– Я проезжал мимо, увидел, что случилось неладное, и решил помочь. Я вырос в тех местах и знаю многих жителей района. Старший инспектор Дагвид пригласил меня осмотреть место происшествия.
Макинтайр слушала и кивала головой, не сводя глаз с лица инспектора. Под ее взглядом Маклин всегда чувствовал себя провинившимся школьником, вызванным к директору. Начальница встала и шагнула к боковому столику, где стояла кофейная машина.
– Кофе?
Маклин кивнул. Макинтайр отмерила молотый кофе из стеклянной банки, залила воды ровно на две чашки и включила машину.
– Барнаби Смайт был очень влиятельным человеком, Тони. Его убийство вызвало серьезное беспокойство в верхах. Парламентские запросы и все такое… Нам придется выдержать давление. По этому делу нужен результат, и нужен быстро.
– Я не сомневаюсь, что старший детектив-инспектор Дагвид сделает все возможное. Он уже собрал для расследования основательную группу поддержки.
– Этого мало. По этому делу должны работать мои лучшие следователи, и мне нужно, чтобы они сотрудничали между собой.
Из кофеварки в стеклянный кувшин начала капать коричневая жидкость.
– Вы хотите, чтобы я подключился к расследованию?
Макинтайр вернулась к рабочему столу, взяла с него конверт из плотной бумаги и разложила перед инспектором десятки цветных фотографий, отснятых в библиотеке Барнаби Смайта. Вскрытая грудь крупным планом; остекленелые голубые глаза и залитый кровью подбородок; руки, спокойно лежащие на подлокотниках; вывалившиеся на колени внутренности. Маклин обрадовался, что не успел позавтракать.
– Все это я уже видел, – произнес он, когда Макинтайр, налив две чашки кофе, перенесла их на столик и снова опустилась в свое кресло.
– Ему было пятьдесят четыре года. За свою жизнь Барнаби Смайт сделал для Эдинбурга больше, чем кто-либо другой, и все-таки нашелся злодей, который так гнусно обошелся со стариком. Я хочу, чтобы вы узнали, кто это сделал и зачем. И узнали прежде, чем они вздумают выпотрошить еще кого-нибудь из видных граждан города.
– А Дагвид обрадуется моему появлению в команде?
Маклин пригубил кофе и сразу пожалел об этом. Горячий, но жидкий, на вкус как помои.
– Вряд ли обрадуется. Но Чарльз – опытный следователь. Он не позволит личной неприязни встать на пути столь важного расследования. И мне хочется думать, что то же можно сказать и о вас.
– Конечно.
Макинтайр улыбнулась.
– А как другое ваше дело?
– Констебль Макбрайд предложил хорошую версию по поводу ограбления. Он предполагает связь с несколькими преступлениями, совершенными ранее, до пяти лет назад. Личность убитой девушки пока не установили, криминалисты считают, что убийство произошло лет шестьдесят назад. На сегодняшнее утро у меня назначена встреча со строителями.
Маклин коротко описывал намеченные действия, понимая, что начальница почти не слушает. Все это напоказ: внимание к делам, дружеское участие. Но это – хороший признак. Значит, она считает, что нуждается в инспекторе. Впрочем, у него хватило ума уловить и подтекст. Его подключили к делу об убийстве Смайта, потому что следствие может зависнуть. Возможно, случатся новые покушения на видных граждан, а возможно, преступник исчезнет без следа. В неудаче обвинят не суперинтенданта Макинтайр и не старшего инспектора Дагвида. Нет, Маклина пригласили в следственную группу, чтобы, при необходимости, кинуть на растерзание волкам.
8
Через две минуты после начала разговора Маклин понял, что Томми Макаллистер ему не нравится. Недовольство инспектора усиливалось тем обстоятельством, что, вернувшись от Макинтайр, он не застал своих подчиненных в кабинете и потратил несколько минут на поиски, прежде чем вспомнил, что сам отправил их опрашивать ограбленных. Участок почти опустел – кажется, всех полицейских мобилизовали на расследование убийства Смайта. Все же инспектор сумел отыскать девушку-констебля и убедить, что она ничего не потеряет, если найдет ему служебную машину. Сейчас констебль стояла в углу, держа в руках блокнот, и заметно нервничала. Если она собирается работать следователем, придется ей с этим как-то справляться.
– Могу я предложить вам кофе, инспектор? Констебль?
Макаллистер откинулся на спинку черного кожаного кресла, полагая, что оно придает ему важности. Он был в костюме, только пиджак отбросил на стоявший рядом картотечный шкафчик. Рубаха помята, под мышками темные пятна пота. Ослабленный узел галстука и закатанные рукава создавали впечатление непринужденности, но Маклин отметил, как собеседник нервно стреляет глазами, крутит пальцами и дергает ногой.
– Благодарю вас, не стоит, – отказался инспектор. – Мы ненадолго. Хотелось бы уточнить несколько фактов относительно особняка в Сайтхилле. Мистер Мурдо здесь?
Услышав это имя, Макаллистер недовольно поморщился, но потянулся к столу и нажал кнопку древнего интеркома.
– Джанет, вызови Донни! – Он оторвал палец от кнопки, снова взглянул на Маклина и мотнул головой к окну. – Он где-то на объекте.
Женский голос из динамика объявил, что Донни Мурдо приглашают в контору. Маклин, осмотрев помещение, не обнаружил ничего особенно неуместного. Тесновато, все свободное место занято картотечными шкафами и стеллажами. На стенах правила безопасности, счета, уведомления. В одном углу сложены треноги, рейки и прочее измерительное оборудование.
– Кто владелец особняка? – спросил Маклин.
– Я. Купил за наличные. – Макаллистер выпрямился в кресле, на обветренном лице отразилось нечто вроде гордости.
– Давно вы им владеете?
– Примерно полтора года. Джанет скажет точнее. Самое муторное – получить разрешение на перепланировку, вы же знаете. Прежде можно было добиться всего, просто поговорив с нужными людьми. А теперь всюду комитеты, проверки и запросы. Трудно стало зарабатывать на жизнь.
– Сочувствую, мистер Макаллистер.
– Ну что вы, инспектор, зовите меня Томми.
– У кого вы купили особняк?
– У какого-то банка, из новых. Восточный финансовый банк, если мне память не изменяет. Не слишком понимаю, почему они решили продавать. Возможно, решили отказаться от недвижимости и вернуться к акциям. Они сами недолго им владели. – Макаллистер снова дотянулся до кнопки и отрывисто приказал: – Джаннет, принесите документы по Фарквар-хаусу.
– Для вас это новая область деятельности, не так ли, мистер Макаллистер? – заметил Маклин. – Я имею в виду реконструкцию старых домов. Вы ведь составили капитал, возводя бетонные коробки в Боннириге и Лассуэйде?
– Ага, верно. Хорошие были времена. Но теперь в городе не найдешь дешевой земли под застройку. Сначала все жалуются, что мы губим природу, а потом стонут, что цены на жилье взлетают до небес. Тут уж выбирать не приходится: либо мы строим новые дома, либо их на всех не хватит и цены поднимаются.
– А может, лучше снести этот особняк и выстроить на его месте жилой квартал?
Макаллистер собирался ответить, но ему помешал стук в дверь. Створка приоткрылась, в дверь нерешительно просунулось мрачная физиономия.
– Заходи, Донни, садись. Не стесняйся. – Вставать Макаллистер не стал.
Донни Мурдо оглядел Маклина, потом констебля, и на хмуром лице появилось выражение загнанного зверя. Этот человек за свою жизнь не раз сталкивался с законом. Плечи он ссутулил так, словно готов был обратиться в бегство при малейшем намеке на угрозу. На тыльной стороне крупных ладоней смутно виднелись вылинявшие татуировки.
– Вот документы, которые вы просили. – Секретарша выложила на стол толстую папку, неодобрительно покосилась на Маклина и бесшумно вышла, закрыв за собой дверь.
– Вы позавчера вечером работали в особняке в Сайтхилле, Донни? – спросил Маклин.
Прораб стрельнул глазами на босса. Макаллистер выпрямил спину, облокотился о стол, чуть заметно кивнул.
– Ага. Точно, как раз там.
– И чем именно вы занимались?
– Мы-то? Подвал разбирали. Там тренажерный зал хотят устроить.