Сидел я на Воробьевых горах вечером одного из первых дней лета. В тени сирени, сладко-горький запах которой смешивался с свежестью от Москвы реки, есть мое укромное место. Оно укромно лишь потому, что я его так охарактеризовал. По факту же сотни людей проходили мимо этого моего укромного места и садились, даже не подозревая живописности места. Они говорили по телефону, ели наспех приготовленную еду с льющимся соусом на ботинки и жадно вдыхали летний запах, так редко посещающий столицу. Живописность места я тоже могу описать, но сразу прошу читателя оценить скверность моего словаря великого русского языка. Завидую я в этом плане Толстому, Достоевскому, Гоголю… Всем, кто может хоть капельку передать словом необъятную русскую натуру.

Справа от меня были кусты зелени, высеченные ровно по линейке; каждый лист был живой и в форме, создавая некий квадрат. Листья эти сообща в тот вечер шумели как-то тихо, словно не пытаясь помешать полету мысли по исторической цепочке жизни моей. Рядом росла сирень в три куста. Ветви ее склонялись ниже к земле под весом цветков, а запах передавался мимолетом, по легкому дуновению, сообща со всей природой. Передо мной из места раскидывалась Москва-Река. Воды ее пытались выйти за пределы бетонных баррикад каждый раз, когда по ней проплывала очередная лодка с туристами.

Я смотрел на воду держа в руках блокнот и ручку, только что протекшую сквозь мои штаны. Однако этот прецедент не имеет значения; имеет значение лишь то, что оставлено этой ручкой на страницах моего блокнота-дневника, который я вел с детства.

Что ж… Сейчас, когда я вставил это лирическое отступление читателю будет проще сопоставить меня с литератором, пусть и немного посредственным. Прошу читателя пройти за мной по обломкам моей жизни. В конце концов, не просто так ведь вы решили взять в руки эту книжечку.

«Родился я в небольшом городе, где жили самые обычные люди. Они работали, растили детей, наслаждались звенящей тишиной и чистой природой. Дом наш находился в упадке, но мать моя любила красоту во всем. Чистые скатерти местного пошива, фарфоровые блюдца с цветником и выглаженная одежда по стрелке – были обязательной атрибутикой будней. «Человек должен видеть красивое и в рутине. Я не хочу годами ждать подходящего момента, чтобы выставить сервис на стол. Этот момент никогда не наступит», – говорила она. И правильно делала, скажу я читателю!

Упадок дома отразился на моем мировосприятии. Я хотел все и сразу: стать большим человеком в обществе, влиять на судьбы и мысли людей, «грести деньги лопатой», как принято говорить у нас в России. Хотел я удовольствия, прожигания жизни и девушек! Оглядываясь назад я думаю, что же мне все-таки было нужно ИСКРЕННЕ? И смело могу сказать: «не знаю».

Для этих обширных целей после школы поехал я в Москву. Она завораживала меня своим масштабом, богатством и движением. Мать моя осталась далеко за тысячи километров и переписывались мы с ней раз в несколько дней. Она меня любила до беспамятства, любила так называемой «эгоистичной любовью». Я был «ее» и моя сепарация была для нее болезненной. Тем не менее я вырос таким же эгоистом и уехал в Москву. Поступил в университет и встречал по пути к нему людей интересных: лирических поэтов, серьезных финансистов с цифрами в голове и красивых женщин. Все они были для меня тем, к чему я стремился. Деньги, драма и секс – вот, что двигало мной тогда.

Для знакомства с ними я употреблял разные формы хитростей, но основной была выпивка. Чего только стоит философствование под рюмкой горячительного? А красавица, что под алкоголем изящно танцует среди чужаков? Это была хитрость, которую любили все. В том числе и я.

Начал я свое нравственное падение через месяц пребывания в городе; ровно с бара. Заприметив красотку я разбудил свой инстинкт и решил тогда во что бы то ни стало сделать так, чтобы она уехала со мной. Инстинкт мой двигал мной в тот момент, читатель! Это был не я! А впрочем…все равно мерзавец. Проявлял я его в самой безнравственной форме: покупал ей выпивку, осыпал комплиментами и жадно впивался глазами в ее красоту. Она замечала это и делала «па», кокетливо отбрасывая волосы назад. Через какое-то время она сдалась моим речам и мы уехали в сторону моего дома. Ночь прошла страстно, с отдушкой на утро. Утром же я увидел рядом с собой не ту пленящую голову красоту, а после ее вопроса: «Позвоню ли я ей?», – равнодушно ответил: «Да», – и закрыл перед ее сияющим надеждой лицом дверь. Молодые девушки особенно подвержены нравственному бесчестию мужчин, ибо их матери постоянно нивелируют любовь и комплиментики. В сущности же, любовь не комплиментами измеряется, но мало об этом говорят красивым молодым девушкам.

Чувство мерзости от себя в те молодые мои годы чуть прорезалось сквозь душу; резко мне стало тесно от своего тела, хотелось спрятать лицо и свои бесчестные глаза, но через 5 минут я забыл об этой девушке предварительно успокоив себя: «Она сама знала, на что шла».

Так и жил я в кутеже: выпивал рюмки с красавицами, выпорхнувшими из под отеческого крыла, всю ночь был с ними в близком знакомстве и разврате, а на утро забывал их лица.

Продолжалась такая жизнь до определенного времени. В 30 лет я решил окончательно, что с кутежем пора кончать. Мерцание огней, так лихо кружащих голову и девушки рядом – все это резко стало противно. И читатель может сейчас подумать, что я образумился, встал на истинный свой путь, но это «противостояние» было таким притворным, будто я сам себя убеждал в том, что НЕ ЖЕЛАЮ ПОТРЕБЛЯТЬ ИСТОЧНИКИ НАСЛАЖДЕНИЯ. Так вот, я скажу, что это неправда! В 30 лет я решил, что готов к семье. Какова только самонадеянность в наличии ответственности в моей натуре? Ведь в действительности не готов я был ни к семье, ни к обязательствам, ни к совместной жизни с кем-либо, кроме своего эго.

Решил я жениться на девушке благородной, не из того мира, что я. И опять – мерзавец! Стоило бы мне искать девушку в другой стези, в своей. Но «что прошло – не вернуть никогда», а потому, жена моя оказалась самой простой. Познакомились мы с ней как мне казалось при «судьбоносных» обстоятельствах. Она была с подругами в одном из ресторанов города, но весьма выделялась среди них чувством такта, скромностью и обаянием, летящим за соседние столики. Она улыбалась, сверкала своими глазами и изредка пренебрежительно вскидывала на меня взгляд. Я упорно ждал ее выхода из ресторана и случайно столкнулся с ней. Через 2 минуты уговоров я записал ее имя с номером на салфетке. Вы скажете: «Ну и где же тут судьбоносные обстоятельства?», – однако мне казалось, что все произошло так, как должно было.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.