– Как где? Конечно здесь, в вашем кабинете. На рабочем месте. Зачем нам куда-то ходить? Все, что нам нужно, при нас. Прямо на вашем столе…

– На столе?! – глаза Верочки округлились. – А… а… коллеги?!

– Да ради бога, – улыбнулся аудитор. – Пусть наблюдают. Если сделаем что-то не так, они поправят.

– Нет! – категорично возразила Верочка. – Я так не могу. Мне требуется спокойная обстановка, я должна расслабиться… А здесь не бухгалтерия, а проходной двор. И, к тому же, в любую минуту может явиться муж – он работает неподалеку.

– Ничего страшного. Прервем занятие на несколько минут и продолжим после его ухода.

– Нет, и еще раз нет! – Верочка не могла смириться, что занимавшая ее проблема будет решаться прилюдно. – Лучше задержаться после работы.

– Хорошо, как скажете, – согласился Несиделов. – Главное, не сомневайтесь – желаемого результата обязательно добьемся. Это я утверждаю как специалист!

– Никогда бы не поверила, повстречай вас на улице, – призналась бухгалтер-расчетчик, волоокая брюнетка с гирляндой крупных бус. – А у вас на этот счет… имеется опыт?

У Несиделова не хватило духу признаться, что он начинающий аудитор, и что это его первая командировка.

– Конечно! А как же! Но в нашей профессии главное не теория, а практика – все больше завираясь, добавил Андрей. – Когда ежедневно занимаешься любимым делом, то со временем входишь во вкус. И тогда не страшны никакие перегрузки. Вот недавно меня командировали на текстильный комбинат. Там бухгалтерия восемь человек – шесть женщин и двое мужчин…

– Господи! Так вы и с мужчинами?!

– А чему удивляться? Для меня принципиальной разницы между мужчиной и женщиной нет.

Расчетчица покачала головой, удивленная столь редкой для Посторомкино универсальностью.

– А вас не смущает, что сегодня вы с одной, а завтра… с другим?

– Нисколько. Взялся за гуж… Да и как же иначе – ведь это моя работа! В конце концов, мне за нее платят! Кто из вас более других нуждается в моих услугах?

Несиделов окончательно поборол недавнюю робость и орлиным взором окинул женщин.

– Старшая здесь я, – сказала главбух, и поспешно добавила, – по должности. Скорее всего, с меня и надобно начинать. Но все-таки, думаю, правильней будет заниматься без посторонних глаз. Например, в комнате кассира.

– Да где угодно! Никаких проблем.

Аудитор вошел в помещение с обитой жестью дверью, поставил портфель на стол, порылся в нем, выудил пачку методичек, калькулятор, ручку.

– Так-с, можем приступать, – сказал Несиделов, и повернулся, готовый к работе…

В паре метров от него во всем своем обнаженном великолепии, сияя белизной неприкрытых телес, стояла пышногрудая главбух. Щеки ее пылали стыдливым румянцем.

Стук падающего бревна потряс бухгалтерию. Этим бревном оказался начинающий экономический консультант Андрей Несиделов.

Обморок случился от потрясения. Как утверждают психологи, сознание, не способное уразуметь необъяснимое, капитулирует, вернее, дезертирует. Иными словами, реальность оглушила юношу коварным психологическим методом.

Падая, Несиделов одним своим ухом зацепил дверцу открытого сейфа. Железка скрипнула. Хлопнул калькулятор, сметенный на пол неслушной рукой. Из нагрудного кармана пиджака Несиделова выпало купленное на вокзале колечко и мелодичным ручейком покатилось к сейфу. Ударившись о железо, кольцо секунду постояло, а затем, последовало примеру хозяина – опрокинулось набок.

– Вы что тут, дрова рубите?! – в бухгалтерию заглянул начальник планового отдела.

Глаза женщин красноречивей милицейского жезла указали маршрут.

Плановик приоткрыл дверь кассы.

Рухнувший потолок, пожалуй, изумил бы его меньше.

– Он!.. он!.. – заикаясь от негодования, выпалила главбух, истолковав обморок аудитора, как личное оскорбление. Одной рукой она указывала на распростертого у ее ног юношу, второй пыталась сделать невозможное – прикрыть обнаженное тело.

Аудитор зашевелился, приподнялся на колено.

Плановик трусливо кинулся к выходу.

– Девчата, не дайте маньяку уйти! – крикнул он из коридора.

Несиделов немного оправился, машинально взял попавшийся под руку портфель. Под презрительные взгляды женщин, пошатываясь, на полусогнутых ногах вышел из бухгалтерии. В конце коридора отыскал туалет. Склонился над умывальником, ополоснул лицо. Посмотрел в зеркало и удивился скорости набухания поврежденного уха.

Из туалета Андрей вышел на улицу, дрожащими руками зажег сигарету. Ушибленная голова отказывалась что-либо понимать. Нужная мысль витала где-то рядом, но ее отпугнул скрип автомобильных тормозов.

У парадного входа конторы, клюнув носом, остановился милицейский УАЗик.

Появление милиции окончательно растрепало нестройные мысли аудитора. Только одна из них отчетливо мелькнула в сознании: «Ох, и настрадаюсь я в этой жизни от женщин!»

Как нетрудно догадаться, мысль эта оказалась пророческой. И удивляться тут нечему. Достаточно такой мыслишке зародиться в голове любого мужчины, как он превращается в ясновидца.

Из УАЗика выпрыгнули два милиционера: усатый толстяк и тонкий – помоложе, исполосованный кожаными ремнями вдоль и поперек. Стражи порядка бросились в контору.

Лицо второго милиционера показалось Несиделову знакомым, но обстановка не располагала к погружению в дебри памяти.

Через минуту из открытой форточки послышался громоподобный бас: «Разойдись! Где он?!»

Этот голос, похожий на львиный рык, конечно же, принадлежал усатому стражу порядка – он был старший в группе захвата. Затем слух резанул противный тенорок второго милиционера: «Не двигаться! Всем оставаться на своих местах!»

Усатый здоровяк – капитан милиции Лапохват, прогибая половицы, пересек бухгалтерию, вошел в кассу, остановился у открытого сейфа.

– Та-а-акс! Хороши делишки! Как он выглядел?!

– Обыкновенно, – ответила пунцовая бухгалтерша, заправляю блузку.

Оценив обстановку, капитан сразу же сообразил, здесь насильнику оказали достойное сопротивление.

– А это что?! – милиционер поднял кольцо, лежащее на полу у сейфа.

– У него… выпало, – пояснила главбух.

Лапохват поднес находку к глазам.

– Так и знал! Фальшивое! Вам не предлагал за полцены?

Бухгалтер повертела головой.

– Фрункис! – капитан повернулся к напарнику. – Это гастролер из столицы. Тот самый, что торгует фальшивыми кольцами! Он, оказывается, еще и маньяк. Но его песенка спета! От нас ему не уйти!

– Да-да! Из столицы! Девчата могут подтвердить, – мстительно закивала главбух.

«Чертовщина какая-то!» – подумал Несиделов, слушая все это у открытой форточки бухгалтерии. Захотелось вернуться и объяснить недоразумение. Но остановило упоминание о кольце, недавно купленном на вокзале у подозрительного типа. Отбросив сигарету, Несиделов малодушно заторопился в сторону ближайшей пятиэтажки. При этом донимала мысль, где он видел лейтенанта из группы захвата?

– Вот он! Держите его! – раздался крик со стороны конторы керамзавода.

Неожиданный вопль вытряхнул Несиделова из мешка воспоминаний на булыжную мостовую реальности. Андрей помчался во всю прыть, мгновенно сообразив, кого именно собираются держать. Недвусмысленный окрик «Стой! Стрелять буду!» вогнал аудитора в ближайший подъезд, словно шар в биллиардную лузу.

Несиделов резво прыгал через три ступеньки. Казалось, он поднимался к звоннице – сердце колоколом ударяло в голову, через мгновение вторило в пятках, затем снова возвращалось к голове. На нижних этажах милицейские сапоги затаптывали последние проблески его самообладания.

Споткнувшись, аудитор утерял одну туфлю, через пролет сбросил и вторую. С разбегу, словно кот по портьере, взлетел по вертикальной чердачной лестнице.

Такая прыть похвальна для всякого человека. Особенно, если учесть, что по спине и бокам Несиделова колотил футляр с фотоаппаратом, а в руке болтался пудовый портфель… с месячной зарплатой предприятия. В полусознательном состоянии Андрей в кассе вместо своего саквояжа прихватил заводской, с миллионом казенных денег.