– Конечно, господа. Через пару минут будет исполнено, – произнес бармен и испарился.

Навстречу мне поднялся такой же высокий, темноволосый и темноглазый мужчина, какого я часто вижу в зеркале, только этот был шире в плечах и с более мягкими чертами лица.

– Брат, я рад тебя видеть!

Я, конечно, знала, что встречусь тут с государем, но все равно не была готова. Почему-то мне не казалось это хорошей идеей. Раскроют меня, как пить дать, раскроют. А я, блин, и не особо шифровалась. Пришлось широко раскрыть руки и обнять «родственника».

– А уж я-то как рад, – само собой соскользнуло с языка.

– Да ладно, не сердись на меня, сам понимаешь, наша личная жизнь – дело государственной важности.

– Как скажешь, государь, – я понуро села на диван и пожала руку Брану, здороваясь. Тот на секунду задумался.

– Гер, что-нибудь происходило эти дни?

– Ага, ко мне в руки сегодня свалилась адептка, надушенная приворотным зельем, одним флаконом не обошлось точно, отправил дурынду на все четыре стороны. А до этого две подрались, теперь в оранжерее отрабатывают. Взбунтовались леди, короче.

– Не ожидал такой реакции, хотя, наверное, зря, – сказал брат. – А я тебе, Бран, говорил, что ловля на живца плохая идея.

Тут Саймон принес вино и закуску, мы ненадолго отвлеклись от разговора.

– На какого живца? На меня что ли? – я опешила.

– Асмонд, он же из меня сейчас котлету сделает, – подскочил мужчина, в дружбе с которым я уже была не уверена, потому что мои глаза залились яростью.

Из-за этого засранца, из-за его идеи, я просто уверена, что это так, магистра тюкнули по голове и сперли душу. Из-за него я оказалась здесь!

– Гад ты, Бран! Как ты мог так поступить со мной? С твоим лучшим другом? Ты же у меня полакадемии списывал! Гад! Мог бы предупредить!

– Предупреждаю, ты – наживка! – гаркнул он, уворачиваясь от летящего в него водяного шарика. – Успокойся, если это требуется для государственной безопасности, то ты ей будешь! Понял? Возьми себя в руки! – Уже серьезно сказал он. А я, уткнув лицо в руки, плакала. Из-за этого, не могу подобрать слово, мой ребенок остался без мамы. – Гер, ты чего? Плачешь? Ночь темна, Асмонд, я первый раз вижу, что он плачет.

Государь встал и отошел подальше, Бран повторил его действия точь-в-точь.

– Кто ты? – теневик был осторожен, я подняла на него глаза.

– Полина, – чуть подумав, добавила. – Посланница Астры, – будем думать, что так. Недолго я скрывалась.

Может это был и глупый шаг с моей стороны, но претворяться мужчиной с тяжелым характером, когда тебе чуть за тридцать и ты девушка, невыносимо. И невыносимо невозможно, когда ты о нем почти ничего не знаешь и спросить не у кого. А воспоминания обрывочны и не всегда предметны. Я искренне понадеялась на здравомыслие этих мужчин. Все же быть начальником Службы Теней Государевых стоит немалых усилий, в том числе и умственных, а уж управлять страной и подавно. Только теневик вдруг испарился, а через секунду я почувствовала лезвие кинжала у своей шеи, а ровное дыхание пощекотало ухо, и вроде странно, но этот интимный жест вызвал странные чувства, что превратили страх в некое подобие возбуждения.

– Что ты за тварь, – грубо раздалось сзади. Эротизм как корова языком слизала.

– Сам ты тварь! – обиделась я, и сталь поцарапала кожу.

– Тише, Бран, тело-то все-таки моего брата.

– А вдруг «оно» опасно? – со злостью произнес Мортен.

– Кто ты? Или что ты? Поклянись магически, что не несешь опасности мне, ему и нашему государству,– произнес государь.

Я произнесла видоизмененную «клятву костра», которую приносили путники, встречая друг друга на дороге и останавливаясь на совместные ночевки. В экстремальной ситуации «память тела» не подводила, что радует. Теневик плавно опустил оружие, а после возник уже на диване, рядом с братом магистра.

– Меня зовут Полина, я из России, это такая страна на планете земля в солнечной системе. Мне тридцать три года, замужем. А еще у меня замечательный двухлетний сын. И я очень хочу к нему. Когда вашего Герона ударили по голове, кто-то украл его душу, но так как он важен для чего-то в вашем мире, Астра, она же Астрея или Дике, так в моем мире ее пару тысячелетий назад называли, забрала мою, на замену. Пока ваш брат не найдется. Вот только эта нахалка не сказала мне, что я буду в мужском теле, да и наставлений никаких не дала, кроме как постараться выжить. Ну и обещала вернуть меня потом обратно. Только я начинаю сомневаться, что это произойдет, поэтому разозлилась на тебя, Бран. Ведь это была твоя идея, поторопить Герона с поиском второй половины, а получается, заодно ты поторопил ваших заговорщиков. То есть ты виноват, что я здесь, а не с сыном и мужем!

Мужчины сидели ошарашено-задумчивые, не говоря ни слова, я же медленно потянулась под их взглядами за бокалом и отпила немного.

– То есть ты женщина? – проснулся Бран.

– Почти девочка, – прошептал государь, и он был прав, по их меркам взрослой я не была, ведь чем больше дар, тем дольше живет маг, а люди, не имеющие способностей, легко доживали до ста пятидесяти, скажем это их средняя продолжительность жизни. – Но это же не справедливо!

– Вот-вот, такая у вас богиня равновесия, а у нас справедливости.

– Нам нужно найти душу Герона! – подскочил на месте теневик.

– Спасибо, капитан Очевидность, – буркнула себе под нос и взяла бутерброд, глаза «викинга» загорелись яростью. – А я думала, у тебя есть чувство юмора, – государь хихикнул, смотря на наши «гляделки».

– А я думал, у тебя есть чувство самосохранения, – прилетело мне в ответ, и Асмонд откровенно засмеялся.

– Тело-то не мое, – парировала и, наконец, начала есть.

– Но душа твоя, ты чувствуешь все, – раздался шепот над ухом, а Брана не оказалось на диване.

Я взвизгнула и отпрыгнула в сторону, не рассчитав габаритов, снесла поднос и бросилась скорее поднимать бокалы, вино и закуску.

– Сейчас придет Саймон, – попытался остановить меня государь, но привычка великая штука.

– Каждая пылинка, с пола витаминка, – эту присказку говорил сын, когда у него что-то падало на пол, спасибо бабушке, научила. У него это конечно забавно звучало: «Кадая пыинка с пола итанка», и от смеха не всегда я успевала отобрать упавшее, каждый раз поминая добрым словом свекровь.

– Что это значит? – заинтересовался Асмонд.

– Что упавшее безвредно, но это чушь полная, смотря куда упало, – задумалась я. – У нас вообще таких много: «Что упало у студента, то упало на газетку», «Больше грязи, толще морда», «Чем шире морда, тем плотнее ряды и армия непобедима».

– Интересный у тебя мир, – протянул брат моего тела, намекая, что хотел бы услышать больше.

– И ты обязательно расскажешь о нем, но сейчас меня больше интересует, где Герон? – как резко Бран из рубахи-парня и лучшего друга превратился в сплошной негатив, вот теперь точно викинг, суровый варвар готовый снести голову любому. В данном случае мне.

– Ты не поверишь, – начала я, а мой заклятый теперь «друг» подался вперед, – Я бы тоже очень хотела знать, и если бы была в курсе, то уже не то чтобы сказала, а сама сбегала вытащила оттуда, где он есть, засунула в это тело и вернулась домой!

– А вот и расскажешь! Вот сейчас поедем в управление, и сразу расскажешь, – он только двинулся ко мне, как его снова остановил Асмонд.

– И как ты объяснишь подчиненным наличие лучшего друга, по совместительству моего брата, у себя в казематах? Пойдут слухи. Возмущения. Народ скажет, что я женился и устраняю конкурента. Так и до переворота недалеко. Нет уж, сейчас пообщаемся и доставим в лучшем виде в академию. Мне доложили об изменениях, возможно, на какое-то время новатор на этой должности не помешает.

– Спасибо, Асмонд, – улыбнулась я. У Брана одна бровь поползла наверх и тут же вернулась на место. – Как мне к вам обращаться?

– На людях, либо как все – Ваше Величество, Государь или мой царственный брат, а в нашей тесной компании, так же как и в нормальной семье, по имени. Непривычно слышать из этих губ официальное обращение в приватной обстановке, – теневик укоризненно фыркнул.