Мальчишка как стоял, так и плюхнулся на задницу, уставившись во все глаза на меня.
– Ты драконица? Почему оказываешь такую честь? – благоговейно прошептал он.
– Ага, но только на небольшую часть. Да неважно это сейчас. Ты мне скажи лучше, можно переночевать у вас? Не погоните в ночь?!
– Пустим, – как умственно отсталый кивал Кай, окончательно растеряв всю свою браваду.
Походу, драконов здесь и вправду почитают, как не знаю кого. Только вот местные чешуйчатые опухли от ран и подзабыли, что издревле являлись защитниками, а не аристократией, которая лишь пару раз в месяц и высовывает свой нос из замка.
Когда мы беседовали с Наяги о плачевном положении дел на его землях, то я себе и представить даже не могла, что все настолько ужасно. Ой, фу, у меня слов нет. Что-то у меня к драконам все больше претензий накапливается. Это же куда вообще их мир катится?
Тяжело вздохнула и попросила меня вести знакомить с остальными. Мальчишка с очень важным видом чуть ли не замаршировал в сторону дома, который стоял по правую руку от меня, даже не обратив внимания на самых маленьких. Ну да, поступил, как истинный мужчина, хоть и не совсем взрослый пока. А я вот не смогла просто так оставить этих маленьких бедолаг, которые по большей части предоставлены сами себе. Всех на руки, даже при самом большом желании я все равно не смогла бы взять, а вот за ручки и гуськом у нас вполне получилось пойти. Посадила «своего» пацана на бедро, который ни в какую не собирался слазить с рук, поудобнее устроила сумку на втором плече и двинулась за Каем, не забывая крутить головой, и следить, чтобы никто не отстал.
Каково же было мое удивление, когда войдя в однокомнатную халупу, я узрела одних лишь девчонок с округлившимися глазами, которые походу и сбежали с огородика. И это все? Я подумала, может тут есть еще комнаты и там прячутся остальные, все-таки за ведьму меня приняли. Нет уж, такой славы мне точно не надо. Наяги же говорил, что к этим дамам у них тут не очень хорошее отношение.
Эх, тихий ужас, как будто в средневековье попала. На ум сразу стали приходить ведьмы, инквизиция, костры. Хотя ведьм испокон веков осуждали, обсуждали и обходили стороной, но как что случалось, так обязательно за помощью к ним же и бежали. Знаю я, как это бывает. Моя бабушка в свое время «словом» лечила, так ее тоже ведьмой обзывали. А как муж, допустим, запил у кого-нибудь, или бить начинал, или скот молоко плохое приносил, так сразу не ведьма никакая, а чуть ли не ангел воплоти, бабы сразу к ней бежали порог оббивать и кланялись в ножки. Помню я все это, только она и вправду никакой ведьмой не была, просто болтала так… Заслушаешься. Кого угодно могла заговорить, ну и репутация шла впереди нее. С тоской вспомнила родных. А я даже и не догадалась сообщить им. Стало так грустно-грустно. Но не время сопли распускать, буду надеяться, что нам еще удастся свидеться.
– Девчонки, хватит жаться по углам. Знакомьтесь, это Юля, – Кай указал в мою сторону, где я примостилась облепленная со всех сторон малышами. – Она не ведьма, она драконица и она изъявила желание стать нашим хранителем.
– Что?! Нет. Ты что говоришь-то такое? Какая драконица? Какой хранитель? Я обычный человек и только на часть дракон, на очень маленькую часть, – по мере того, как я начала оправдываться, увидела, как только вспыхнувшая было надежда в глазах этих бедных ребятишек начала постепенно угасать. Так и недоговорив, прикусила язык. Стало стыдно. – Ребят, честно, я не знаю, что надо говорить в таких случаях, как-то мне не приходилось быть ответственной за кого-то до этого момента, а вас тут столько, – я обвела глазами всех присутствующих, – но могу пообещать одно, что я не оставлю вас один на один с «такой» жизнью. Я еще не знаю, с чего начать, и что мы вообще будем вместе делать, но мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы все были сыты, здоровы, без живности на голове, – на этом я этаким щелчком пальцев отбросила от себя букашку, резво ползущую по мне. Фу, какая гадость. Что-то мне подсказывает, что зря мы с Наяги дегтярным мылом не запаслись. Оно бы сейчас ох как пригодилось. – И все к этому прилагающееся.
– Она клятву мне дала. Ну, их, драконью.
Публика выдохнула благоговейно.
Что, простите, я там умудрилась уже дать? Вроде ничего подобного не припомню за собой.
Так мы и стояли некоторое время, изучая друг друга. В общем, ничего нового я для себя не увидела. Кай, семь девочек постарше и четыре совсем уж малыша, один из которых так и сидел у меня на руках. Больше никого не было. Девчонки были одеты в какую-то дерюгу подлиннее, чем у малышей, все-таки дамы уже большенькие, один лишь Кай имел собственные штаны. Господи, штанов у детей даже нет. Огляделась по сторонам и поняла, что спят они тоже все вместе, здесь, штабелями. В дальнем углу комнаты заметила какое-то накиданное тряпье, изображающее из себя что-то наподобие спального места, сделанное явно из того что под руку попалось.
Комок подкатил к горлу, как-то уж сильно за душу меня взяла такая вопиющая несправедливость. Я посылала злые мыслеобразы одному знакомому дракону, не понимая, как так можно наплевательски относиться к людям. И не просто к людям, а к детям. Да, у них война и все дела. Тяжело, не спорю, но даже в великую отечественную, русские не бросали своих детей на произвол судьбы. Да и неправильно это как-то, они там мясо едят от пуза, а в этих детях еще не ясно на чем душа вообще держится.
Но было у этих детей одно, что никто у них точно не сможет отнять. Желание жить. Ничто не смогло сломить их волю. Каждый день для них – это борьба. Такие маленькие, но такие стойкие.
Я закусила щеку изнутри, чтобы банальным образом не расплакаться. Жила себе в своем мире и горя не знала, считала еще, что мне не везет, пустые слезы лила по всяким, как я уже понимаю, пустякам. Господи, как же тяжело морально.
Поставила на пол упирающегося мальчонку и сказала:
– Извините, мне надо на свежий воздух.
Меня, натуральным образом, начало трясти. Выбежала из тесного домика и понеслась куда глаза глядят, кляня все и всех на свете. Самое главное, чтобы дети не увидели, как я раскисла. А то обещаний надавала, а сама себя даже в руках держать не могу. Как же они на меня смогут положиться при таком раскладе. Тоже мне, помощница, нашлась.
Черт, черт, черт, Наяги, как же ты можешь так жить?! Ты же добрый, отзывчивый, понимающий. Неужели ты не видишь, что творится под самым твоим носом?! Ты же в состоянии помочь. Почему ты не делаешь этого? Ах, ну да, тебе же нет дела до каких-то людишек. Я помню твои слова.
Я так горько расплакалась, отбежав от поселения и рухнув посредине какого-то поля, что даже не заметила, как стремительно темнеющее небо заслонила чья-то огромная тень.
– Бестолковый ты дракон Наяги! Зазря жизнь только прожигаешь. Никто ж потом не…
– Откуда, интересно мне знать, такие исчерпывающие сведенья обо мне?! – раздался надо мной надменный и до боли знакомый голос.
– Уйди, Наяги. Вот не до тебя сейчас. Я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Хотя нет, постой, – ну да-да, я как истинная женщина сама противоречивость, – нам все-таки надо поговорить, – я встала с земли, отряхнулась, как могла и утерла слезы.
Взглянула в его немигающие глаза. Сейчас в них не было того его неподдельного интереса, с которым он смотрел на меня в моем мире. Сейчас в них было только подозрение и хитрый огонек. Последний я уже видела, и он не сулил мне ничего хорошего.
– Как ты смогла околдовать меня, Ведьма? Я не смог владеть собственной волей и прилетел к тебе, как будто бы ты меня звала. Зачем?
– Зачем-зачем, за надом, – вся подобралась и постаралась напустить на себя сугубо деловитый вид, чтобы не давать ни единого намека на то, что я все еще чем-то расстроена. Чешуйчатые аристократы, они такие, с ними надо строго по делу, не растекаясь мыслью по древу. – Значит так, ты видел вообще, в каком состоянии находятся твои земли? Тьфу ты, земли твоего брата Реми. Я увидела только малую лишь часть, а уже столько впечатлений набралась, что словами, приличными, сложно описать. А люди? Это нормально вообще, что нищета и голод здесь главенствуют, когда, в свою очередь, ты по несколько раз на дню ни в чем себе не отказываешь! Уж я-то прекрасно знаю, насколько ты прожорлив. Ты пойди посмотри на детей в ту деревню. ДЕТЕЙ, Наяги, ты меня слышишь?! Там одни дети и они оказались совершенно никому не нужны. Это нормально? Тебе как вообще спится-то при таком раскладе? Совесть еще не замучила? И ты еще удивлялся, что кто-то решил тебя подставить, организовав заговор? Так вот и правильно сделали, потому что такой самодур, как ты, только и может, что возмущаться и права качать в собственных лишь интересах, а не заниматься реально важными делами. И вообще, я очень разочарована, чтоб ты знал! – сложила руки на груди. – Что ты можешь мне сказать в свое оправдание?
