– Да, берём.

– Хорошо. Третья тройка. – Он визуально прикинул идею на смирно стоящих людях и отошёл на шаг, чтобы открыть багажник машины.

Оттуда он достал ещё одну карту. Более масштабированная версия выделенной части города. Её он расстелил поверх прежней.

– Вы будете смотреть здесь. Смотрим очень внимательно, на отклик работать не будем. Мне нужны ваши глаза и придельная точность. Искать нужно всё, что выглядит странным…

– А почему мы здесь ищем? – притормозил координатора парень с несколько сконфуженном видом. Сперва он окинул рукой лес за их спинами, – Это же Овражный лес, – и далее ткнул ладонью в раскрытую карту, – А карта Ленинского.

– Да, я знаю. Мне нужно, чтобы вы там поискали. Сейчас на тебя мать пропавшего смотрит, я тебе потом скажу, почему ты туда поехал искать, хорошо?

– А… – протянул волонтёр ещё более растеряно, но решил довериться старшему, – Понял. Хорошо.

– Спасибо. Ещё раз. Это очень важно. Чья-то куртка, выброшенная салфетка валяется, кто-то, может, увидит чужую сим-карту… – перечислял Константин, призывая к внимательности, и одна из девушек усмехнулась, – Ничего смешного, у нас пропал ребёнок. Мы с вами сейчас будем искать следы. Если вы увидите какой-то ботинок, даже явно не детский, увидите сломанную сосновую ветку, которая не должна здесь лежать в берёзовом лесу, я хочу, чтобы вы мне об этом сказали. Понимаете?

Отряд стоял в лёгком непонимании, говорит ли координатор всерьёз. Своими следующими словами, он развеял сомнения.

– Или увидите вскопанную землю. Я хочу, чтобы вы мне сказали об этом.

– А почему мы увидим вскопанную землю? – подала голос девушка, которая минуту назад улыбалась.

Координатор на какое-то время замолчал, но ему пришлось быстро сообразить, как ответить команде.

– Потому что есть информация, что такое может произойти. Это будет очень хорошо, если вы её не найдёте. Но можете и найти. Ваша группа, – указал он на девушку, а затем на карту, – Чешет первый, второй квадраты. Я с вами на связи. Ваша группа, пятая тройка. – На секунду он возвращается к девушке и напоминает ей: – Вы четвёртая тройка. – И снова переключается на последнюю группу. – Вы возьмите пока третий и четвёртый квадрат. Людей нет, я надеюсь, что мы или ничего не найдём, или найдём в первых же четырёх. Всё, работаем?

Сам Константин отвернулся от лиц отряда на карту, где был размечен Ленинский лес. Согласно карте, он располагался сразу за коротким рядом домов, которые были подписаны указателем – ул. Пирогова.

Комната. Жёлтый диванчик, гитара, шкаф для одежды, письменный стол, не-окно, за которым темно. Коля растеряно садится на кровати и замечает на своей ноге цепь, приковавшую его к стене в постели.

– А? – глупо протягивает парень. – Что за дерьмо? – он встаёт на ноги и крутится на месте, но тут же спотыкается и только неубедительно пытается смахнуть цепь.

– Эй! – злобно берётся он руками за кандалы, хочет снять их, но ничего не выходит. – Эй, вы обалдели!? Идите к чёрту! Вы нормальные!?

Претензии разлетаются в стороны и глухо падают, разбиваясь о бетонные стены.

– Эй! Паша! Это ты!? – оглядывается парень снова, и движения его становятся ещё более резкими – нарастает волнение.

Он пытается покинуть пределы, лимитированные цепью, хватает её и дёргает из стены, но ничего не происходит. Его движение сильное. Должно быть, на ладони останется болезненный след. Где ещё останется подобный? Парень снова огладывается себе за спину, вертится на одном месте и оборачивается снова. Разумного в его действиях мало, но он выбирает не сидеть на уготовленном месте. Выкрикивает ругательства, делает свой голос громче.

– Блин, мам! Эй, это чё такое!? – вновь его руки дёргают цепь, и вдруг будто Комната откликается.

Звучит сигнал, мигает свет, вслед за предупреждением открывается металлическая дверь. За ней появляется человек в чёрном костюме. Кеды, брюки, водолазка: чёрный покрывает всё тело. Маска с чуть вытянутым ртом, будто бы морда пса, испускающая шершавое дыхание через звукоисказитель. Неизвестный двинулся к ребёнку.

– Очень смешно! Я не буду ни во что играть! Я ничего не подписывал, и это нарушение закона! Я против! Развязывай меня, ясно!?

Неизвестный остановил тележку, не довезя до постели. Обходя выделенный цепью лимит, он прошёлся до компьютерного кресла, чуть придвинул его и сел перед рассчитанной на глаз лимитированной линией.

– Это не квест. – Даже в искажённом варианте его голос звучал абсолютно спокойно. – Я знаю, что закон нарушен. Ты похищен. К сожалению, тебе не поможет закон. Присядь, мы сможем всё обсудить.

Нечеловеческое дыхание поддерживало ход времени в застывшей картине Комнаты.

– В смысле? – Коля не стал присаживаться. – Я ничего не подписывал, ничего не заказывал. Если даже кто-то заплатил, вы не имеете права меня тут держать. Это уже реальное похищение. Преступление.

– Да. – Отвечал механический голос маски, не торопясь. – Это преступление. Ты реально похищен. Ты присядешь?

Коля присел.

– В смысле?

– Я не могу сообщить своё имя для твоей же безопасности. Так же как не могу открыть тебе лица и своего голоса. Но ты можешь называть меня Тот Самый, Мистер Икс или Исполнитель, на твой выбор. Скажи, как я могу обращаться к тебе?

В гуще леса были отчётливо слышны голоса улицы. Одна из групп снова передавала координатору информацию об отсутствии новой информации. Девушка с яркими нарукавниками выдыхала дым.

– Недоступен? – вырвал из пучины мыслей Паша подругу.

Ей пришлось снова сбросить свой неотвеченный звонок. Она покачала головой и убрала телефон в карман куртки с молнией набок.

– Нафига ты сказала про суицид? Не будет он этого делать, просто угарает.

– А что надо было сказать? – оскалилась девушка. – Вдруг бы он реально…

– Да не будет он ничего делать! – друг откровенно смеялся над ней, а заодно и над пропавшим.

– А где он тогда? Куда он пошёл?

– А то ты не понимаешь.

Задымляя островок безопасного уединения, подросток пинал дерево. Не от волнения или злости. Просто от скуки. На нём были крупные кеды с фиолетовым шнурком, на котором ещё умещались изображения черепов во всю длину. Обувь и одежда, казалось, достались ему от старшего брата. Если судить по размеру, то можно было бы даже сказать, что от отца, если бы взрослый человек смог такое надеть.

– Ну, так скажи мне, раз такой умный. – Выражала свой страх его спутница через нападки.

– Похитили его. Вечно здесь туда-сюда катают уроды всякие. Он же говорил про того мужика? Может, он и похитил. Уже изнасиловал где-нибудь или вообще.

– Ты придурок, ты знаешь? Иди тогда скажи полиции, что его похитили.

– Ты хочешь, чтобы его родители узнали, что он пробовал? Вдруг он просто сбежал? Я не буду говорить об этом. Сама иди скажи.

– Да никто его не похитил! – воткнула девушка сигарету в дерево, отчего искры посыпались во все стороны. – И в полиции уже взломали его страницу. Они и так узнают, в каких он группах сидит и у кого покупает. Они уже знают, наверное.

– Нин, а если его реально увезли?

– Что ты несёшь вообще? – направилась она в сторону, достала телефон и снова отправила вызов по номеру «Коля».

– Ну это же розыгрыш такой просто, да?

– Нет, Коль, это не розыгрыш. Я могу нарушить закон ещё раз, чтобы ты убедился наверняка, если ты разрешишь мне.

Между ними пролегало не меньше метра, однако каждый мог испытывать на физическом уровне то напряжение, которое создавалось ими двумя. Противоборство, соперничество, встречное давление.

– В плане? – за каждым вопросом темноволосого парня стояла претензия, почти что угроза.

– Могу подойти к тебе ближе. Сократить дистанцию между нами. Или сделать так, что её вообще не будет. – В словах похитителя же напротив скрывалось предложение, призыв. Просьба, такая желанная, что переходила в мольбу – в требование. – Могу сделать так, что нельзя будет обозначить, где заканчиваюсь я, и начинаешься ты.