Главное – харизма. Та самая, женская, что манит мужчин, как осу сироп. Заставляющая залипать, мысленно обхватывать талию, прижимать к себе, скользить по спине руками, расстёгивая замок бюстгальтера, обводить языком сосок и сходит с ума от происходящего. Как первый раз в жизни – лишаться разума. Заставляющая хотеть поцелуев… Да, он определённо хотел целовать в губы Леру, проводить языком по верхней и нижней губе, оглаживать язык, ответивший ему взаимностью. Она ответит взаимностью, в этом Игорь был уверен.

Заинтересованность в собственной персоне он считал ещё за столиком в пиццерии. Потом отвлеклись на пропажу ключей. Судя по растерянному лицу, идти Лере было действительно некуда, значит, бойфренда у неё не было. Оставался вариант «папика», явно недешёвые безделушки, надетые на пляж, указывали на достаток выше среднего для девчонки двадцати двух лет, но и он отпал, стоило узнать адрес квартиры. Вряд ли бы «папик» поселил эдакую красоту в бюджетную евро-однушку, пусть и в относительно приличном районе, а не в гетто из ипотечных студий.

Игорь с трудом сдержался, когда отдавал ключи Лере. Тёплая ладонь, сладко-свежий аромат от волос, бархатистая щека совсем рядом, губы и того ближе. Как же хотелось поцеловать её. Как хотелось. Красивая. Молодая.

Он быстро оделся, волосы ещё не высохли после душа, спустился на первый этаж, там круглосуточно работал невзрачный павильон цветов. Хозяин – выходец из Средней Азии, – торговал всегда свежайшим товаром. С флористикой ни он, ни его продавец знакомы не были, а вот сами цветы были словно только-только из теплицы. Купил алые розы, обернули лентой лишь ножки, чтобы была возможность взять в руки, особенно женские – тонкие пальцы, которые хотелось облизать, почувствовать папиллярный рисунок языком.

Выгонит – так выгонит. Игорь написал сообщение, стоя на лестничной площадке, и уже через секунды сжирал глазами девушку, открывшую дверь. Красивая… Молодая. Бесконечные ноги с аккуратными коленками, пальцы, обхватившие стебли роз. Шёлковые шорты с кружевом по бокам, при повороте становилось ясно – белья под ними нет. Майка с тонкими тесёмками, глубоким вырезом и такое же игнорирование нижнего белья. Проступающие сквозь шёлк небольшие соски, форма груди – идеальная. Округлая, небольшая, дерзко стоячая, манящая.

Игорь не сразу сообразил, что в квартире пахнет свежей выпечкой. Неужели для него старалась? Взгляд приковала сначала Лера, а потом расправленная тахта, на которую ему указали рукой. Конечно, он понял, что она оговорилась. Растерялась, топталась на одном месте, не зная, куда деть руки, вот и выпалила: «Проходи». Но как же заманчиво, как заманчиво, чёрт побери.

Красивая, молодая, совершенная, кудри ещё не просохли после душа, пушатся одуванчиком, от кожи умопомрачительно пахнет, а формы, скрытые шёлковыми тряпочками, действуют одуряюще.

Да, он хотел. Хотел сильно. Невыносимо.

– Мы можем вежливо поговорить, а можем не слишком вежливо переспать. Что ты выбираешь?

– Офигеть!

– Переспать?

– Да.

Она сказала: «Да». Да, именно «Да». Это не сделала Леру хуже в глазах Игоря, напротив, женщина, знающая, чего хочет, не стесняющаяся своих желаний – разве может быть кто-то лучше? Только молодая, красивая женщина, не стесняющаяся. Одним словом, Лера.

Игорь подхватил её на руки, в комнате дал аккуратно положить цветы на стол, на поиски вазы не оставалось выдержки.

Уложил на спину, поперёк тахты, навис сверху, любуясь. Какая же она… Нагнулся, оставляя поцелуй за мочкой, ответом ему послужил тихий стон. Опустился губами по шее, вдыхая запах геля для душа, шампуня, чего-то сладко-свежего, словно бархатистого, как кожа, которую он осыпал поцелуями, скользя губами, языком. Гладил ладонями, вычерчивая узоры, лаская, сходил с ума от происходящего. Оставлял губы на самое сладкое, сознательно оттягивая момент, смакуя предвкушение с не меньшим удовольствием, чем, он уверен, принесут сами поцелуи.

Едва сжал женскую грудь под майкой, ладонью ощутив упругость и штангу пирсинга. Второй сосок был без пирсинга – это Игорь почувствовала губами, обхватившими сосок через ткань. Лера изогнулась, подставляя себя под ласки, гладила его плечи, шею, выдернула футболку из брюк, забралась проворными руками под низ и легко царапала поясницу и живот, ныряя проворными пальцами под пуговицу брюк.

Он перехватил руку, поднёс к лицу, лизнул женский палец, затем ещё один, не отрывая взгляда от каре-зелёной радужки напротив, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от удовольствия. Тонкие пальцы с нежными подушечками и гладкими, недлинными ногтями сводили с ума, включаясь в игру. Зрачки Леры расширялись, дыхание ускорялось, становилось глубже, отрывистей, бёдра двигались без остановки, потираясь промежностью о мужскую ногу. Хорошо тебе? Хорошо?

Игорь перекатился вбок, снимая одним движением шёлковую майку с девушки. Штанга – так же, как и остальные украшения, стального цвета, – смотрелась божественно на стоячей, округлой груди идеальной формы. Красивая. Безупречная. Футболку с него сняла Лера, откинула в сторону, в это же мгновение он прижал к себе стройное, гибкое тело, впечатал в себя, одновременно скользнув ладонью под шорты, огладив упругие ягодицы.

Пока отдавался отчаянной ласке женской груди, обхватывая поочерёдно соски, скользя языком по светлым ареолам, в то время как второй сосок гладил большим пальцем, другой рукой опустился ниже ягодиц, скользнул между, почувствовав ответное движение и то, как интуитивно Лера раздвинула ноги шире.

Пальцы скользили по пухлым, гладким, без растительности, складочкам, оглаживая пальцем клитор, чуть выше, был пирсинг, такой вид называется «Кристина». Шальная девчонка. Красивая. Дерзкая. Она хотела. Как же она хотела! Игорь с трудом сдерживался, чтобы не войти сразу, на всю длину, махом и тут же начать двигаться в бешеном, необходимом ему темпе. Он терпеливо подготавливал и без того готовую девушку, скользя пальцем у входа.

Лишь когда снял брюки вместе с трусами, с помощью Леры, вжал её в пружинистую поверхность, ощутил своим голым телом её обнажённое, трепещущее, ждущее, отзывчивое – только тогда он прикоснулся губами к губам Леры, тут же теряясь в вихре поцелуя. Она отвечала, играла языком, она потрясающе целовалась, божественно. С каким удовольствием он бы почувствовал этот рот и проворный язык на своём до болезненности эрегированном члене. С какой радостью он протиснул бы между влажных губ напряжение, чувствуя головкой нёбо, как сейчас чувствует языком. Яйца буквально поджались к горлу, терпение было на исходе. Лера своими стонами, поцелуями, с готовностью раздвинутыми ногами подливала масла в огонь.

Игорь нагнулся к брюкам, вытащил презерватив, сел между разведённых женских ног, натянул латекс, навис снова сверху, решив, что для первого захода хороша будет миссионерская позиция, а по ходу можно сориентироваться, сменить. Тем более, Лера не возражала, смотрела на член плотоядно, с интересом и одобрением, упиралась на пятки, пододвигая на себя, тем самым раскрываясь сильнее и сильнее.

Не выдержал зрелища. Черт возьми, пухлые половые губки, сколькие от смазки, гладкие, с пирсингом сверху просили ласки. Он огладил языком по кругу, избегая прямого контакта, Лера была на грани, как и он сам, но хотелось кончить вместе. Эдакий бонус в сногшибательном подарке судьбе. Молодом, красивом, дерзком.

– Аккуратней, ладно? – услышал он, когда пристроился у входа, слегка надавливая. Какая тугая девочка, узенькая.

– Давно не было? – понял он Ничего удивительного, что её ведёт, если давно без секса. Молодой организм требовал своё, а получая – ликовал и просил ещё.

– В общем-то, никогда, – облизнувшись, прошептала Лера, качнув бёдрами, призывая войти в неё.

– В каком смысле?

– В прямом…

– Ты девственница? – его подорвало на месте.

Девственница? Она девственница? Вот эта девушка с дерзкой улыбкой, потрясающим, гибким телом, отзывчивая на ласки, с пирсингом в соске и между ног – девственница? Отвечающая на смелую ласку между ягодиц, божественно целующаяся – девственница?