— Аой-сан, боюсь, я ни чем не смогу вам помочь. Простите меня.

— Но он же спит с тобой!

— Руки-сан никогда ко мне не прикасается.

Аой ошарашенный, отступил назад. Привалившись спиной на стену лифта и откинув назад темные волосы, он опустил глаза, и, задумавшись, протянул руку и нажал на кнопку. Лифт снова медленно пополз вниз, к первому этажу.

— Пожалуйста, — в его голосе теперь звучала мольба, — расскажи хоть что-нибудь.

Прошло какое-то время, прежде чем она ответила. Он жадно ловил каждое слово.

— Каждый раз я слышу только ваше имя…

Двери лифта разъехались и она, мелькнув аквамариновым шлейфом, стремительно исчезла. Аой закрыл лицо руками. Прошло несколько секунд, прежде чем он опомнился. Оглянувшись по сторонам, мужчина стрелой вылетел на улицу. Он догнал ее уже на стоянке, поймал за руку возле машины.

— Помоги мне, — запыхавшийся голос.

— Аой-сан? — она замерла в недоумении.

— Позволь стать твоим клиентом, — прошептал он, — хотя бы раз…

— Зачем вам это? Я… Вы ведь понимаете, что я не смогу заменить вам его?

— Да. Это так. Но мне необходимо испытать, то же что и он. Я хотел бы это почувствовать…

— Боюсь, мне придется вам отказать.

Повисла напряженная пауза. Аой тяжело вздохнул:

— Я никогда никого не просил, — ему тяжело давались эти слова, — но тебя я умоляю. Пожалуйста, на любых условиях.

В его голосе было столько горечи, что она согласилась.

— Хорошо. Единственный раз. Прямо сейчас.

— Да.

— При условии, что вы прекратите преследовать меня и пытать вопросами.

— Клянусь!

Обратный путь в гостиницу прошел в молчании. Только войдя к нему в номер, она спросила:

— Аой-сан, как я поняла, вы хотите, чтобы я проделала с вами то же, что и с Руки-сан?

Брюнет утвердительно кивнул.

— Правила очень просты. Вы не прикасаетесь ко мне. Никаких поцелуев, поглаживаний и хватаний за руки. Если правила нарушаются — я немедленно ухожу. Счет за услуги я вам вышлю. Это понятно?

Снова кивает, показывая девушке, где расположена кровать.

— Отлично. И… Аой-сан, вам лучше снять штаны, — сказала она, опускаясь перед ним на колени.

***

Девушка давно ушла, и брюнет лежал один, раскинувшись на постели, голый, в какой-то прострации глядя в потолок. Мокрые дорожки пролегли от уголков глаз к вискам.

— Руки — сволочь… Стерва… Ненавижу тебя… — он вытер лицо рукой.

========== Эпизод 3 ==========

И видел Таканори чудесный сон. Ему снился Аой. Они занимались любовью. Делали это стоя. Юу брал его сзади. Никаких ссор и ненависти. Только похоть. Гитарист, прижимаясь к нему всем телом и обнимая двумя руками, технично вдалбливался в его зад. От удовольствия Руки застонал во сне. Но какой-то назойливый дотошный звук вламывался в его мираж все громче и громче, пока не вытеснил сон полностью, и, Матсумото, ойкнув, подскочил на кровати, сгребая источник мерзкого звука в ладонь и нажав на «принять», ответил:

— Да!

— Алё, Таканори, ты где? Не забыл, что у тебя съемка сегодня в 12.00? — обеспокоенно протрещала трубка, — уже половина, у тебя все в порядке?

— Да, я уже в пути, все хорошо, Кай, — соврал Руки, разглядывая свой стояк.

— Ты где едешь? — поинтересовался лидер.

— Где-то… Кай, я тупо проспал. Опоздаю.

— Боже, только не сорви съемку! Тебя ведь еще одевать и красить. Ладно, что-нибудь придумаем. Начнем с Юу, хотя бы он приехал вовремя…

— Аой?!

— Таканори, прошу тебя, не начинай. У вас совместный сет, пожалуйста, не ссорьтесь, а?

— Ага. Скоро буду, — он отключился, а стояк остался. «Вот, что за ирония» — подумалось ему.

Тут Руки неожиданно заметил в своей кровати еще одно спящее тело. Приподняв одеяло, вокалист обнаружил там маленькую девичью тушку, свернувшуюся калачиком. Тушка мирно сопела.

«Черт, ну да» — вспомнил он. Вчера, милая фанатка просто вынудила его. Вы-ну-ди-ла. А он был пьян и опять не использовал резинку.

— Дорогая, просыпайся, тебе пора! — растолкал он девчонку.

— А?

— Одевайся, дверь вон там. Все было классно. Пока, — с нетерпением произнес он, помогая той на ходу одеться и подталкивая к выходу.

— Руки-сан! А если я забеременею? — проснувшись, наконец, запричитала она.

— Милая, тебе еще рано.

— А все же?

— Сделай аборт, — обворожительно улыбнувшись, ответил Руки, и, нежно чмокнув ее в лоб, выставил за дверь.

— Уф, — выдохнул он, — одной проблемой меньше. Так, съемки, съемки, — продолжал говорить он сам с собой, когда из кухни выбежала маленькая собачка. Звонко тявкнув, она приветственно завиляла хвостом. — Ками-сама, теперь мой пёсик хочет кушать! Корон, маленький… — договорить ему не дал телефонный звонок. — Да еду уже! — рявкнул он в трубу.

— Да неужели? — до колик знакомый ехидный голос. — Мы скучаем: я, фотограф, стилист, стафф. Еще перечислить? Девочку выпроводил? А то я волнуюсь, как бы ты там совсем не залип и не забыл о работе.

— Юу!

— Да, я звоню для того, чтобы повторить, что ты мудак, Матсумото! — развязный хохот в трубке.

— Я убью тебя, сволочь!

— Жду и боюсь, — трубка продолжала откровенно ржать.

Таканори швырнул телефон о стену.

***

Натянув капюшон толстовки, и спрятавшись за огромными темными очками, Руки приехал на площадку. Его тут же окружили люди из стаффа, фотографы и стилисты. «Одеваться. Срочно!» — скомандовал кто-то из работников. Последним, вальяжной походкой прошел мимо просто шикарный ритм-гитарист, одарив Матсумото мерзкой ухмылкой. Мейк, образ, волосы — потрясающе стильно, ничего лишнего. Развернувшись, он послал Руки воздушный поцелуй. Вокалист убедил себя не реагировать на этот раздражитель. В конце концов — это не самое страшное, что может выкинуть этот гад. До умопомрачения сексуальный гад!

Таканори публично произнес слова извинений за свое опоздание. Обещая не повторять подобного впредь, он был серьезен и собран.

«Пятнадцать минут — он идеален. Умеет собираться, гадёныш! Совершенная модель, чудесные кадры» — не без восхищения размышлял ритм-гитарист, наблюдая за съемкой. Его мысли прервал стафф, который пригласил его присоединиться к Матсумото на площадке.

— Не вздумай прижиматься ко мне, — проворчал Руки, принимая пафосно-сексуальную позу, грозно взглянув на гитариста.

— Нужен больно, — парировал тот, стараясь расслабиться.

— Широяма-сан, станьте за спиной у Матсумото-сан, не напрягайтесь, опустите руку на его плечо, — подсказал фотограф.

Но, стоило этим двоим оказаться слишком близко друг к другу, площадка буквально заискрилась от напряжения. Аой оказался сзади, слегка повернувшись и опираясь рукой на плечо Таканори (как советовал фотограф, собственно). Невзначай, они соприкоснулись бедрами. Слишком близко, слишком тесно и слишком горячо… Руки вздрогнул. Аой вздохнул и ухмыльнулся. Раздался щелчок камеры.

— Даже не думай, — прошипел Руки, разворачиваясь к нему лицом и заглядывая в глаза.

Щелчок.

— О чем же мне не думать? Какая ты эгоистичная сволочь? Или не слишком ли понравится тебе то, что я собираюсь сделать? — брюнет переместился за спину Матсумото, и с силой вжался пахом в его ягодицы. Тот неосознанно откинул голову назад, по иронии, она оказалась на плече гитариста.

Снова щелчок.

— Отлично! — голос фотографа.

— Мы прекрасно смотримся вместе, — заржал Аой.

— Ненавижу!

Способность Юу перевернуть все с ног на голову и заставить завестись с пол-оборота, всегда приводила Таку в ярость. Но чем больше он злился, тем сильнее становилось его желание. Насупившись, скрестив на груди руки, он отвернулся от гитариста.

— Не порти кадр, — прошептал Юу, и принял точно такую же позу, как и Руки, теперь они стояли спина к спине.

— Крупный план, — объявил чей-то голос.

Юу схватил Таку за шею и развернул к себе:

— Ты хочешь меня.

— Я не гей, — выплюнул Руки ему в лицо.

Щелчок камеры.

— Ты с ума сходишь, потому что находишь меня жутко привлекательным! — Аой еще больше приблизил к себе лицо Матсумото, вглядываясь в его глаза.