========== Часть 1 ==========

Люди по-разному убегают от проблем. Кому-то предпочтительнее общаться с друзьями, кому-то нравится отжигать на вечеринках, много выпивать и принимать наркотики. Некоторые заедают своё горе, другие занимаются сексом, безостановочно и без разбору. Одни делают несчастными своих близких, а кто-то наоборот пускается в альтруизм, забывая о себе. Есть и такие, которым достаточно обратиться в полицию, и тогда их проблема будет упрятана за решётку. Другим понадобится много времени и денег, чтобы поставить себя на ноги на сеансах психотерапии.

Последнее навряд ли можно назвать «бегством» – это лечение. Но чем усерднее «бегство», тем труднее лечение, тем сильнее желание убежать опять.

Люди убегают в двух направлениях: в будущее и в прошлое.

Я убегаю в настоящее. По параллели. Мне досталась своеобразная способность, благодаря которой я на самом деле убегаю оттуда, где был. Перемещаюсь, так сказать.

В другой параллельный мир.

У способности есть несколько законов. Первый: выбор вселенных не ограничен моим воображением. Возможно всё – и невозможное тоже. Второй: перемещение происходит в одном направлении (для меня это право). Следовательно, вернуться в свою вселенную после перемещения невозможно. Третье: те вселенные, которые пришлось обойти, чтобы попасть в необходимую, навсегда остаются позади. В их течении нет остановок. Оно как список фильмов, которые разместили на горизонтали: если ты не выбираешь, никогда больше не сумеешь взять. Четвёртое: перемещение производится на тот же самый временной промежуток, из которого я ушёл. Если на часах 04:43:08 в моей вселенной, на часах в остальных вселенных будет 04:43:08. Пятое: если изменений нет на момент перемещения, это не означает, что их не будет после. Они будут. И чем дальше выбранная вселенная, тем больший качественных характер они носят. Изменятся не только цвет занавесок, список предметов и расписание автобусов. Отношения с людьми претерпевают существенные искажения. Вплоть до отсутствия человека в мире.

Шестое: попадая в новую вселенную, я занимаю чужое место, а человек, чьё место я присвоил себе, занимает моё.

Я краду чужие жизни. В широком смысле, они все принадлежат мне, но в узком – я вор, который забирает жизни ради собственного удобства.

В первый раз способность показала себя тогда, когда меня должны были убить. Ночью, на улице. Где не у кого было просить помощи. А умирать я не хотел.

Время остановилось. Перед глазами неслись тёмные картины с проблесками света. Тогда я не знал, что это – альтернативные варианты моей жизни. И смерти. Их было столько, что у меня помутнело в голове, и, когда свет погас, я не раздумывая кинулся и оказался в своей комнате.

Я думал, что мне приснился жуткий сон. Но не сон был жутким, а реальность.

Утром я увидел, что на кухне новые занавески и спросил, когда их поменяли. Соседи сказали, что они всегда были такими. Их шутки я не оценил. В дальнейшем я узнал, что изменились не только занавески, но и мои отношения с некоторыми знакомыми: с кем-то я сблизился, от кого-то отдалился. Ответом на моё непонимание было: «Так уже давно».

Подступало что-то сильнее сомнения. Оно было со мной повсюду, с ним я сравнивал свой старый мир с новым и не понимал, как такие колоссальные изменения могли произойти «давно», если несколько дней назад многое было по-другому.

Ощущение долгого сна не отпускало, пока не наступил день, из которого я убежал. Стоило мне увидеть тёмную фигуру, заметить блеск лезвия, как способность будто на рефлексе сработала и дала мне новую череду выборов. Я не мог выбирать. Миры проносились перед глазами, ускользали навсегда, я не мог к ним вернуться, не мог посмотреть в след и понять, куда они делись, куда пропали, почему я могу смотреть лишь перед собой.

Я упустил больше ста вселенных прежде, чем оказаться на дне рождении друга. Я убежал. Потому что понял, что происходит, и стал использовать открытое умение, посещал каждую соседнюю вселенную и убеждался, как далеко ушёл от собственного «дома». Сколько домов забрал у других себя.

И понял, что, когда вселенных не останется, меня убьют.

Да, количество вселенных безгранично, но, когда паришь над ними, видишь скользящими и уходящими, просто надеешься, что следующая не станет последней. И это чувство не рушимо. С каждым прыжком оно подкрепляется. Как и осознание того, что, избежав момента, судьбу я не изменю. У неё один конец.

У всех меня один конец, и неважно, в какой вселенной я окажусь. Мне не видать лёгкой смерти. Своей собственной. Природной. Лишь той, которую принесёт мне один человек, – насильственной. Пугающей. Холодной. И болезненной.

Пусть он и не представляет, не может догадываться, ни один из них в каждой вселенной, но моя судьба определяется им. Я ведь и бегу – от него. Не от смерти, как таковой, а от убийства.

***

Подрываюсь с кровати. По привычке задерживаю дыхание и осматриваюсь: пока глаза не привыкают к темноте, я не узнаю, что нахожусь в незнакомой комнате.

Впервые вижу.

Снова совершил скачок. Неосознанно. Иногда, к сожалению, такое происходило: я поддавался эмоциям, способность расценивала моё состояние как «критическое» и уводила, предполагая, что нынешнее пристанище перестало быть безопасным.

Это нехорошо.

Я прикусываю губу и сжимаю одеяло.

Рядом кто-то ворочается. Тот, кто знал другого меня. Я жду, до сих пор не дышу.

— Всё в порядке?

Это был его человек. Выбранный им. Любящий его. Или хотя бы тот, который испытывает симпатию.

— Да. В порядке.

— По голосу не скажешь.

— Я просто проснулся. Ничего более.

Я ложусь обратно. Парень закидывает руку и обнимает меня.

Я уже привык к прикосновениям тех людей, с которыми были мои альтернативные копии. Уже научился не стесняться, не чураться. Уже мог как надлежащее принимать их существование. Потому что раньше я старался занять место того, кто был здесь до меня.

— Ты… говорил, что в последнее время тебе сняться кошмары. Я беспокоюсь.

Мне ещё не снились настоящие кошмары. Их я только воображал.

— Всё в порядке. Я уже не помню, что мне снилось.

— Да?

— Ага.

— По голосу кажешься взволнованным.

— Так бывает.

— Не хочешь поговорить?

— Нет. Спасибо. Просто хочу спать.

— Ты говорил, что расскажешь. — Парень произносит без напора. Сонно и даже лениво. Но при этом очень тревожно. — Может, стоит поторопить… эти события?

— Мне и рассказывать нечего.

Парень целует в нос и остаётся вблизи. Его руки крепко обнимают меня. Обнимают того меня, которого он знал. Похоже, любил.

А я опять всё испортил.

***

В другой вселенной этот парень и Крис не просыпались сегодня ночью, а утром по-прежнему были вместе и готовили завтрак. Так осталось в одном из десятка соседних миров, куда я не сунулся.

— Ты… веришь в теорию о множественных вселенных?

— Немного. Ты ведь уже спрашивал.

Он уже спрашивал об этом.

Как странно. Должно быть, его это тоже интересовало. В какой-то степени. В другой, опосредованной степени. Он мог предчувствовать. Предвосхищать моё появление, вторжение в его жизнь. Сам тот факт, что я займу его место.

У скольких себя я украл «своё» место? Сколько из них умерло? Сколько из них поняло, что произошло? Что с ними случилось? Или они только спросили: «Почему занавески синего цвета?».

Я делал это ради себя: откидывал их, занимал удобные и уютные позиции, убегал, подставляя самого себя, сознанием которого не обладал.

— Его… больше здесь нет. И не будет.

— Крис, о чём ты?

Я тоже Крис. Но другой. Совсем другой. Прошедший через огромное количество мало чем отличных миров Крис.

— Извини. Но я не тот Крис.

Парень молчит. Смотрит. Не двигается. Пытается понять, шучу я или серьёзно доношу особенную мысль.

— Криса больше нет. Он не вернётся.

Я – преступник в мультивселенном масштабе. Только поймать меня некому. Ещё нет этой полиции, и тех, кто так же, как и я, может прыгать из одного уголка вселенной в другой, хотя бы по горизонтали.