– Проходи, чувствуй себя как дома, – саркастически процедила она. – И не говори, что ничего об этом не знал.
Бард многозначительно скривился.
– Может все-таки скажешь, зачем ты решил меня навестить? – еще раз спросила Десс, надеясь, что разочарование не просочится в ее голос. – Как ты меня нашел? И что стало с курьером?
Разочарование? Откуда ему было взяться?
– Соскучился, – заверил ее Бард с отголоском былой шутливости.
– Обожаю честных людей, – обезоруживающе улыбнулась Десс. – И все же? Ты принес книги?
– Какие книги? – не понял Бард.
– Значит, он тебе не сказал…
– Кто он?
– Боги… – Десс покачала головой. – Ладно, попробуем еще раз. Зачем ты пожаловал, Бард?
Бард кивком головы указал на ее телескоп и сделал неопределенный жест рукой, как будто что-то сигнализируя невидимому оркестру, игру которого слышал только он сам.
– Не знаешь, как объяснить мне, что хочешь воспользоваться телескопом? – грустно ухмыльнулась Десс. – Не ожидала от тебя такой скромности.
Бард вздохнул.
– Ага! – Десс триумфально вскочила со стула. – Я тебя заразила!
Бард попытался возразить, но смех разобрал его прежде чем, чем слова покинули его губы.
– Всевидящие Боги, Десс! – он покачал головой. – Мне и вправду тебя не хватало.
Всего лишь на одно прекрасное мгновение Десс почудилось, будто в ее груди встрепенулось какое-то давно позабытое, удивительно теплое и уютное чувство. Она чуть было не совершила невообразимое – еще немного, и ее губы, повинуясь милосердной иллюзии, сложились бы в искреннюю улыбку…
И это было бы самое прекрасное событие из всех, что приключились с нею за последнюю пару лет, однако именно в этот ответственный миг Бард предпочел вспомнить о своей любимой привычке и одним словом разрушить всю благодать.
– Хорошо! – провозгласил он. – Давай я сразу перейду к делу. Мне нужна твоя помощь.
Сердце Десс упало с оглушительным стоном.
– А телескоп? – мрачно напомнила она.
– Я знаю, что я в нем увижу, – заверил ее Бард, однако сам все же подошел к инструменту и склонился над ним. – Но на всякий случай убедиться не помешает, – буркнул он себе под нос, подкручивая маховик.
– Стоило догадаться, – прошипела Десс. Вздохи отчаяния отныне тоже не считались за вздохи, решила она.
– Да, – заключил Бард, распрямляясь, – все так и есть.
– Но оно не становится хуже, – поспешила заметить девушка, – мне кажется, что мерцание не меняет свою интенсивность вот уже несколько дней. Возможно, я даже слишком рано начала паниковать. Возможно…
– Десс, – Бард успокоил ее осторожным жестом. – Десс, ты не ошиблась в своих оценках. Мы оба знаем, что это означает. Дела наши действительно очень плохи.
– Прости? – прищурилась она. – Я уже успела озвучить кому-то свои оценки?
Бард виновато пожал плечами.
– Я не видел твое письмо мастеру Гилфи. Он так и не показал мне его прежде, чем снарядить меня на мою миссию. Не хотел меня лишний раз расстраивать, как он выразился, хотя сделал тем самым лишь только хуже… Он и сам толком ничего не понял из твоего послания…
– Я заметила, – вставила Десс. – Книжек я так и не увидела.
– Понятия не имею, о чем ты ведешь речь, – признался Бард. Искренне? – Но я видел других людей, Десс, и птиц, и зверей…
– Птиц? Значит, это сова все-таки все подслушала!
Бард рассмеялся.
– Видимо! А ведь ты даже не удивилась, увидев меня?
Десс пожала плечами.
– Я никогда не сомневалась в твоей способности доставать из-под земли нужных тебе людей.
Ее слова прозвучали несколько более резко, чем она планировала, но куда менее ядовито, чем он того заслуживал. Несносный менестрель!
– Даже если единственной зацепкой в моем распоряжении оказывается небольшое письмо без обратного адреса? – усмехнулся Бард.
– Этим письмом я фактически уведомила вас о том, что я пребываю на Шпиле. Я живу здесь под своим настоящим именем. Что же такого необычного в том, что ты меня наконец разыскал?
– То, что Конклав никому не выдает данные о нахождении своих подданных, – огрызнулся Бард. – А также то, что разговорить любого незнакомца в этом Богами позаброшенном месте проще, чем подружиться с метлой. Это было очень похоже на поиск иголки в стоге сена, скажу я тебе. Более того, всего несколькими месяцами ранее я и понятия не имел о том, что такое этот ваш Шпиль, и ты это прекрасно знаешь, дорогая Деспона. А мастер Гилфи, скорее всего, так до сих пор ни о чем и не догадался. Поэтому я жду… нет, я требую должного восхищения с твоей неблагодарной стороны!
– За что я должна быть тебе благодарна? – Десс рассвирепела. – За то, что ты нарушил мое уединение? Или за то, что ты прервал размеренный ход моих дум очередной порцией своего беспредметного звона? Или за то…
– Как насчет этого, – самодовольно ухмыльнулся Бард. – За то, что предупредил тебя о пришествии Гончих Фавра.
Деспона опустошенно замолкла.
– Ну же? Неужели ты не сподобишься ни на слово признательности в адрес старого друга?
– Гончие Фавра, – ошарашенно повторила Десс. – Но… Зачем им я?
– Очевидно, у них есть вопросы, – Бард кивнул в сторону телескопа. – Я бы не стал ожидать от них слишком грубой настойчивости, все же люди Фавра не напрасно едят свой хлеб – эти господа не привыкли работать топорно. Однако и на быстрое снисхождение надежды почти что нет – их наверняка заинтересует, почему о грядущем катаклизме первым узнает не Конклав, а твой старый учитель из прошлой и давно позабытой жизни.
– Откуда им стало известно про мое письмо? – Десс отчаянно старалась побороть ком, подступающий к горлу, и не слишком в этом преуспевала.
– Не столь важно, – снисходительно отмахнулся Бард. – Важно то, что они знают. Вот мой совет тебе, Десс. Искренний и дружеский. Если ты хочешь по секрету сообщить кому-нибудь что-то монументальное – не стоит писать письма. Лучше приди и скажи обо все сама, как это делаю я, а еще лучше – закодируй свое сообщение и найди, с кем передать его устно таким образом, чтобы твой адресат обо всем догадался.
Десс не сразу нашлась, что ответить.
– Я думала, что Конклаву давно обо всем известно, – призналась она. – Какой смысл был в том, чтобы идти с этими новостями к ним? Начались бы бюрократические проволочки, они бы сковали мои руки и не дали бы мне и шагу ступить без полного согласования даже самых малозначимых моих действий со всеми мыслимыми и немыслимыми инстанциями… У меня точно не нашлось бы возможности отослать записку мастеру Гилфи. Видят боги, я не хотела его в это впутывать! Я и знать не знала, что он может мне хоть как-то помочь, все получилось на удивление глупо! Хотя, стоит признать, что он – единственный из моих знакомых, кто в любой ситуации умеет посоветовать что-нибудь дельное.
– Кроме меня, – заметил Бард.
– Единственный, – с жаром отрезала Деспона.
Бард усмехнулся.
– Допустим! Но как ты донесешь свою мысль Конклаву? О, я бесконечно уверен, что они с восхищением примут пассаж о бюрократических проволочках!
Деспона судорожно прокручивала в голове содержимое своего письма мастеру Гилфи. Она совершенно точно не упоминала там свое потайное окно. Если Гончие обнаружат окно, ей конец – ее тут же выдворят со Шпиля, и это в лучшем случае. О худшем не хотелось и думать. Но телескоп совершенно точно вызовет у них ряд самых пренеприятных вопросов, и, после всех тщательно зашифрованных, но каким-то образом ставших известными откровений из ее письма, никто точно не спишет факт наличия серьезного астрологического инструмента в ее апартаментах на простую привычную эксцентричность. Они совершенно точно увяжут телескоп со всеми остальными фактами.
Ей так не хотелось возвращаться обратно в Империю! Она и не смела помышлять о побеге – Гончие, единожды взяв ее след, не отпустят ее даже в Настоящем. В старом мире, то есть. Сможет ли Бард ей помочь? Спорно, даже он был не всесилен. Да и захочет ли он? Можно ли было ему доверять?
