– Барышня, я говорю, может вам воды принести? – спросила девушка.
Янина мотнула головой и ответила:
– Не стоит.
– Может, послать за лекарем? На вас лица нет…
– Не надо, я не больна, – перебила Янина, – оставь меня.
Служанка потупила беспечные глаза. Уйти она всё не решалась. Янина с упрёком взглянула на неё, подумав, что же ещё ей надо? Её забота порой раздражала Янину. Она чувствовала себя ребёнком, когда с ней так обращались. Янина любила всё делать сама. Многое она делала без помощи прислуги.
– Может, сделать травяной настой? – осторожно произнесла Рада.
Янина хотела ответить резко. Она чуть не вскрикнула: «Вон!», но вовремя одумалась, в последнее мгновенье. А ведь ей действительно было плохо. Разве виновата Рада в том, что она назойлива? Она лишь всей душой хочет ей помочь, выполняя свой долг. Янина, как её госпожа, должна быть благодарна ей за это. А если она ни за что накричит на Раду, та весь день будет считать, что же она сделала не так? Она же хотела ей угодить. Янина, улыбаясь и стараясь сделать тон мягче, ответила:
– Нет, благодарю, мне ничего не надо.
– Ну, как знаете, – развела руки Рада и попятилась назад.
Она смерила Янину задумчивым взглядом и вышла.
Янина облегчённо перевела дыхание. Она поняла, что уже не уснёт. После того, как отец и братья покинули её, ей плохо спалось. Пять дней назад они отправились в поход на юг против наступающего хоривского князя. Вестей с юга не было. Каждый день Янина вспоминала об отце и братьях. Она постоянно думала, всё ли с ними в порядке? Каждое утро она ходила в храм помолиться. Она просила богов сохранить жизни близких и спасти ярильскую землю от завоевателя.
Янина присела на край кровати. Она откинула длинные волосы на спину. Янина привстала, её тонкие ступни коснулись мягкого шерстяного ковра. Столь дорогой ковёр могли купить лишь знатные люди. Такие ковры шьют в Дотекане, и стоят они с дюжину хороших коней.
Рассвет едва наступил, и солнце ещё не взошло. Кровать стояла в дальнем правом углу от двери. Янина подошла к огромному зеркалу, обрамлённому дубовой рамой с расписной резьбой. Оно висело на стене возле кровати.
Янина взглянула на своё отражение. Она увидела в зеркале прекрасное милое овальное личико. Эта юная девушка встречала лишь восемнадцатую весну. Ночная сорочка облегала изящно приподнятую грудь, скрывала тоненькую талию, широкие бёдра и точёные ножки. Большие голубые глаза смотрели из-под тёмных бровей. Тонкий нос с небольшими не сильно вздёрнутыми крыльями и тонкие алые губы придавали её милому взгляду ещё большую кротость.
Янина тонкими длинными пальцами поправила светлые волосы пшенично-золотого тона. Они были столь длинными, что кончики густых прядей касались бёдер и ягодиц.
Янина вгляделась: светлое румяное лицо вовсе не выглядело больным. Янина чувствовала себя хорошо. Задней мыслью она отметила: «Даже там всё хорошо». Она знала, что юные девушки порой испытывают дискомфорт в период месячных, но с этим у неё не было особых проблем. Месячные у неё прошли дней десять назад и во время них она не испытывала ни каких мигреней.
Это плохо, решила Янина. Если это повторится, значит она начинает сходить с ума. Ей приходилось видеть душевнобольных. В Ярильске, в посадах, нередко можно встретить буйных пьяниц, одержимых демонами, или безвредных юродивых, собирающих подати. Говорят, некоторые из последних обладают даром предвидения. У тех, кто много пьёт, может случится горячка. Но Янина никогда не выпивала за день более одного-двух бокалов вина, а напитки покрепче она не пила.
«А в друг это было знамение?» – с ужасом подумала Янина. Боги что-то хотели ей сказать. Она часто обращалась к ним с молитвами в последнее время, и в благодарность они решили её о чём-то предупредить. Но к несчастью, Янина не смогла их расслышать. А если это так, то что же хотели сообщить ей боги? А может быть, это душа покойной матери пыталась ей что-то сказать?
Она в первую очередь подумала о семье. Первая мысль была самой страшной, Янина подумала: «Что если они хотели сказать о том, что кто-то из близких погиб? Отец, Светозар или Мстислав? Или погибли все? – Янина вздрогнула, ужаснувшись собственных мыслей. – Нет, нельзя отчаиваться! Боги помогут им». Пусть лучше это знамение коснётся лично её, а не членов её семьи.
Она подошла к окну, отдёрнула штору и присела на подоконник. Янина посмотрела вдаль сквозь стекло: со второго этажа виднелись крыши домов да дворы, ни души на улице, город спал. Когда же вернутся воины?
Янина подошла к кровати, присела. Интуиция подсказывала ей, что с родными ничего плохого не произошло. Казалось, что даже Светозар, который известен тем, что не бережёт себя и всё время бежит в самое горячее место битвы, пребывает в полном здравии. Интуиция редко подводила Янину.
Значит, знамение коснётся её. Пока судьба была благосклонна к ней. Она росла, окружённая любовью близких, в семье из знатного боярского рода. Она не жаловалась на свою судьбу и никогда ни в чём не испытывала нужды. Она жила в большой усадьбе, пробовала самую изысканную еду, носила самые дорогие платья и драгоценности. Куда бы она ни пришла, везде её ожидал тёплый приём. Повсюду её окружали роскошь и изобилие. В этом мире более обласканными судьбой женщинами были, пожалуй, только княгини и западные королевы. Но даже сильнейшие мира сего бывают несчастны. И Янина понимала, что как бы ни была она богата, ей не избежать душевных страданий. Янина обречённо прошептала: «Это было знамение».
Она ушла в уборную комнату. Она находилась недалеко, в угловой части этажа. Там стояла ванна, наполненная водой. Янина сполоснула в ней лицо, помыла руки с мылом. Холодная вода взбодрила Янину. Она протёрлась полотенцем, посмотрела в зеркало и заметила насколько задумчивое выражение имело её лицо. Янина невольно улыбнулась. Казалось, что в зеркале она видит не своё отражение, а другую девушку, абсолютно на неё похожую внешне, но более умную. «Девушка не должна выглядеть умной, – подумала Янина, – она может ей быть, но не должна казаться таковой». Девушка в зеркале глупо потупила глаза, моргнула длинными ресничками. «Уже лучше», – удовлетворённо подумала Янина.
Она вернулась в комнату. Янина достала из дубового шкафа деревянную расчёску, присела на кровать и принялась расчёсывать длинные волосы. Янина всегда сама расчёсывалась. Обычно знатных дам расчёсывают служанки. В детстве Янину расчёсывала няня. Повзрослев, Янина уже не позволяла слугам делать то, что она вполне могла сделать сама.
Конечно, она не могла обойтись без слуг. Они готовили, убирались, стирали одежду. Этому Янина не была обучена и никогда этого не делала, как и все знатные дамы. Ведь им не подобает этого делать, для этого у них есть слуги.
Янина достала из шкафа одежду: зимние вязаные колготки, платье. Она скинула ночную сорочку, надела нижнее бельё.
Она открыла шкатулку, перед глазами предстали цепочки, браслеты, серьги. Драгоценные камни этих украшений блестели. Здесь находились все драгоценности, которые достались Янине от предков. От старинных, уже давно вышедших из моды, толстенных несуразных цепочек и брошей, которые носила наверняка ещё прапрабабушка Янининой прапрабабушки лет этак двести назад, до современных, выкованных уже при жизни Янины украшений, которые ей подарил отец.
Янина повесила на шею тонкую золотую цепочку с алмазным амулетом, надела на левое запястье серебряный браслет. Она надела колготки и платье. Длинные рукава платья скрывали запястья, а с ними и браслет. Черное платье закрывало шею, а с ней и цепочку. Ворот его упирался в подбородок, а подол доходил до щиколоток. Янина посмотрела в зеркало. Платье из плотной ткани свободно сидело на Янине и скрывало фигуру. Это платье вполне подходило для похода в храм, куда как раз собиралась Янина.
Ей осталось лишь заплести волосы. Приличная девушка не может позволить себе появиться на людях с распущенными волосами. Не заплетают волосы только падшие женщины.
