С момента урока с Ингрид прошло уже несколько дней. Тим сидел на своем привычном месте в библиотеке на последнем ряду с включенным светильником, который создавал атмосферу уюта и тепла, и что-то вдумчиво читал.
– Привет, – услышал Тим знакомый голос. Он поднял голову и увидел Ингрид. Она стояла около него в охапку с несколькими книгами. – Надеюсь, ты не возражаешь, если я присяду рядом, в зале сейчас немного свободных мест, а здесь, в конце зала, спокойнее всего.
– Здравствуйте, конечно, – пробормотал Тим.
Он был крайне удивлен, что она сама к нему подошла, да еще и первая поздоровалась. Так как в обыденной жизни все происходило наоборот. В то время, как Тим испытывал скрытый, прежде всего для самого себя, интерес к Ингрид и неосознанное стремление хоть как-то с ней соприкоснуться, будь то взглядом или в короткой беседе; Ингрид же, наоборот, как будто избегала любого контакта с ним. Если они шли навстречу друг другу, то она непременно находила, куда свернуть еще до того, как они пересекутся. Она могла поздороваться со всеми, проходя мимо их группы, отдыхающей на перемене, но даже не взглянуть на Тима в этот момент.
Тим уже не мог сфокусироваться на книге, и только делал вид, что читает, перелистывая изредка страницы для правдоподобности действия. Он думал, как заговорить с Ингрид. Он испытывал волнение в груди, ладони немного увлажнились, и запершило в горле.
Она в это время сосредоточенно и быстро перелистывала поочередно все свои книги и делала пометки в блокноте, она была как будто уже знакома с этими трудами и просто извлекала оттуда конкретную информацию. Тим смекнул, что в таком темпе она быстро сделает то, что ей нужно, и уйдет. В это время люди, сидевшие впереди и сбоку от них, ушли. Отсутствие невольных слушателей поддержало замысел Тима начать диалог с Ингрид. Ему уже повезло два раза: в первый раз – когда она села около него; во второй – когда они остались относительно наедине. Должно повезти и в третий. Он заговорил:
– Что вы делаете?
– Пишу научную работу, точнее уже доделываю детали, – спокойно ответила она. – А ты, что читаешь?
– Кстати, как раз то, что вы задали. Довольно интересная книга, – добавив щепотку лести, сказал Тим. На самом деле, она ему трудно давалась для понимания, но он себя пересиливал, так как попросту ему надо было ее прочитать.
Ингрид улыбнулась, сразу раскусив притворство Тима, и произнесла:
– Наверное, суховато написана?
– Да, и много слов формальных, которые отвлекают от понимания смысла, – чуть расслабленнее начал говорить Тим, так как замечание Ингрид соответствовало его ощущению по поводу обсуждаемой книги.
– Есть такое, – ответила она, – но книга нужная, если потерпеть и дочитать.
Дальше наступила пауза. Тим не знал, что сказать. Это и так был их самый длинный разговор за все то время, которое они знали о существовании друг друга, не считая формальных словесных дуэлей на занятиях.
– А ты знаешь, Тим, – возобновила беседу Ингрид, – мне понравилась твоя идея, которую ты высказал на прошлом занятии. Мне всегда казалось, что ты специально на уроках не соглашаешься с уже признанными идеями и попросту говоришь что-то противоположное, ищешь подвохи там, где их нет. Ты часто ведешь себя как вредный зануда, извини за прямоту.
Тим в это время весь напрягся, глаза чуть выкатились вперед и округлились, губы немного сжались. Он как будто не знал, какую эмоцию его лицо сейчас должно изображать. Вроде и похвалили, да еще такой человек, от которого Тим ничего подобного не слышал, но, с другой стороны, его личности дали нелицеприятную оценку, которая держалась за ним все эти годы, и теперь объясняло такое отношение Ингрид к Тиму.
– Но на прошлом занятии, – продолжила Ингрид, – ты, действительно, показал, что у тебя есть свое мнение.
– Но, на самом деле, вы отчасти правы, – поддержал начало откровенного разговора Тим, – мной часто движет дух противоречия.
Аура разговора стала гармонировать с атмосферой в зале. Она стала мягкой и дружественной. Тем более, они до сих пор оставались в относительном уединении в глубине зала, и отсутствие ближайших соседей по читальным столам позволяло им переговариваться тихим голосом, что, несомненно, добавляло капельку романтики.
– Но, что касается этой теории, она пришла к моему пониманию уже давно, и я часто задумываюсь о жизни именно с этой позиции, – оживленно начал говорить Тим.
Ингрид всего лишь искренне проявила интерес к тому, что близко Тиму и за какое-то неуловимое мгновение он полностью преобразился: заработали его чары, природный магнетизм, шарм увлекательного человека. Эта неуправляемая Тимом энергия, которая выделяет его среди остальных и делает его запоминающейся, интересной личностью, моментально обволокла Ингрид. Ее зрачки немного расширились, в глазах отразился свет ламп, и как будто она безмолвно говорила Тиму “продолжай, продолжай говорить”.
– Мы привыкли представлять время жизни как линию, и кажется, что детство было далеко позади, а будущее скрыто далеко в неизвестности. Но, если расслабиться и просто задать себе вопрос об одном из ярких воспоминаний, например, про тот момент, когда в первый раз увидел океан…
Тут Тим сделал паузу, как будто хотел привести другой пример, и спешно сообразил более подходящий. Он опять посмотрел перед собой и, жестикулируя руками, продолжил:
– Вот где это воспоминание? Оно прямо тут, – указал он пальцем на невидимый предмет в пространстве перед собой. Если к нему мысленно приблизиться, то можно рассмотреть детали: широкий пляж; в этот день небо заволокло серыми тучами; к моему удивлению, в океане никто не купался, несмотря на то, что было лето, так как именно в этом заливе пребывает холодное течение. Люди просто гуляли: кто-то бродил в своих раздумьях, кто-то со своей второй половинкой, кто-то выгуливал собаку. Не совсем то, что я ожидал увидеть, так как хотел именно искупаться, но все равно первая встреча с океаном меня впечатлила. Я подошел к воде и положил руку на мокрый холодный песок и небольшая волна накатила на мою ладонь, перебирая песчинки под ней.
– Или, например, спонтанный, необдуманный поступок – тоже яркое воспоминание, – сказала Ингрид, заразившись примером Тима.
– Вот вы видите, где ваше воспоминание? – спросил Тим и начал указывать жестами на пространство перед Ингрид. Он очертил руками среднего размера фигуру шаровидной формы и произнес, – Вот, оно может быть такое большое, яркое и близкое. И если приблизиться к нему, то можно увидеть, что было лето, тепло, вы одна куда-то едите далеко, но почему-то без вещей.
– Стой, Тим, – прервала его Ингрид. – Как ты можешь это знать? Действительно, я тоже увидела воспоминание именно в том месте пространства, где ты очертил руками, и таких же размеров, и оно правда связано с поездкой, но об этом никто не знает, кроме меня.
– Это случайное совпадение, мне сегодня просто часто везет, – перевел все в шутку Тим.
Он, действительно, не придал этому совпадению особого значения. Просто угадал жизненный эпизод пальцем в небо. Ему показалось, что он так близко подошел к воспоминанию Ингрид, так как сам только что рассказывал эпизод из своей поездки. Тим не осознавал, что приблизился к пониманию чего-то большего в этот момент. А Ингрид, хоть и сделала изумленное лицо, но моментально включила свой реализм и обосновала это для себя как случайное попадание в одну из стандартных ситуаций в жизни каждого человека.
– А можно ли, согласно твоей теории, узнавать будущее? – спросила Ингрид. Интонация ее вопроса граничила между иронией и живым интересом.
– Теоретически получается, что можно. Наверное, нужно подумать о каком-то конкретном вопросе, касающемся будущего, увидеть это воспоминание будущего в пространстве, приблизиться и рассмотреть его в деталях, так же, как было с воспоминаниями, – предположил Тим, удивившись простоте идеи, одновременно заряжаясь любопытством и желанием испытать это на практике.
– Попробуй представить свое самое важное будущее событие, – дополняя мысленный ряд Тима, предложила Ингрид.
