– Ну, и? – боль прошла, и я слушал Дессу с любопытством.

– Я долго думал над этим. Более того, я стал экспериментировать с болью. Когда она просто невыносима, то сознание автоматически отключается, не вынеся перегрузки. Иногда, усилием воли, можно приблизить этот порог и отправить себя в небытиё на некоторое время. Но и это не выход. Тогда я понял, что нельзя терпеть боль. Надо просто принять её как сестру, сродниться с ней. И осознать, что боль – это неотъемлемая часть твоего существования, без неё теперь никуда. Более того, потом, когда боль начнёт отступать, ты почувствуешь некоторое беспокойство, словно тебя лишили чего-то важного.

– Легко же тебе рассуждать, – хмыкнул я.

– Конечно легко, учитывая то, что я проверил всё это на практике. Однажды, у меня разболелся зуб. В другое время я со всех ног побежал бы к лекарю или кузнецу, но нет! Боль была просто ужасной! Я не мог ни есть, ни спать, просто рот закрыть не мог. Но ты же знаешь, что я упрям. Я просто отказывался допустить, что какая-то зубная боль заставит меня сделать то, чего я не хочу. Пусть даже и здравый смысл подсказывал мне сделать это. Да я плакал даже – во, какая борьба была! Я принял боль и вскоре стал ей неинтересен. Месяца через три она ушла. Боль – это злая красавица, которая любит мучить попавшихся в её сети мужчин, любит добивать униженных, наслаждаясь их страданиями. Но стоит только смело пойти ей навстречу, заключить в объятия – всё, она пристыженно убегает! Ха-ха-ха!

– Красиво говоришь, Десса! – я тоже рассмеялся, но, увидев, что варвар внезапно помрачнел, осёкся. – Что с тобой?

– Не всё так просто, друг. Я не такой наивный, каким, возможно, кажусь на первый взгляд. И отдаю себе отчёт в том, что настоящей боли никогда не испытывал. Настоящей, понимаешь? И никакое родство с ней тут уже не поможет. Она просто выпьет всю волю без остатка и наполнит моё тело собой. Это ужасно! И вот я поймал себя на мысли, что боюсь, понимаешь? Когда-нибудь может сложится так, что я, оставаясь в полном сознании, окажусь совершенно беспомощным перед лицом Госпожи Боли. И страдания мои будут безбрежными… Обещай, что если в этот миг тебе доведётся быть рядом, то ты окажешь мне милосердие!

– Что?!

– Ты добьёшь меня, быстро… Ты сможешь, я знаю.

– Ты не понимаешь, о чём просишь, Десса! Убить врага – это одно, но…

– Гуманнее будет избавить меня от страданий. Разве не так, луменьер?

– У тебя странные представления о гуманизме. Гуманизм не в том, чтобы помогать умереть, а в том, чтобы помогать жить. Разве не так, луменьер? Впрочем, если ты очень хочешь, то, пожалуйста… Такую волосатую скотину, как ты, я прикончу с превеликим удовольствием. Обещаю! – смеясь, я вскочил на ноги и крутанул шест над головой, приглашая варвара продолжить схватку.

Иногда, к нашим тренировкам присоединялся ещё один колоритный персонаж – Персефона. Это была невысокая стройная женщина с миловидным лицом, на котором особенно выделялись глубокие чувственные глаза изумрудного цвета. И я готов был биться об заклад, что они отражают гораздо меньше, чем видят! Зелёный с серебром мужской костюм приятно гармонировал с каштановыми, слегка вьющимися волосами. А молочной белизны кожа заставляла предположить, что женщина принадлежала к аристократическому роду и не привыкла много времени проводить под лучами палящего солнца. Двигалась женщина уверенно, словно пантера, всегда готовая к прыжку. А ещё имела привычку постоянно полировать чёрное блестящее лезвие своего изящного, причудливо инкрустированного меча. Я немного (ах эта моя скромность!) разбираюсь в оружии: этот меч был просто великолепен! Да, кстати, я забыл вам представить двух своих красавцев: Декстера и Синистера (обеими руками я владею одинаково хорошо). Они всегда со мной. Даже в монастыре я умудрялся молиться, пряча их под рясой. И вот, когда в схватках с Персефоной три клинка сходились вместе – что это была за песня!

Наша новая подруга поведала нам свою захватывающую дух историю. И сдаётся мне, что никто ей не поверил: слишком уж эта история была невероятной! Персефона была авантюристкой и искусным игроком в кости. За свою недолгую карьеру успела выиграть множество состояний, но в итоге проиграла главное сокровище – свою бессмертную душу. Один бродячий некромант, воспользовавшись самоуверенностью Персефоны, умело обыграл её и превратил в зомби-убийцу – послушное воле колдуна орудие. Сколько жертв было на счету Ужасной, как прозвали Персефону в народе, теперь уже не скажет ни она сама, ни некромант. Только факт в том, что хозяин зомби и не подозревал о великой силе, скрывавшейся внутри женщины. Силе, которая в итоге погубила злобного чародея. Персефона вернула свою душу и сама стала некромантшей настолько могущественной, что могла возвращать к жизни мёртвых и даже несколько раз возрождала убитую себя…

– А вот здесь поподробнее, – попросил я Персефону, когда мы остались одни.

– Ну, это… Это очень страшная история! – захохотал она, но, видя, что я заинтересовался не на шутку, продолжила уже серьёзнее.

– Ну, слушай. Всё началось, когда мне было лет двадцать. Помню, жила я тогда в небольшом портовом городке. В таверне, где я частенько играла (иногда проигрывала, но чаще выигрывала, так как везло мне), как-то сильно напилась и, возвращаясь домой, заблудилась. Сначала я шла по улице, которую знала, как свои пять пальцев, но постепенно поймала себя на мысли, что меня окружают незнакомые дома. Вскоре пропали и они. Я шла по просёлочной дороге, теряющейся где-то за горизонтом, а вокруг лежали бескрайние поля. Было светло как днём, хотя я точно помнила, что вышла из таверны немногим за полночь. Странность ещё была в том, что на безоблачном небе не было ни солнца, ни луны. Казалось, что само пространство излучало свет. Неяркий, скорее даже тусклый, но видно всё вокруг было великолепно. Помню, сильно испугалась я тогда – протрезвела моментально. С ужасом поняла, что заблудилась и никогда теперь не попаду домой. Но как только возникла мысль о доме, я увидела очертания города на горизонте. Это был тот самый городок, где я жила. Подходя ближе, я заметила, как меняется пейзаж. Поля, которых здесь не было на десятки лиг кругом, превращались в привычные лесистые холмы… Вот и знакомое устье реки, как обычно, в это время года забитое торговыми кораблями… Да, это, определённо, был мой город.

Ты смеёшься, но с тех пор на протяжении нескольких лет я не брала в рот ни капли спиртного. Всё произошедшее со мной тогда списала на пьяный бред и постаралась скорее забыть. Второй раз я побывала в тех полях, когда была абсолютно трезва. Шла, задумавшись о чём-то, и сама не знаю, как оказалась там. Страха уже не было, ведь я знала, как вернуться домой. С тех пор я регулярно уходила в Поля, словно что-то тянуло меня туда. Как я уже говорила, это было странное место. Я могла часами идти по дороге, но местность не менялась нисколько. Сплошное уныние…

Но однажды я увидела Стену. Она перегораживала дорогу и уходила в стороны, теряясь, как и сама дорога, где-то за горизонтом. Стена была высотой в три или четыре моих роста, а на месте пересечения с дорогой в ней была Дверь, которую я сразу-то и не приметила. Обычная такая дверь. Попробовала я, было, открыть её, но у меня ничего не получилось. Тогда я решила пройтись вдоль Стены в разных направлениях. Но (странное дело!) стоило лишь на несколько шагов сойти с дороги, как меня неумолимо тянуло обратно. И чем дальше я отходила, тем сильнее было сопротивление. Я решила не рисковать (мало ли что!) и больше не покидала дорогу.

– И что же было дальше? – с нетерпением спросил я. – Ты встретила там кого-нибудь?

– Да, вскоре я заметила, что если смотреть не на, а сквозь…

– Это как? Что-то вроде объёмного зрения во время боя?

– Да, похоже. Так вот, этим зрением я увидела множество фигур вокруг меня. Это были люди или, скорее, тени людей. Они не замечали ни меня, ни своих соседей. Жили своей жизнью и, казалось, сами не понимали, где находятся. Я пыталась заговорить с некоторыми из них, но они не слышали меня. Однажды, я решила сходить к Стене и вновь попыталась открыть Дверь. Конечно же, у меня опять ничего не получилось. Но я заметила, вдруг, как Дверь приоткрылась, и в неё проскользнула одна из теней. Через некоторое время всё повторилось: тени покидали этот мир и уходили Туда.