Я не был достаточно силен, чтобы смотреть, как моя женщина плачет и умоляет прекратить боль. Я не мог смотреть, как другой мужчина втискивается ей между ног.

Слабый.

И моя милая мышка...

На ее сердце было множество шрамов, глубоких, незаживающих...но оно все еще билось с силой большей, чем у меня.

Мои губы встретились с кожей ее шеи, и я поцеловал ее там. Наша судьба была решена одним сладким поцелуем.

- С нами все будет хорошо, Виктор.

Мне хотелось в это верить.

Отстранившись, я запустил пальцы в ее волосы, лаская кожу головы. Ее глаза сонно затрепетали.

- Ложись спать, мышка.

Она что-то промурлыкала и закрыла глаза. Убедившись, что она снова заснула, я встал с кровати и оделся. Мои ноги почти волочились за мной, когда я заставил себя оставить ее позади.

Но пришло время заняться делом.

Пришло время встретиться с Валентином лицом к лицу и узнать, чем закончится сегодняшний вечер.

Хаос был развязан, и мне пришлось иметь дело с последствиями.

Закрыв за собой дверь спальни, я проигнорировал Егора, который стоял снаружи, насторожившись. Он шел позади меня, и я чувствовал, что ему нужно что-то сказать, но он знал, что не нужно этого делать. Поэтому он держал рот на замке. Сказать было нечего...ничего нельзя было изменить.

Я замер, когда почувствовал прикосновение к своему плечу. Егор придвинулся ближе к моей спине, чтобы прошептать мне на ухо:

- Расправь плечи, Виктор. Это твоя игра. Не показывай Валентину свою слабость.

Услышав его слова, я понял, как чертовски жалко, должно быть, выглядел. Выпрямившись, я посмотрел на то, что было передо мной. Я молча поблагодарил Егора за то, что он прикрывал мне спину.

Мы не принадлежали к одной крови, но у нас была одна и та же жизнь.

Преданность текла по нашим венам. Братья.

В поместье было тихо. Темно и жутко. Было уже поздно, и все спали. Завернув за угол коридора Валентина, где располагался его кабинет, я обнаружил там его телохранителей. Те же гребаные убийцы, охраняющие его дверь. Его жизнь.

Это означало только одно.

Валентин Солоник боялся меня.

Он знал, на что я способен, так что эти придурки были его защитой.

Я остановился перед кабинетом Валентина, лицом к собакам. Один из мужчин обыскал меня и, убедившись, что у меня нет оружия, впустил внутрь.

Когда я вошел, обнаружил Валентина сидящим за столом. Его ноги были подняты, скрещены в лодыжках. Зажженная сигара находилась между его губами, и когда я вошел, его глаза осветились темнотой, которая говорила с моей собственной душой.

Валентин злорадствовал, как будто уже победил.

- Проходи. Присаживайся, Константин.

Я остался стоять. - Что бы ты ни хотел сказать, поторопись. У меня есть дела поважнее, Валентин.

Он пожал плечами. - Почему ты такой ворчливый? Неужели тебе было недостаточно этой ночи?

Я закипел от его слов, чувствуя, как закипает моя кровь, и боролся с собой.

- Сынок, садись и давай выпьем. Нам нужно многое обсудить. На самом деле у меня есть для тебя предложение. Ты не сможешь отказаться от этого.

Понимая, что я должен играть в эту игру по-его правилам, я сел, но не раньше, чем схватил бутылку водки. Я снял крышку, поднес ко рту и сделал большой глоток.

Он хотел играть...ладно, игра продолжается, ублюдок.

Глава 20

Валентин Солоник

Две недели назад

Я смотрел на экран. Смотрел. Изучал. Уставился на него непоколебимым взглядом.

Я смотрел, как Виктор Иваншов трахает мою жену.

И я улыбнулся.

Камера долгое время была спрятана в ее спальне. Она всегда была там, хотя мне никогда не приходилось ею пользоваться. Никогда в этом не нуждался. До сих пор.

Пока в жизни моей жены не появился Виктор Иваншов, Королевский пес...солдат и моя марионетка.

Валерия была моим алиби, моей любимицей, моим питомцем...моим целым гребаным планом игры.

И двое влюбленных легко попали в мою ловушку. Теперь они играли в мою игру... это был мой лабиринт, и выхода не было.

Они считали меня глупцом. Слепым к их поступкам и тайнам. Они думали, что я не буду знать, что они затевают за моей спиной, предавая меня в моем собственном поместье...мире, который я построил своими собственными голыми руками.

Виктор решил, что хорошо разыграл меня.

За исключением…Я был тем, кто разыграл их.

Оставаясь в тени, я побеждал их в их собственных играх.

И, ох, как чертовски легко было их разыграть.

Я наблюдал, как Виктор перевернул мою жену на спину так, чтобы они смотрели друг на друга. Со своего экрана я мог сказать, что они обменялись любящими взглядами. Он засунул свой член в ее изношенную киску. В ту же самую киску, которую я заставил кровоточить, когда лишил ее девственности. В ту же самую киску, которую я использовал в течение семи лет.