Наконец, Джесси подобралась к ней совсем близко. Они долго смотрели друг на друга, и девушке стало казаться, что эта кошка знает о ней гораздо больше, чем Джесси думала.

Кошка снова принялась за свое ворчливое «ми-уф», но потом все-таки сделала шажок в сторону Джесси. Девушка протянула руку и почесала кошку между ушами, а она закрыла глаза и заурчала.

– Ты похожа на маленькую львицу, – сказала Джесси. – Смотри, какая ты милая, когда не ворчишь.

Рыжая красавица приоткрыла глаза, зевнула и громко чихнула, давая понять, что поражена недогадливостью девушки. Пыхтя от натуги, Джесси перелезла чуть выше и уселась на стену, верхняя часть которой находилась как раз под веткой, на которой сидела кошка.

Та не заставила себя долго ждать. Кошка осторожно спрыгнула с ветки, прошла по стене, изящно переставляя лапки, кончики которых были белыми, как будто на них были носочки, и забралась на колени к Джесси. Девушке ничего не оставалось, кроме как снова почесать ее между ушами. Кошка закрыла глаза и громко замурлыкала.

Неизвестно, сколько они так сидели. Джесси гладила кошку и пыталась успокоиться. В воздухе пахло приближающимся дождем.

– Деточка, вот ты и дома, а то совсем промокла! – мама Джесси озабоченно крутилась около своей промокшей дочери. – А это что такое?

– Мам, только не ругайся, я принесла с собой эту милую кошечку, – дружелюбно улыбнулась Джесси своей матери. Даже с любовью.

– Ох, ну что же с тобой поделать… насовсем?

– Думаю, да. Давай назовем ее Мэри?

– Ну хорошо, я не против, но с ней столько мороки будет… не представляю себе дальнейшую жизнь. Хотя, раз ты ее принесла, вот и держи ее в своей комнате и ухаживай за ней сама. И убирай за ней тоже сама, – мать Джесси ей подмигнула и улыбнулась еле заметной улыбкой. Эта улыбка Джесси знакома, – а теперь в свою комнату, там тебя ждут.

– Кто?

– Увидишь.

Джесси поднялась к себе в комнату и увидела там… Роберта. Ее сердце екнуло… и сразу забилось заметно чаще. – «Ах, да, какая же я дура… мне нельзя его любить, нель-зя. Иначе я превращусь в ту самую кошку, от которой меня все время рвало. Но если подумать, с другой стороны: кто они такие, чтобы мне угрожать? Я могу подать заявление в полицию, и их заберут. Но у меня нет доказательств… ну ничего, я просто так не сдамся. Увидишь, Клэр. Я сильная!»

Закрыв дверь своей комнаты, она лучезарно улыбнулась сидящему на ее кровати Роберту. Он ответил тем же – Джесси сразу почувствовала новый прилив сил лишь от одной его улыбки…

«Конечно, это любовь! Или влюбленность… но я чувствую, я влюблена… он мой, только мой!»

– Ну, как ты?

– Все так же, Роберт…

– Ты сегодня красивая, – Роберт сделал комплимент Джесси, спрятав при этом свои глаза.

– Спасибо…

– Очень.

– Спасибо.

Очень медленно, чтобы Джесси успела отстраниться, если захочет, Роберт наклонился и поцеловал ее.

Его губы были теплыми, и пахло от него замечательно. Джесси сразу захотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз. Поцелуй закончился очень быстро, но Роберт не отстранился. Они стояли совсем близко друг к другу, и девушка вдруг заметила, что ее руки лежат у него на груди. А он обнимал ее за плечи. Джесси улыбнулась.

– Здорово, что ты есть на свете, – сказала Джесси.

– Здорово, что ты, наконец, это поняла, – прошептал он.

И тогда Роберт поцеловал девушку опять, только на этот раз ни секунды не раздумывая. Поцелуй был крепким и властным, и ее руки сами взлетели ему на плечи. Джесси скорее почувствовала, чем услышала, как он застонал и поцеловал ее так долго и так жарко, что внутри у нее будто что-то включилось, и горячее, сладкое, пронзительное желание молнией прожгло все ее тело.

Это было что-то безумное и ослепительное, никогда и ничьи поцелуи не пробуждали в Джесси ничего подобного. Джесси нравилось, как его тело прижимается к ее телу – твердое – к ее мягкому; и тогда девушка еще сильнее прильнула к Роберту, забыв об Клэр, о подругах, маме, обо всем на свете.

Время от времени они отрывались друг от друга, жадно глотали воздух, а потом начинали снова. А потом Джесси словно очнулась и поняла, что липнет к нему всем телом… а они стоят прямо перед девичьим корпусом, и Джесси вела себя, как последняя шлюха. Она вздрогнула и отстранилась.

– Что случилось? Что с тобой? – спросил Роберт, крепче прижимая девушку к себе.

– Роберт, я не такая, как Клэр, – прошипела она и дернулась с такой силой, что он выпустил ее из объятий.

– Я знаю. Иначе ты бы мне так не нравилась.

– Не в этом дело! Я хочу сказать, что… не привыкла вот так стоять и… обжиматься.

– Ладно, – он протянул руку, как будто хотел привлечь Джесси к себе, но потом передумал, и рука его упала. – Джесси, ни с кем и никогда я не испытывал того, что чувствую рядом с тобой.

Джесси вспыхнула до корней волос и не знала, от злости или от смущения.

– Не надо играть со мной, Роберт. Я видела тебя в коридоре с Клэр. Так что я знаю, что ты испытывал и не такое.

Он покачал головой, и она поняла, что сделала ему больно.

– Это другое… Клэр могла достучаться только до моего тела. Ты дотрагиваешься до моего сердца. Я знаю разницу, Джесси, и, надеюсь, ты тоже ее знаешь.

Девушка долго-долго смотрела на него – в его волшебные карие глаза, которые запали девушке в душу с первого взгляда, с первого раза, когда она их увидела.

– Прости меня, – прошептала Джесси. – Я плохо сказала. На самом деле я знаю разницу.

– Обещай, что не позволишь Клэр встать между нами.

– Я… не знаю… просто есть проблемы…

«Да какие, черт, проблемы?! Та рваная кошка в руках Клэр? Угрозы?! Она мне не помеха… ничто не помеха настоящей любви».

Джесси боялась обещать, но очень-очень хотела.

– Обещаю.

– Вот и хорошо.

Новая кошка Джесси вошла в комнату через открытую дверь и начала бегать вокруг Джесси, ворчливо жалуясь на жизнь.

«Надо впустить ее внутрь и уложить», – заботливо подумала Джесси, снова целуя Роберта в губы и краем глаза наблюдая за Мэри.

– Ладно, – он улыбнулся и поцеловал девушку. – До завтра, Джесси.

«Между прочим, всю дорогу до дверей нашей комнаты у меня сладко чесались губы…» – выходя из комнаты, подумала Джесси, испытывая при этом явное удовольствие от случившегося.

По дороге в колледж Джесси не увидела ни Клэр, ни ее подруг. Все начиналось хорошо: на светло-голубом небе были маленькие белые облачка, которые были рассеяны по всему небосводу. Посмотрев на солнце, можно было ослепнуть. Вся зелень была яркая, в томном воздухе струился стойкий аромат цветов: гераней, ромашек, гербер, роз, и даже сирени. Несмотря на то, что уже почти конец июня, сирень все равно цвела тем же ярким светло-розовым цветом и также ароматно пахла. Это лето.

При каждом шаге Джесси раздавался четкий звук шпилек от асфальта. Нет, она не носила слишком высокие – лишь 5–6 сантиметров в высоту. Не больше – потому что она не хотела быть похожей на ту самую Клэр. Не хотела.

Сегодня Джесси также оделась очень ярко: белые брюки, белая футболка и желтая жилетка. И белая сумка. Распущенные волосы, которые все время завораживающе развевались на ветру. Это по улице шла красавица. Джесси.

Когда Джесси вошла в класс, тех, кто ей показал мертвую кошку, не было.

«Странно. Куда они подевались?»

Джесси выбрала себе предпоследнее место в классе и села. Ожидая, пока прозвенит звонок на урок, она смотрела в окно, думая о том, что именно сейчас, именно этот момент она не может снова оказаться на улице. А только лишь через пять часов… она ненавидит вторник. Просто ненавидит из-за того, что этот день ограничивает ее в пребывании на улице.

Глядя в окно, Джесси думала еще о Роберте: они были близки. Клэр об этом, интересно, знает? Нет, она, наверно, догадается. Как-нибудь, но догадается. Или ей кто-то скажет… Все равно она узнает об этом.