- Ну, это всегда можно устроить, - проговорил я. – Ты вроде не пьяная, чего шатаешься тогда? И ты что, русская?

- Да ты сам не финн, как я вижу, - девушка попыталась приглядеться ко мне, но, видимо, у нее это очень плохо получалось: она слишком сильно щурила глаза.

- Это уже не твое дело, - грубо сказал я.

- Злой русский, - заржало создание и кое-как встало. Под слабым светом фонаря я лишь слегка смог ее рассмотреть. Темные, спутанные волосы, сине-зеленое лицо и огромные синяки на лице. Да уж, явно не красавица.

- Ха, сама дюже добрая? – вновь усмехнулся я.

- Ох, не знаю, - снова проговорила она и присела на одну из бочек. – Ты кто вообще? Я всех русских в этом квартале знаю.

- Видимо, не всех, - ответил я и сел с ней рядом. Она глубоко вздохнула и продолжила:

- Всех знаю, значит, ты новенький. Давно с Союза сбежал?

- Вчера, - проговорил я.

- Ооо, - одобрительно вытянула она. – И как тебе здесь?

- Мне нравится.

- А мне – нет, - грустно сказала девушка. – Не так здесь все, не так.

- Чего? – поразился я. – Але, ты там головой ударилась, когда падала? Здесь же свобода! Это же охренительно!

- Свобода… - мягко протянула она. – Да к черту она мне сдалась, эта свобода.

- Да, сильно ты ударилась, - ответил я.

- Посмотри на меня, - слабо улыбнулась она. – Вот до чего меня довела свобода. Прекрасное зрелище, не правда ли?

Да уж, прямо мелодрама.

- Надо знать, как быть свободным, - проговорил я.

- Я тебя умоляю, ты такой же, как и я, - махнула девушка рукой. И большинство сбежавших – такие же. Либо их быстренько находят и домой отправляют, либо они здесь дохнут от наркотиков и алкоголя. Королей здесь почти нет.

- Ключевое слово – почти, - ответил я.

- Почти – это потому, что здесь есть только один русский, который стал королем. Но, поверь, лучше остаться человеком, чем быть таким, как он. Он – монстр.

- Разве быть монстром плохо?

- Жить так, чтобы тебя ненавидели остальные? – удивленно спросила она. – Поверь, это – не жизнь, а жалкое существование. Я тоже ненавидела всех. А теперь… А теперь помираю в ломке. Это дико. А уж быть монстром без чувств… Лучше никогда не знать, что это. Никогда.

- Я так живу, и мне прекрасно, черт побери! – воскликнул я. - Ломка? Так ты – наркоманка?

- А по мне не видно, что ли? – усмехнулась она.

- Да хрен знает, что с тобой, - вновь оглядел я девушку.

- Да, наркоманка я, почти с того момента, как сбежала сюда. Эх, ты бы знал, как я хочу вернуть то время, когда я жила в Союзе…

- А сколько ты здесь?

- Почти три года.

- Приличный срок.

- А то.

Девушка уставилась куда-то в темноту. Я никак не мог понять, куда она все время смотрит.

- Что ты пялишься туда? – не выдержал я.

- Я так всегда делаю, когда меня ломит. Меня это как-то успокаивает, - ответила она.

- Так в чем проблема? – удивился я. – Возьми и купи.

- Денег нет, и тырить нечего, здесь все ценное, что можно, все украли, а до другого района я даже не доползу. А натурой уже никто не берет, отвратно всем, - слабо усмехнулась она, но последние слова девушка говорила уже дрогнувшим голосом.

- И что, совсем никаких вариантов? – проговорил я, сжимая в кармане пакетик.

- Совсем, - поникла девушка.

Галдин, не тупи. Жалость – не в твоем духе. Не смей.

Но тут у меня в голове возникла одна мысль.

- Слушай, а ты говорила, что где-то здесь есть русский, который монстр? Кто это?

- А, его все мясником называют. Потому что он тех, кто его не слушает, на куски режет, в прямом смысле этого слова, а потом на мясокомбинат отдает. А там дебилы работают, им плевать, из чего еду варганить. Я сама один раз чуть на корм не пошла. Он мне наркоту дал, в долг, сказал, чтоб через три дня все вернула. А я не смогла. Ну, он меня туда и привез, уже его ребята разделывать меня готовились. Но я тогда была еще вполне ничего, и он их остановил, сказав, что придумал иной способ уплаты долга. Догадываешься, какой? – обратилась девушка ко мне.

- Приблизительно да, - тихо пробормотал я.

- На самом деле, ты даже и не представляешь, - посмотрела она на меня, и я увидел в глазах девушки слезы. – Поверь, лучше бы он меня убил. Это было хуже садизма… Я… Не знаю, как это назвать можно…

На этих словах девушка уже заревела в голос и уткнулась носом в свои коленки. Да уж, не думал я, что Сенька способен настолько сильно испортить жизнь человеку. Не знаю, смог бы я. Впервые я скажу «нет». Потому что… Не знаю, почему. Но я бы не смог.

Глубоко вздохнув, я, преодолев некоторое отвращение, слегка обнял девушку. Она прижалась ко мне и заскулила. Я слегка погладил ее по спине. Охренеть, Галдин, что с тобой творится! Успокаиваешь девушку, которую вообще не знаешь. Да и знакомых незачем успокаивать. Истерички, что поделать. Хотя, здесь была несколько иная ситуация.

- Послушай, а этого мясника не Арсением зовут? – проговорил я, прервав молчание.

- Вроде бы, - ответила девушка, отпрянув от меня и вытирая слезы подобием рукава.

- А есть у него какой-нибудь серьезный враг? – спросил я.

- Был, но он его уже на мясо отправил, - грустно сказала девушка. – Но у него остался не менее могущественный сын, пообещавший лично отправить его туда же, на мясокомбинат. Так что, можно сказать, есть.

- А что, он тебе не дает наркоту? – удивился я.

- Дает, но редко. Я слишком слабая, отработать почти не могу никак. Он иногда остатки мне отдает, скажем так, из жалости. Но сейчас у него ничего нет, я уже спрашивала.

- А ты не можешь меня с ним познакомить?

- В принципе, могу, - ответила она. – А зачем тебе?

- Хочешь прекратить ломку? – проговорил я и достал пакетик.

Глаза девушки загорелись ярким огнем. Она будто бы стала зомбированной.

- Если я тебя познакомлю с ним, то ты мне это дашь? – спросила она, улыбаясь страшной миной. Немного жутковато.

- Именно так, - ответил я.

- Тогда пошли, - сказала она и, не отрывая взгляда с пакетика в моей руке, слезла с бочки.