным столом, наручниками и такими же железными стульями.

Штерн дернула закованными в стальные обручи руками и вновь привлекла ко мне свое внимание.

– Зачем приехала в наш город?

– Просто так. Это что, закрытая территория?

– Правду. Я жду правду, – выговорил я, теряя терпение.

– Захотелось, – рычит эта дикая кошка.

– С чего вдруг?

– Блядь, да выпусти ты меня уже отсюда! – кричит Штерн.

– Сначала ответишь на вопросы, детка. – Хватаю ее за длинные темные вихри, тяну на себя. Она вынужденно вскидывает на меня взгляд пронзительных карих глаз.

Блядь и впрямь красивая. Может забить на все, оттрахать прямо здесь? Ну какая к черту беременность, врет же все, сука! Типичная женская тактика.

– Мне нечего тебе ответить! – Ей больно, но она старается не показать этого. Достойно похвалы.

Накланяюсь и провожу языком по полным, красиво изогнутым губам. Ослабляю хватку, но очень даже зря. Сандра умудряется сначала больно укусить меня за нижнюю губу, буквально до крови, а затем вцепиться ногтями в плечо, до которого она дотягивается.

– Ах ты! – С размаху влепляю ей пощечину. Штерн дергается, вскрикивает. – Подумай над своим поведением, придумай убедительные ответы на мои вопросы, иначе обещаю, ты тут сдохнешь! – кричу я, поднимаясь со своего места, быстро шагая к выходу из «допросной».

Больной на голову придурок! Сколько еще он собирался меня здесь держать?! И угораздило же меня так вляпаться!

А вообще, конечно, нужно было думать головой. Теперь я понимала, что это все это было идиотской затеей. Грандиозной и идиотской. В корне.

Я вздохнула, сплюнула кровь после сильной пощечины и запрокинула голову.

Проклятый садист.

Не знаю, почему выбрала его. Сам черт дернул, как говорится.

После того, как Юра женился, меня переклинило. Я вдруг оглянулась назад, посмотрела на свою жизнь и поняла, что все упустила. Бездарно профукала абсолютно все, что могло быть по-настоящему важно.

У меня так и не случилась взаимная любовь с мужчиной, я не вышла замуж и, самое обидное, так и не смогла родить. Точнее, я бы могла, но никогда не хотела никого, кроме Алекса. Который счастливо жил в Испании вот уже несколько лет. С женой и детьми.

И в тот момент, когда узами брака сковал себя и Грач, я решила, что тоже найду себе половинку. Во что бы то не стало. А если не выйдет, то хотя бы обзаведусь ребенком.

Выбор на Горского пал, можно сказать, случайно. Я нашла «досье» на него в кабинете Юры, когда он, в очередной раз, спихнул на меня все дела, решив остаться со своей ненаглядной Настенькой.

И нет, я не ревновала, просто не любила, когда от работы отлынивали. Хотя, Грач хотя бы в Испанию не свалил, и на том спасибо.

Я увидела фотографию Дмитрия и что-то внутри щелкнуло, загорелось будто огнем. Переклин, не иначе.

Я жадно просмотрела его досье и облегченно выдохнула, когда поняла, что он не женат.

Исходя из бумаг, собранных на него Юрой, выходило, что он практически мой ровесник, всего на два года старше. Никогда в браке не состоял, детей не имел. Бизнес вел жестко, конкуренцию не терпел. Этакий альфа-самец.

Впрочем, это было видно и по фотографии. Мужчина на ней обладал каким-то животным магнетизмом, глаза светились чем-то темным, нехорошим, оттого и притягивали меня, словно свет мотылька.

Вот так я и оказалась в Екатеринбурге.

Юра долго не мог понять, какого черта я намылилась в другой город. За каким хреном, постоянно спрашивал он, а я только отмалчивалась в ответ.

Что я могла сказать другу? Что надумала сотворить безумств? Что «втюрилась» в мужика по фотке? Что хочу хотя бы родить, если уж любви и брака мне получить не суждено?

Это им, мужчинам, было хорошо, потому что с годами они становились только лучше, а мне шел тридцать девятый год и нужно было что-то решать. Срочно.

Собственно говоря, я и решила.

Отыскать Горского в Екатеринбурге оказалось несложно. Пару недель я вела за ним тайную слежку, а затем просто взяла и затащила его в свою постель.

Мне никогда не составляло труда соблазнить мужчину и Горский тоже не устоял. Тем более, в том состоянии, в котором я встретила его в ту ночь в клубе.

До моей съемной квартиры мы тогда добрались быстро и жарил он меня там всю ночь.

Никто и никогда не трахал так остервенело, так сильно, так жестко. Словно делал это в последний раз.

Я не могла сказать наверняка, всегда ли Дмитрий такой или это я оказала на него такой эффект, но факт оставался фактом – встать на следующее утро оказалось не так-то просто.

Впрочем, самым прекрасным в этой ночи было то, что мы не предохранялись. Горский был прилично выпившим, и, когда потянулся за презервативами каким-то механическим заученным действием, я ненавязчиво его остановила. Мне это было совершенно не нужно. Не за этим плелась в такую даль.