– Эй, Джонни, – вдруг сказал Массино.

Джонни остановился.

– Та хреновина на тебе? Ну, твой медальон? – с ухмылкой спросил Массино.

– Никогда не снимаю, мистер Джо.

Массино кивнул:

– Сегодня он может тебе пригодиться. Давай поосторожнее там.

– Нас сегодня трое, мистер Джо. Будем осторожны, – спокойно сказал Джонни.

Все четверо вышли из офиса и спустились к машине.

Через пять часов все закончилось. Проблем не было. Джонни парковался где хотел, создавая одну пробку за другой, но полиция не обращала на это внимания. Сумки наполнялись деньгами. Сэмми ежесекундно ждал, что услышит выстрел и почувствует, как в тело впивается пуля. Когда Джонни остановил свой «фордик» возле офиса Массино, он разве что не бредил от ужаса.

Джонни похлопал его по плечу и тихо сказал:

– Все, конец. Отныне будешь заниматься «роллсом».

Но Сэмми никак не мог успокоиться. Сперва нужно было взять тяжелые сумки, пройти по тротуару, и лишь потом он наконец окажется под сенью офиса Массино.

Открыв дверцу, он вышел под дождь. Перед ним веером встали Джонни, Эрни и Тони, пальцы на рукоятках пистолетов. Из толпы, собравшейся у входа в здание, раздались приветственные возгласы.

Сэмми вошел в благословенный сумрак фойе, потом в лифт.

– Ну как тебе, парень, таскать столько наличности? – спросил Тони.

Сэмми посмотрел на него и отвернулся. Он думал, как уже завтра ему ничего не будет страшно. Как он наденет серую униформу, фуражку с черной кокардой и сядет за руль «роллс-корниша». За десять чудовищных лет его так и не подстрелили, ему так и не оттяпали руку, и теперь перед ним одни лишь райские пастбища.

Бок о бок с Джонни он прошаркал в офис Массино и поставил обе тяжелые сумки на стол.

Энди ждал. Массино жевал потухшую сигару. Когда Энди снимал наручники, Массино вздернул бровь и посмотрел на Джонни, словно спрашивая: «Все гладко?»

Джонни кивнул.

Затем начался обычный ритуал контроля и учета. Он длился дольше обычного. Наконец Энди поджал тонкие губы, взглянул на Массино и сообщил:

– Лучше не бывает, мистер Джо. Сто восемьдесят шесть тысяч долларов. Вот это я понимаю, куш!

Джонни почувствовал, как по спине прошла жаркая волна. Джекпот! Через несколько часов эта невообразимая куча денег перейдет в его распоряжение. Тридцатифутовая лодка? Пора корректировать планы. Сорок пять футов – почему бы и нет?

Энди отнес сумки к себе в кабинет. Через пару секунд хлопнула дверца старомодного сейфа.

Массино вытащил из ящика стола бутылку «Джонни Уокера». Эрни принес стаканы. Массино, не скупясь, плеснул себе виски и протянул бутылку Джонни:

– Наливай. Ты молодец, Джонни. Двадцать лет! Знаешь, мне всегда хотелось, чтобы ты был рядом, когда на стол лягут такие деньги. – Он с ухмылкой откинулся на спинку стула. – Впереди у тебя блестящая карьера.

Эрни налил себе и Тони. Сэмми отказался. Все, кроме него, подняли стаканы, а потом зазвонил телефон, и Массино жестом велел очистить помещение.

Когда Джонни и Сэмми спускались по лестнице, Сэмми сказал:

– Было круто, мистер Джонни. Жаль, что мы больше не будем работать вместе. Вы всегда относились ко мне по-человечески. Помогали. Хочу сказать спасибо.

– Давай по пивку, – сказал Джонни, а когда вышел под дождь, почувствовал на лице морские брызги. Под ногами закачалась палуба сорокапятифутовой лодки.

В сумраке бара «У Фредди» они выпили свое пиво.

– Ну, пора прощаться, Сэмми, – сказал Джонни, когда Сэмми помахал бармену, чтобы взять по второму бокалу. – Видишь, за все эти годы ничего не случилось. Выходит, зря ты боялся.

– Выходит, так. – Сэмми покачал головой. – Люди по-разному устроены. Кто-то боится, кто-то нет. Вы счастливчик, мистер Джонни. Вас вообще ничего не волнует.

Джонни подумал о предстоящей краже. Ничего не волнует? Вот именно! В конце концов, ему уже за сорок, полжизни прожито. Даже если дело не выгорит, в критический момент он сможет сказать себе, что хотя бы попытался шагнуть навстречу мечте. Но все получится. Никакого критического момента не будет.

Двое мужчин – черный и белый – вышли на улицу и переглянулись. Повисла неловкая пауза, после которой Джонни протянул Сэмми руку:

– Ну пока. Держим связь.

Они обменялись рукопожатием.

– Продолжай откладывать деньги, – добавил Джонни. – И помни: я всегда рядом. Если захочешь перетереть… ну, сам знаешь.

Взгляд Сэмми затуманился.

– Знаю, мистер Джонни. Я ваш друг. Не забывайте этого: мы с вами друзья.

Джонни легонько стукнул его по груди и ушел. Ему показалось, что за спиной у него, отсекая кусок жизни, хлопнули ставни: отныне он был сам по себе.

Джонни не спеша доехал до своего дома, поднялся по лестнице, вошел в квартиру. Было двадцать минут шестого. Ему захотелось выпить, но он справился с искушением. Никакого алкоголя. Для дела нужен трезвый ум, а виски рассудительности ему не прибавит. Джонни подумал о предстоящем ужине с Мелани, о медленно ползущих стрелках часов. Подошел к окну и выглянул на узкую улочку, забитую автомобилями. Разделся, принял душ, надел лучший свой костюм, взглянул на часы. Шесть. Господи, как же медленно тянется время!

Джонни проверил, все ли на месте: тяжелая обрезиненная свинчатка, свернутая газета, перчатки, зажигалка, ключ от сейфа и еще один, от шкафчика в камере хранения. Выложил все на стол. Больше ничего не нужно, разве что чуток удачи. Сунув пальцы под рубашку, он коснулся медальона и сказал себе: «Через два года я буду в море. Буду стоять у штурвала сорокапятифутовой лодки, подставив лицо солнцу, а палуба будет ходуном ходить от рева мощных моторов».

Усевшись у окна, Джонни слушал уличный шум, гул автомобильных двигателей, детские крики. Стрелки часов доползли до половины восьмого. Джонни встал, сунул в карман свинчатку, надел наплечную кобуру, проверил «тридцать восьмой», отнес газету в ванную и намочил ее под краном. Сунул ее в карман пиджака, оба ключа и перчатки отправились в другой. Вот и все. Можно выходить.

Ровно в восемь он подъехал к дому Мелани. Она ждала на крыльце. Как только Джонни затормозил, села в машину.

– Привет, милая! – Он старался не выказать тревоги. – Все хорошо?

– Да, – хмуро ответила Мелани.

Она заметно волновалась. Господи, лишь бы не передумала!

Ужин прошел неудачно. Джонни был расточителен: заказал лобстер-коктейли и индюшачьи грудки под чили-соусом. Однако оба едва притронулись к еде. Джонни все думал о том моменте, когда нужно будет справиться с Бенно. О том, как потащит две тяжелые сумки на автостанцию. Придется отложить все до двух ночи: он провернет дело с двух до трех. Теперь все зависит от везения. Отложив вилку, Джонни вновь коснулся своего медальона.

– Ты бы все-таки рассказал, что у тебя на уме, – вдруг попросила Мелани, отодвинув тарелку с остатками индюшатины. – Я так волнуюсь. Ты же не затеваешь ничего дурного, правда?

– Это всего лишь работа. Не беспокойся, милая. Тебе не нужно об этом знать. Так будет правильнее всего. Кофе хочешь?

– Нет.

– Тогда пошли в кино. Ну же, милая, перестань ворчать. Все будет хорошо.

Правильно, что он решил сходить в кино. Фильм оказался неплохим, и Джонни на время забыл о том, что предстоит сделать через несколько часов.

Ближе к полуночи они приехали к Мелани. На лестнице встретили ее соседку из квартиры напротив. Остановились поздороваться. Девушка дружила с Мелани и была знакома с Джонни.

– Вот незадача, осталась без курева, – сказала она.

Эта случайная встреча была Джонни на руку. Если все пойдет наперекосяк, девушка подтвердит, что видела их с Мелани.

Она пошла вниз, Джонни с Мелани пошли вверх. «Форд» стоял у подъезда. Девушка обязательно его увидит.

– Сварить кофе? – спросила Мелани, бросив пальто на канапе.

– Свари, и побольше. – Джонни сел. – Ждать еще пару часов, а засыпать мне нельзя.

Через некоторое время Мелани принесла большой кофейник. Поставила на стол чашку и блюдце.