Старик подошел к индейцам и поочередно пожал им руки. Лейтенанту показалось, что маркиз с Татекахомни обменялись особенно теплым взором. Повернувшись к присутствующим и кивнув на Вихря, старик воодушевленно произнес:

- Настоящий атлет этот Мийача! Какие плечи и фигура! Достойный Носитель Рубахи, главный воин, по-нашему.

- Да будет вам, отец, любоваться дикарем! - с ноткой раздражения в голосе сказал майор. - Лучше переведите.

Из уст маркиза полилась гортанная речь оглала. Вожди, как и прежде, отрицательно качали головами, говоря односложные слова. Маркиз похлопал вождей по плечу и подошел к майору.

- Они сказали, Эндрю, что не пойманный - не вор, и это, на мой взгляд, очевидная истина.

- Будь они прокляты, умники! - рявкнул младший Трабл. - Скажите им, чтобы проваливали в свой лагерь... Погодите! Они слишком легко отделаются. Мой приказ: переместить стоянку с берега ручья на открытое место. Пусть пожарятся на пекле, чтобы вышла дурь из голов. И еще: с сегодняшнего дня их пайки урезаются вдвое. А если кто-нибудь из них отважится поохотиться, то я не буду сидеть сложа руки и приму самые крутые меры.

- Эндрю, это уж слишком, - попытался урезонить маркиз сына.

- Отец, я вас уважаю и люблю, но попрошу не заступаться за дикарей. Начальник здесь я.

- Никто не спорит, сынок, никто не спорит. Только как бы чего не вышло.

- В смысле?

- Мийача - гордые люди, и издеваться над собой они вряд ли позволят.

- Передайте мои слова вождям, отец, и на этом все.

Маркиз пожал плечами и поговорил с индейцами. Татокалаша стал еще унылей, Татекахомни же, бросив на командира форта полный достоинства взгляд, что-то ровно произнес.

- Что он сказал? - спросил майор.

Подождав, пока индейцы скрылись за дверью, маркиз ответил:

- Татекахомни сказал: когда-нибудь Длинный Нож пожалеет, что в его груди бьется безжалостное сердце.

Майор Трабл ничего на это не ответил. Подняв с пола чернильницу и поставив ее на стол, он с непроницаемым лицом уселся в свое любимое кресло, глядя на высокие пики гряды. Биг Хорн.

ГЛАВА 3

Лейтенант Уайт вернулся домой после того, как Мийача под его присмотром перенесли стоянку на выжженную солнцем прерию. Он выпил прохладительного напитка, взял с полки томик Монтеня и улегся на кровать. Его всегда тянуло почитать что-нибудь из Монтеня. Этот средневековый философ знал толк в жизни как никто другой, и окунуться в его простые и в то же время мудрые мысли было чистым удовольствием. Лейтенант принялся за чтение, но вскоре поймал себя на мысли, что думает о другом. Он отложил томик в сторону и, засунув руки за голову, уставил взгляд в потолок... Итак, маркиз Трабл соврал. Кровь на его одежде принадлежала Летящей Стреле, а не тетереву. Никакими птицами в седельных сумках и не пахло.

Вспомнив о просмотре сумок, лейтенант смутился. Лошадь маркиза стояла у канцелярии, и тайной проверки не получилось. Маркизу удалось увидеть все из окна.

"Неудобно, конечно, - размышлял Уайт, - шарить в чужих вещах... Но, черт возьми, я должен был убедиться!.. Убедиться?.. Ну, убедился. И что с того? Потешил свою проницательность, и только. Что двигало стариком, когда он замыслил убийство, мне никогда не узнать. Есть какие - то предположения, но слишком они нелепы и расплывчаты... "

Лейтенант вздрогнул. Ему показалось, что в домике он не один. И действительно, повернув голову, он увидел старшего Трабла. Маркиз стоял у изголовья кровати и слегка улыбался.

- Вы всегда появляетесь словно фантом, сэр! -воскликнул лейтенант, присаживаясь на кровати.

- Уж извиняйте, мистер Уайт. Это получается само собой. Привычка, знаете ли... Что это у вас?

Старик взял в руки томик Монтеня и пролистал его.

- У вас хороший вкус, - произнес он, кивая головой. - И я любил в молодости черпать мудрость у Монтеня. Доходчивый и умный философ.

- Главы о добродетели и смерти, по-моему, самые сильные, - заметил Уайт.

- Не скрою, и я так считаю, - сказал маркиз. - Хотя, остальные им мало в чем уступают.

- Да, конечно, сэр, - согласился Уайт и, встав с кровати, пригласил старика к столу.

Они некоторое время сидели в молчании, попивая холодный лимонад. В то время как лейтенант в смущении ерзал на стуле, маркиз хладнокровно отпивал глоток за глотком, не сводя глаз с хозяина жилища.

- Пора объясниться, мистер Уайт, - наконец произнес Трабл. - Надеюсь, легче будет и вам, и мне... Это я прикончил арикара. Мой сын слишком строг к Мийача. Прибыв в их лагерь и узнав, что происходит, я отправился к тому месту в березняке, где были припрятаны шкура и кости. Солдаты меня не пугали. Было бы смешно ожидать от них какого - либо результата в этом деле. Арикара - вот кого стоило опасаться. Я и прирезал его, когда он приблизился к месту захоронения. Это было легко сделать при моем умении двигаться бесшумно. Прежде чем он успел что - либо понять, его собственный нож уже проник в его внутренности... Вот и весь мой рассказ, мистер Уайт. Увидев, что вы проявили интерес к содержимому моих седельных сумок, я не мог поступить иначе, как признаться... А Мийача даже и не крали коровы. Она просто заблудилась.

Волнение лейтенанта к концу рассказа маркиза улеглось. Он и раньше уважал старика Трабла, теперь же выходило, что им впору было восхищаться. Защищать гонимых индейцев всегда было неблагодарным занятием, чреватым всякими негативными последствиями.

- Но зачем вам это нужно, сэр? - задал он тот вопрос, который никак не давал ему покоя. - К чему было рисковать жизнью из-за Мийача?

Старик повертел стакан в руке и поглядел отсутствующим взглядом на молодого человека. Этот взгляд был устремлен в прошлое.

- Когда-то один Мийача выручил меня из настоящей беды, - баритон маркиза звучал как-то особенно тепло. - Давно это было, но долги надо платить. Вы меня понимаете?

- Разумеется, сэр. Теперь мне все ясно.

- И что вы в таком случае предпримете?

- Ничего.

- Ничего?

- Я сам не хотел, чтобы Мийача как-то пострадали

Старик удивленно вскинул густые брови.

- И это говорит военный, который месяцами гонялся за Прерийными Волками!

Лейтенант, вздохнув, широко развел руками.

- Так оно и есть. Гонялся, когда Мийача держали Топор Войны. Теперь они сложили оружие, и мне их немного жаль.