"Куда бы мы ни поехали, пока он все для себя на места не поставит, он от нас не отстанет. Да и не отпустит он нас отсюда. Как-никак мы свидетелями по делу проходим" – совершенно не успокоил меня Егор.

Я почувствовал какое-то облегчение. И по началу удивился, но потом, услышав Зину, понял, откуда это чувство.

"Может поможем ему? Ты же, Егор, вроде как сыскарь, так что можешь быть полезен."

"Так и ты можешь быть полезна, разве нет?" – со смешком ответил ей оборотень.

"Ну я помогу, конечно, чем смогу." – расстроено сказала Зина.

"Ну все с вами понятно." – ответил я – "И обоих вас я понимаю, один хочет помочь следствию, а у второй ночной друг на уме. Но я-то отдохнуть хотел, на море покупаться, вина попить. А тут вот как получилось. В первую неделю отдыха такое" – меня начала злить эта ситуация.

Во-первых, я ни капли не отдохнул с этими тренировками. Во-вторых, в первые же дни вляпался в какую-то дурно пахнущую историю, а в-третьих, я тут вообще один и похоже против всех. В Москве хоть знакомые были, а тут только хозяева гостиницы, с которыми то и поговорить на эту тему нельзя, да Лука Фомич, который мне особо-то ничего не скажет. И ведь понятно становится одно, что проблемы только начинаются.

Короче уснул я в скверном настроении. За то у Зины все было иначе. Она, как только я уснул, сразу поспешила к своему уступу, который для нее так любезно укрыл и украсил ветвями с розовыми цветочками Димид.

Прибежав в обличии кошки, она по обыкновению легла на уступ, положив голову на лапы, и стала наслаждаться закатом. Я чувствовал ее нетерпение, ожидание наступления ночи для того, чтобы вновь увидеть сатира. Вообще было странно такое наблюдать. Зина, которая к себе не всякого подпустит, после всего одной встречи, уже спешит на встречу к незнакомому парню. Хотя может все девушки такие, но все этих переживаний не видят, так как я. Солнце по своему обыкновению опустилось за горизонт, окрасив небо в алые тона. А Димида все не было и не было. Зина оглянулась и от неожиданности аж подпрыгнула. Сатир сидел чуть позади и смотрел на нее.

– Извини, извини, я вовсе не хотел тебя напугать. Именно поэтому не стал шуметь подходя, а потом не знал, что делать, так как любое мое движение тебя бы напугало, вот такой замкнутый круг. – подпрыгнув сказал сатир.

Зина по обыкновению, быстро глянув по сторонам и убедившись, что ее никто не видит, перекинулась в девушку. Ей даже в голову не пришло, что сам факт нахождения рядом с ней сатира, говорил о том, что никого в округе нет.

– Привет. Ничего, я не сильно напугалась – успокоила она его.

– Красивый сегодня закат, алый – с лёгкой улыбкой сказал сатир.

– Завтра будет ветер, – глянув в сторону моря, ответила Зина – Так бабка Дарья говорила, а она никогда не ошибалась, недаром природная была. Хотя почему была, возможно, и сейчас есть.

– Совсем забываю, что ты ведьма.

– Уже нет – резко погрустнев, ответила Зина. И немного помолчав, добавила – Я сейчас сама не знаю кто я.

– Извини, я не хотел обидеть – в тон ей сказал Димид.

– Давай немного посидим в тишине – почти шепотом сказала Зина. И как всегда в таких моментах, обернулась в кошку.

Немного посидев в тишине глядя в небо, Димиду что-то пришло в голову, и он повернулся к кошке.

– А ты почему постоянно облик меняешь? Тебе удобнее в кошке?

Та повернула на него голову и обернувшись девушкой ответила.

– Просто у меня не так много силы долго держать облик этой девушки. А в животных мне легче. И в кошке мне не удобнее, мне просто в ней больше всех нравится.

– А почему ты сказала "этой девушки", разве это не твой облик? – удивился Димид.

– Нет, я сколько ни пыталась, не могу в себя обернуться. Получилось представить только вот такую девушку – и она указала на себя.

– Так вот в чем дело – как-то даже обрадовался сатир – Дело в том, что твоей душе приходится тратить много сил на поддержание незнакомой формы. Животные, они меньше размерами, поэтому на них много энергии не нужно. А вот если ты вспомнишь, какая ты была, тогда все будет легче, душа вернётся в свою, родную форму.

– Я же только что сказала, что не могу обернуться в себя. – немного раздражённо ответила на поучения Зина – Ты думаешь я не пыталась? Целый год провела у зеркала и ничего.

– Ты не подумай, я не хочу тебя обидеть, просто хочу помочь. – оправдывался Димид – Ты немного неправильно делала, ты хотела внешне себя изменить, но это никогда не получится, потому, как мы привыкаем к своему облику и уже не замечаем деталей, да и сзади ты себя вряд ли помнишь. А тебе нужно почувствовать себя изнутри такой, какой ты была сама, а не твоя внешность.

– Не поняла, а как это сделать? – заинтересовалась Зина. Эта тебя ей была далеко не безразлична. Она в свое время Егора доставала вопросами про оборотничество, да так что они даже поссорились на какое-то время.

– Давай я помогу, может и получится. – он протянул к ней свои руки – Возьмись, и закрой глаза.

Зина взяла его руки и доверившись закрыла глаза.

– А теперь почувствуй мои руки, вспомни, как ты чувствовала раньше, слушай меня и вспоминай, как слышала.

Зина стала гладить руки сатира, стала трогать его пальцы, сжала их и вспомнила, как она так же делала при жизни.

В памяти пробежали воспоминания: когда куда-то спеша, схватил ее за руку тот, ради кого она умерла, как он крепко сжал запястье. Она взяла в свои руки руку Димида и, положив ее на свое запястье, прижала. Сатир всё понял и сжал пальцы, Зина надавила на его руку, давая понять, что сжать нужно сильнее, сатир выполнил желаемое. Вдруг Зина вспомнила, как было больно руке в тот момент, и как радостно от того, что ее возлюбленный не отпускает ее. По телу пробежала мелкая дрожь. Она вспомнила тот вечер, когда они бежали по лесу, как хрустели под ногами ветки, как шуршали листья, почувствовала, как ветки били ее по рукам и ногам. От таких воспоминаний ей стало легко, и она улыбнулась, не открывая глаз. И тут она почувствовала себя по-другому, не плохо не хорошо, просто по-другому. Она медленно открыла глаза и увидела широко распахнутые глаза Димида напротив. Его лицо было очень взволнованным, он даже приоткрыл рот.

– Что? … – прошептала ведьма – Получилось? – и, посмотрев на себя, ахнула. Подскочив, она увидела все немного другим, таким знакомым взглядом. Она смотрела на свои руки, и это были именно ее, Зины, настоящей Зины, руки. Она была одета в то самое платье, в котором она когда-то убегала по лесу вместе со своим возлюбленным. Радости ее не было предела. Она пробежала по траве, покружилась, глядя на развивающееся платье, и упав на траву, засмеялась. Вместе со смехом из глаз брызнули слезы.

Димид медленно подошёл к ней.

– Почему ты плачешь?

– Я счастлива! – прокричала она, не обращая внимания на то, что их могут заметить – Это я, понимаешь, это я! – и она опять засмеялась.

– Ты прекрасна – очень тихо сказал сатир, и сразу добавил – Я очень рад за тебя. Скажи, как чувствуешь себя, много тратится сил?

Зина, приподнявшись на руках, села и сделав задумчивое лицо, прислушалась к своим ощущениям. Чуть так посидев, она стала улыбаться, а после вновь засмеялась.

– Димид, я полна сил, я почти ничего не делаю, я просто есть – она посмотрела на сатира и резко подскочив к нему взяла в ладони его лицо и, приблизившись, поцеловала его.

– Спасибо, Димид, огромное спасибо! – Зина резко развернулась и вновь продолжила кружиться, глядя в небо. – Спасибо, спасибо, спасибо!

На лице Димида тоже появилась улыбка.

– Пожалуйста. На самом деле это было не сложно, да и сделала все ты сама – он сел на траву и стал смотреть на то, как совершенно другая, нежели та, которую он видел прошлые дни, плясала, кружилась, падала на траву, снова вставала и снова кружилась. Все это она проделывала смеясь.

Через некоторое время Зина остановилась и, пройдя мимо Димида, вновь присела, свесив ноги с обрыва, на уступ. Через мгновение сатир присоединился к ней, скрестив ноги в позе лотоса. Они некоторое время посидели, молча улыбаясь и любуясь отблесками луны в волнах.