- Ну, где Коля?
- Кордебалет, поторопите кордебалет! Чего они там вечно копаются?!
- Раз - раз...
- Ну и где вас носит?
- Да, вот этот прожектор правее... ага.
- Я же еще на прошлой неделе просил это сделать!
Стройная дама с несколько широковатыми плечами направилась навстречу съемочной группе, по пути взяв микрофон с режиссерского пульта.
- Прошу всех очистить сцену, генеральный прогон начинаем через десять минут. Закройте занавес.
Голос у нее был низкий и густой. Выключив микрофон, она обратилась к Олегу:
- Здравствуйте, я Виктория. Вы с телевидения? Я сейчас спрошу у Альфонса Исаевича...он хотел, что бы вы зарисовку начали с гримерной. Там афиши, костюмы. Такой экскурс по достигнутому и новые планы, перспективы... Понимаете? Эта программа будет хитом, разорвавшейся бомбой в затхлом болоте нашей эстрады.
- Понимаем. Мы пока тут подождем, осмотримся. - Олег старался быть любезным.
- Хорошо. - Режиссер ушла, громко цокая каблуками.
- Олег, ты тут поаккуратней, а то тобой заинтересовались... могут и в труппу пригласить... - как-то не совсем понятно изъяснился Андрей. - Неохота еще куда-то тащиться, пусть сам идет. А от бомбы взорвавшейся в болоте, кроме разлетающейся жижи еще, наверное вони...
- Помалкивай, раз послали, значит все оговорено. - Петрович осматривал свою камеру.
- Оплачено... сейчас у кого деньги есть, тот и на первой полосе! Мне вот перед Алексеем стыдно... наверное должно быть.
- Если они не будут платить, то у тебя и зарплаты не будет.
- А если мы их не подадим в оберточке, то им и платить будет нечем.
- Если мы не подадим, другие подадут..
- Продажность - движитель культуры?
- Массовой да... основательность и умность не прибыльны. - Оператор вопросительно посмотрел на Андрея. - Откуда вдруг в тебе столько беспокойства об уровне культуры?
- Да тошно мне...
- Заболел?
- Петрович, да все я понимаю: у них пирог, нам крошки от этого пирога, только с душком пироги... глянул я на эту Виктю... этих вообще нужно как клопов.
- Ну, началось. Клопа-то хоть раз видел? Кровожадный ты наш.
Олегу оставалось только озадаченно переводить взгляд с Петровича на Андрея, то ли ругающихся всерьез, то ли привычно подначивающих друг друга.
- В деревню одноногих нужно идти на одной ноге. - Непонятно к чему изрек он где-то давно прочитанную африканскую пословицу и теперь коллеги удивленно посмотрели на него, но нарастающий накал был сбит.
По проходу к ним приближалась Виктория.
- Альфонс Исаевич сейчас не готов, точнее, занят, давайте после репетиции, - она улыбнулась персонально Олегу. - Вам, наверное, удобнее расположиться ближе к сцене.
- Хорошо. Как скажете. - Олег еще не понял, как вести себя с режиссером и пошел по центральному проходу к сцене, позвав операторов за собой. - Подстраиваемся поближе к сцене, панораму возьмем от боковых ступенек.
- Всем приготовиться! Начинаем! - раздался голос Виктории и, вместе с нарастающим грохотом барабанов плавно усилилось освещение, а занавес пополз в разные стороны, тяжело волочась и, открывая пока пустую сцену, вступили фанфары.
- В общем, можно сказать, нормально начали, - прокомментировал Олег, присаживаясь в первом ряду, пока для него работы не было, а Петровичу сейчас лучше никаких советов не давать. Так рекомендовали интуиция и небогатый жизненный опыт, других советчиков в этот момент у Олега не было.
Вслед за фанфарами началось что-то опереточное и, на сцену высыпал жизнерадостный кордебалет, несколько крупноватый. 'Может быть, из-за финансовых трудностей набрали отставных...' - подумалось Олегу Николаевичу, готовящемуся погрузиться в сегодняшний день эстрады, пропитаться, проникнуться, возможно, даже понять. Тут кордебалет расступился и по центру, вышагивая цаплей на неестественно высоких каблуках, выдвинулся Альфонс Исаевич Комаров. Кого он пародировал понять было трудно, поскольку с короткой юбкой, париком, ужимками он являлся продолжением всей современной эстрады или ее выжимкой... наверное все-таки он пародирует какую-нибудь певицу, решил Олег, но точно угадать прообраз не смог... может быть помог бы текст, но и эта песня была ему незнакома...
- Охо-хо-хо-хо... - вздохнул, расположившийся во втором ряду Андрей. - За передвижение на таких устройствах, уже можно давать звание героя... Или героини? Героины. Вот!
- А кого он изображает?
- Пока самого себя, это, судя по всему, программная песня. Пародия штука опасная - постепенно можно стать самому пародией на артиста. Тогда, пытаясь 'сохранить лицо', они начинают делать программные заявления, чаще всего в виде песен о смысле их бессмысленной жизни. Подведение итогов, так сказать... обычно неутешительных.
'Я вам станцую и спою...' - привычно раскрывал рот под фонограмму Альфонс, игриво прикрываясь цветастым зонтиком, который вдруг начал раздуваться, превращаясь в шар, разрисованный портретами плохо узнаваемых звезд. Попытка легко перебросить шар с руки на руку Комарову не удалась и, подобрав реквизит со сцены, он одной рукой взялся за ручку бывшего зонта, а другой крутнул шар. Нарисованные шаржи замелькали перед глазами. Вымеряя своими ходулями сцену, гений пародии остановился по центру и, закрепив шар на сцене, повернул его к залу портретом дамы с очень большими губами. Затем он скрылся за кордебалетом но, практически, тотчас вернулся, сменив парик и какое-то подобие юбки. Фонограмма завопила, Альфонс в очередной раз отправился измерять сцену неестественно длинными шагами, широко разевая рот, очерченный ярко накрашенными губами.
