Его грудь расширилась от вдоха, а затем выдоха. Я положил нож на место, в карман моего пиджака. Выражение его лица сменилось замешательством.

- У тебя красивые глаза...

Егор усмехнулся в ответ на мои слова, а я...ухмыльнулся. - Я уверен, что когда-то ты очень гордился ими. Держу пари, что они завоевали много тугих кисок. Девчонки падали в обморок, да?

Его серые глаза расширились, наконец-то поняв мое намерение. Не давая ему больше шанса сопротивляться, мои руки в перчатках поднялись к его лицу, мои пальцы погрузились прямо в его глаза. Брызнула кровь, и он закричал, его тело содрогнулось в агонии, когда я сжал пальцами его глазницы. Я нащупал комок кашицы и сжал его. Теперь он выл, его лицо искажалось каждый раз, когда я проводил пальцами по клубку хрупких мышц.

Я наклонился вперед, мои губы приблизились к его уху. - Никогда, никогда не оскорбляй имя Иваншова.

Его крики заполнили мои уши, когда я вытащил пальцы из его глаз, одновременно вытаскивая его глазные яблоки.

Егор отпустил его, и мужчина рухнул на пол, теперь уже молча, но его тело все еще подергивалось мелкой дрожью. Кровь собралась в лужу там, где его голова лежала на земле, и я встал, вытирая грязные руки о штаны.

Вот почему мы носим черное. Никакого беспорядка.

- Осталось меньше двадцати минут, - пробормотал Егор, и его холодный голос прорвался сквозь мои туманные мысли. - Нам нужно быстро добраться до Валери и Ирины.

Я молча кивнул. Пора забрать мою девочку, а потом мы уберемся отсюда к чертовой матери.

Чем дольше я добирался до нее, тем тяжелее становилось у меня в груди. Я боролся на адреналине, пробиваясь сквозь шквал охранников, солдат Солоника и убийц, оставляя за собой след из мертвых тел.

Медный запах крови был сильным, но я наслаждался им, вдыхал его и позволял маленькому чертову дьяволу на моем плече питаться запахом смерти.

Раздался пронзительный крик. Я обернулся и увидел мужчину, стоявшего в двух футах от меня, направив ствол "Глока" мне в грудь. Я направил на него свой пистолет и нажал на курок, но ничего не произошло...черт.

 Мир замер.

Ублюдок ухмыльнулся, и раздался выстрел. Мои глаза расширились, и мир потемнел. Я ожидал жгучей боли, но тут меня повалили на землю. Это произошло слишком быстро, и мои глаза уловили только размытое пятно, когда твердое тело врезалось в меня. Моя голова ударилась о стену, и мое зрение на секунду затуманилось.

Ублюдок, стрелявший в меня, тоже лежал на земле, корчась. Я услышал булькающий звук, исходящий из его горла. Тяжесть на спине вернула меня в настоящее.

- Виктор.

Голос был грубым и болезненным.

Егор.

Черт! Вот дерьмо!

Я вывернулся из-под его тела, потому что он прикрывал меня, и перевернул его. Глаза Егора были закрыты, ладонь прижата к груди. Нет. Нет. Нет.

Темно-красная кровь сочилась сквозь пальцы и покрывала рубашку. Кровь моих врагов ничего не значила. Я убивал со страстью. Мое любимое гребаное времяпрепровождение.

Но кровь моей семьи - моих братьев - заставила меня потерять остатки рассудка.

Он медленно открыл глаза и, увидев, что меня не подстрелили, почти облегченно вздохнул.

- Не...хорошо... - прохрипел он. - Наверное, пробило что-то важное...внутри...меня...

Паника подступила к горлу, и мое тело отяжелело. Я боролся с дрожью, пробегающей по моему телу, но холод распространился по позвоночнику, забирая все тепло из моего тела.

Шок и адреналин мешали думать мне в данный момент.

- Нет...я не переживу… это…, Босс.

Его слова вернули меня туда, где я должен был быть. Я сбросил пиджак и прижал его к ране. Гребаное дерьмо. Он слишком сильно истекал кровью. - Прижми рану, - прошипел я.

- Нет…

Если это было возможно, его мокко-кожа стала бледнее. Его темные глаза были глубокими и немного затуманенными. Он так чертовски старался удержать свое внимание на мне, борясь за то, чтобы остаться в живых, борясь за свой следующий вдох.

Его грудь расширилась, когда он сделал судорожный вдох. – Для меня честь... работать...на твоей стороне, Виктор.

БЛЯДЬ!

- Не говори, Егор. Не. Говори. Блядь. Побереги силы.

Я огляделся вокруг, масса мертвых тел теперь насмехалась надо мной. Никакого спасения. Никакой помощи. Никакого гребаного побега из этой гребаной адской дыры.

Егор схватил мою окровавленную руку. Его рука дрожала, но он сохранил последние силы, чтобы сжать мою руку. У меня защипало в глазах, и я подумал, не слезы ли это.

Егор был человеком чести.

Верным солдатом.

Любимым братом.

- Одно одолжение.…Я прошу только об одном одолжении... - выдохнул он и закашлялся. Кровь начала собираться в уголках его губ, и он выплюнул ее.

- Говори, - сказал я с тяжелым сердцем.

- Я хочу умереть как Иваншов. Не с именем врага.

Егор был Солоник, но предан семье Иваншовых.

Я знал, что ему нужно.