Парень практически не помнил, как добрался до дома, и не чувствовал капель дождя, единственное что он осознал , наконец подходя к знакомому зданию, это то, что он всю дорогу прошёл пешком, не садясь на автобус или трамвай. Из некого транса юношу вырвал звонок мобильника, заставший его врасплох во дворе, когда Эд подходил к своему подъезду. Это была мать, и парень ответил скорее машинально.
– Алло? – Блайт нахмурился и оторвал телефон от уха, дабы не оглохнуть от крика Одалии.
– Ну почему?! Почему ты такой бестолковый?! – в ярости восклицала женщина.
– Что случилось? – голос Эдрика был к его собственному удивлению ровным и спокойным.
– Что случилось?! Родители Джербо расторгли с нами все контракты, вот что случилось, дубина! – юноша слышал шумное дыхание матери и её тщетные попытки успокоиться, – Мало того, что ты оставил их сына инвалидом, так ещё и наговорил тому гадостей! Боже, что ж ты за чучело такое?! Неужели ты не мо–
Голос в трубке оборвался, сменяясь коротким пиликаньем, означающим окончание телефонного разговора. Это Эд сбросил звонок.
Парень поднимался по лестнице, чувствуя как начинают дрожать губы.
«Нет-нет-нет, только не сейчас. Не время разводить сырость.»
Однако глаза застелила пелена слёз, единственное, что останавливало Блайта от того, чтобы разрыдаться в голос – страх быть кем-то услышанным.
Ключ в руке дрожал, но всё же парню удалось попасть внутрь квартиры. Захлопнув за собой дверь, Эдрик разулся и, осмотрев прихожую, заметил, что кед и куртки сожителя нет. Юноша достал из кармана пальто телефон и посмотрел на иконку с часами, Голдман как раз ушёл на тренировку.
В этот момент что-то внутри Блайта окончательно переломилось, по щекам потекли горячие слёзы обиды и отчаяния. Зеленоволосый зажал рот рукой и, прислонившись спиной к стене напротив входной двери, стал часто и прерывисто дышать в попытке успокоиться. Но было уже поздно, и он это знал, однако всё равно продолжал вжиматься в бетонную поверхность и лишь болезненно мычать в собственную ладонь, прерывисто всхлипывая. Обычно парень быстро приходил в себя, но сейчас в нем будто остались силы только для того, чтобы сползти по стене на холодный паркет и захлёбываться в собственных рыданиях. Осознание того, что проблемы никуда не делись за эту «чудесную неделю» в ожидании встречи с Джербо, а лишь приуможились, вытесняло из груди весь воздух. Его охватило всепоглощающее чувство отчаяния и одиночества. Стоило лишь вспомнить слова уже бывшего друга или матери, как из груди начинал с новой силой вырываться пронзительный вой.
«Может я и правда виноват в этом? Может они правы, и будь я немного внимательней то…»
Юноша в тщетной попытке сместить внимание с душевной боли на физическую стал расцарапывать ногтями лицо от висков до подбородка, но и это не сильно помогало, что пугало ещё сильнее.
Блайт всё же смог остановиться, когда услышал звук шагов на лестничной площадке, который стих рядом со входом в квартиру..
«Нет. Нет, пожалуйста! Это не может быть он, пускай это будет вор, маньяк, но только не он» – думал Эдрик, вжимаясь лицом в колени и дрожа всем телом.
Но это был не мародёр и не грабитель. Ручка двери, скрипнув металлом, отворила входную дверь, и Голдман вошёл внутрь.
– О, уже вернулся? Часы посещения закончились? А я вот сменную обувь забыл, представляешь, – блондин прищурился, в тёмной прихожей ему было плохо видно происходящее, – А… А ты чего на полу сидишь, да ещё и в пальто?
Эдрик хотел молча отсидеться, но предательский рваный вздох выдал его с потрохами. Блайт зажмурился, слыша, как к нему недоуменно подходит сожитель.
– Ты чего ревёшь что ли? – Хантер сел перед парнем на колени и резко, но аккуратно приподнял его лицо, заглядывая в блестящие от слёз янтарные глаза, – Боже правый… Ещё
и лицо расцарапано. Что стряслось?
Блайт честно попытался что-то ответить, но не смог связать и двух слов, так как к горлу снова подкатил ком, а глаза неприятно защипало. Эдрик всегда эмоционально реагировал на проявление к нему какой-либо, но заботы.
– Ну, ну, не плачь, – Голдман ещё сильнее растерялся, видя, что по щекам напротив начинают с новой силой бежать солёные капли, – Вот же чёрт.
Блондин нервно огляделся по сторонам, но не нашёл ничего, что могло бы ему помочь. Прейдётся успокаивать своими силами, хотя Хантеру было проще встать и уйти куда нибудь далеко-далеко, он не умел утешать людей.
– Хе-ей, ну чего ты? – Голдман нерешительно развёл руки в стороны, как бы приглашая в объятья, – М-может тебе обнимашки помогут?.. Бл*ть, я не знаю… Ну, Эдри.
Юноша неловко обхватил зеленоволосого руками. На самом деле Хантер не то чтобы часто обнимал кого-то, в его окружении не было особо тактильных людей, поэтому он понятия не имел оказывает это какое-то успокаивающее действие или нет. Но судя по тому, что Блайт прижался к нему в ответ, то хуже блондин точно не сделал. Хантер мысленно радовался тому, что по привычке снял куртку и остался в толстовке, ведь верхний элемент одежды был достаточно холодным и мокрым из-за пребывания на улице. Голдман чувствовал, как вздрагивает тело юноши при каждом всхлипе.
Вдруг Эдрик почувствовал тёплую ладонь на своём затылке. Он положил голову на плечо сожителю, не переставая шмыгать. Парень ощущал, как «ходит» чужая грудная клетка при дыхании, и как блондин трепетно проводит по его волосам, что практически свело истерику на нет, что удивляло Блайта, ведь ещё минуту назад он не мог её прекратить самостоятельно.
Парни молча сидели в обнимку, пока от недавнего состояния Эдрика не осталась лишь лёгкая дрожь в конечностях и рваное сопение. Блайту было нечего сказать, когда же у его соседа было достаточно вопросов.
– Что-то случилось с твоим другом? – спросил Голдман, не выпуская юношу из объятий, и затаил дыхание, опасаясь, что этот вопрос вызовет у зеленоволосого новую бурю эмоций, но никакой подобной реакции не последовало.
– Я не знаю как на это ответить, – голос у Блайта был уставшим, сравним с тем, который был бы у него, если бы он не спал несколько дней.
– Понял, давай спрошу по другому. Это… Это вообще связано с тем, что ты сегодня ходил в больницу к этому… Как его? Джери?
– Джербо, – Эд вздохнул и утёр нос тыльной стороной ладони, – Если честно, мне кажется то что произошло стало просто поводом, чтобы… Не знаю, просто давно поныть хотелось, наверное, не важно.
С этими словами парень отстранился от Голдмана и попытался встать, но чужая рука легла ему на плечо и усадила обратно. Пристальный взгляд красновато-малиновых глаз пробирал до мурашек. Хантер шумно выдохнул и притянул Эдрика к себе, укладывая голову того обратно к себе на плечо. Блайт не то чтобы сопротивлялся, у него не было для этого ни сил, ни желания.
– В жизни не поверю, что ты просто «поныть захотел». Люди просто так на полу, рыдая, не валяются. Рассказывай давай, – голос блондина был строгим, но в нём явно сквозили нотки беспокойства и теплоты.
– Почему ты пытаешься что-то делать для меня? Тебя здесь уже не будет через месяц, если не меньше. Неужели тебя правда волнует вся эта херня?
Наверное Блайт произнёс это с особой горечью и язвительностью, так как рука Хантера, оглаживающая его плечо, замерла, и тот молча уставился на сожителя.
– Да, волнует. А ты не хочешь, чтобы это было так?
Услышанное заставило Эдрика поднять до этого смотрящие в пол глаза на блондина. В выражении лица того юноша кажется видел ответ на многие свои вопросы и переживания, что парадоксально путало ещё сильнее.
– Хочу.
Голдман улыбнулся и утёр слезинку с чужой щеки. Эта улыбка была такой по особенному измотанной и нежной, что Блайта снова бросило в приятный жар.
– Знаешь, если ты не хочешь, то ничего не рассказывай. Правда, я не буду лезть тебе в душу, у каждого свои чёртики в сердце, – блондин о чём-то задумался и щёлкнул пальцами, – Но всё же я попытаюсь поднять тебе настроение!
Голдман аккуратно выполз из объятий и жестами попросил Эда сидеть на месте. Юноша унёсся к себе в комнату, но уже через перу секунд появился в коридоре снова. В руках у него был горшок с цветком.
