Его крайнее примиренчество видно в рассказе другого заговорщика Ивана Орахелашвили: «Прежде всего, будучи очень тесно связан с Серго Орджоникидзе, я был свидетелем его покровительственного и примиренческого отношения к носителям антипартийных контрреволюционных настроений. Это главным образом относится к Бесо Ломинадзе. На квартире у Серго Орджоникидзе Бесо Ломинадзе в моём присутствии после ряда контрреволюционных выпадов по адресу партийного руководства допустил в отношении Сталина исключительно оскорбительный и хулиганский выпад. К моему удивлению, в ответ на эту контрреволюционную наглость Ломинадзе Орджоникидзе с улыбкой, обращаясь ко мне, сказал: «Посмотри ты на него!» – продолжая после этого в мирных тонах беседу с Ломинадзе… Вообще я должен сказать, что приёмная в квартире Серго Орджоникидзе, а по выходным дням его дача (в Волынском, затем в Сосновке) являлись зачастую местом сборищ участников контрреволюционной организации, которые в ожидании Серго Орджоникидзе вели самые откровенные контрреволюционные разговоры, которые ни в какой мере не прекращались даже при появлении самого Орджоникидзе.»8

Сталин, судя по всему, признал достоверность этих сведений, когда Серго был уже мертв. Его смерть действительно была внезапной, еще 17 февраля он допоздна был на работе, и ничего не говорило, что его скоро не станет. Около полуночи он имел беседу с своим заместителем Осипом Осипов-Шмидтом, который сам был членом заговора правых. Неясно, знал ли Серго о том, что еще один его заместитель правый? Потом около 00:20 он уехал домой. 18 февраля пришло известие о смерти Серго. Неделю Сталин решал, кого назначить вместо него, 27 февраля новым наркомом тяжпрома стал Валерий Межлаук, который ранее занимал должности зам. Председателя Госплана, зам. Председателя СНК, зам. Председателя СТО. Сталин тогда еще не получил информацию, что этот Межлаук сам член организации правых и германский шпион. Вождь даже в феврале не видел всего масштаба право-троцкистского заговора.

Змея начинает кусать себя за хвост

У чекистов, которые ранее полностью скрывали деятельность право-троцкистского блока и шпионских организаций все сложнее получалось защищать ант государственных преступников и изменников родины. С момента удаления Генриха Ягоды с поста наркома НКВД и назначения Ежова ситуация для правых еще более ухудшилась. Новый нарком оказывался человеком, который не особо старался защищать заговорщические кадры, тому было две причины. Первая состояла в том, что Ежову для защиты интересов Германии необходимо было вырезать часть заговорщических кадров, которые более не хотели соблюдать взятые ими ранее договоренности с правительством Германии. Они спешили избавиться от Сталина. Во вторых безупречно управлять такой махиной как НКВД было сложнее, чем можно было подумать, тем более в период начала чисток.

В право-троцкистском блоке состояли десятки тысяч людей по всей стране многие заговорщики даже не знали друг о друге, что потом создавало хаос в огромной организации. Начавшиеся разоблачения привели к тому, что многие люди по всей стране, что-то ранее знавшие, слышавшие, но молчавшие, начали говорить. Потекли тысячи разоблачительных писем о вредителях, они шли в самые разные инстанции: НКВД, прокуратуру, членам Политбюро ЦК, Сталину. Если раньше ягодинские следователи могли фильтровать не значительные объемы информации, то теперь это было уже нельзя делать. Вал разоблачений рос, как снежный ком. Ежов и его следователи в такой ситуации просто машинально пускали в ход вал новых показаний. У них не было желания хоть как то рисковать за товарищей по заговору, хотя некоторых они все же пытались выгородить.

Раскручивались дела и преступной банды Лившица на железных дорогах. Например, была упомянутая мною в прошлой книге, вскрыта группа право-троцкистов на юго-западной ж\д. Эти вредители намеренно делали дефектными рельсы на дорогах, создавали такие условия, что в ходе войны эшелоны с войсками непременно попали бы в пробки. Преступники, руководившие этим, были выявлены: нач. юго-западной дороги Зорин, Рыбальченко и т.д.9 Все они оказались троцкистами, союзниками правых. Правые в НКВД ничего не сделали для их защиты, хотя местный глава УНКВД Балицкий был правым. Раскрыли банду вредителей и на Северо-Кавказской железной дороге. Общие итоги и цифры Лазарь Каганович включил в свой доклад о вредительстве на предстоящий пленум. Такое активное разоблачение врагов на железных дорогах во многом зависело от наркома Кагановича, который в отличие от Ворошилова и Орджоникидзе проявлял большое усердие в очистке подчиненных ему организаций.

Разоблачения врагов становились все более регулярным явлением. В начале февраля, в Одесской области вскрыли группу троцкистов, в головку которой входили несколько человек, во главе с вторым секретарем Я. Голубом.10 В действительности преступной группой руководил сам первый секретарь обкома Евгений Вегер, но его разоблачат позже. 10 февраля 1937 года самоубийством покончил с собой к этому моменту уже бывший прокурор области А. Турин. Он понял, что его разоблачение вопрос времени и закончил все так. Об этом прокурору Вышинскому доложил следователь по важным делам прокуратуры СССР Лев Шейнин.11

Еще в январе на имя Сталина, Молотова и Кагановича был отправлен анонимный донос , опущенный неизвестным лицом в поезде. Там говорилось, что киевский обком компартии в руках троцкистов, к этому времени частью арестованных: зав. Промышленного отдела Радкова, зав. Отдела пропаганды Карпов, главный организатор Канторович, глава Облплана Тодер. Это далеко не все фамилии и что самое важное, был недвусмысленный намек, что троцкистов крышевали секретари ЦК Ильин и сам глава Киевского обкома Павел Постышев. Отмечалось, что его помощник Фатин был разоблаченным троцкистом. 12 В других письмах писали о жене Постышева, которую ранее исключали из партии и не раз уличали в дружбе с троцкистами. Сталин получил эти письма и уже тогда в январе Постышев был снят с поста главы киевского обкома, но его не арестовали, скорее всего, Ежов сумел его выгородить, стерев компрометирующие его лично детали. Он пока оставался до марта членом ЦК КП (у), но затем был переведен на руководящу. работу в куйбышевский обком.

15 февраля Сталин получил материалы о вредительской деятельности иностранных разведок в Западно-Сибирском крае. Иностранные спецслужбы активно привлекали к своим грязным делам множество работавших в СССР зарубежных специалистов. Они сливались с различными антисоветскими элементами из местных и вредительствовали. В донесении Ежова назывались цифры: «Вскрытыми делами устанавливается, что иностранные разведки, преимущественно германская разведка, используют для шпионажа и диверсии представителей германских фирм и специалистов иноподданных, работающих на предприятиях и в учреждениях Западно-Сибирского края, где осели иностранноподданные в количестве 727 человек, из них:

германских подданных – 179 человек

австрийских – 73

польских – 30

чехословацких – 256

и других государств – 189».13

Кроме них, там в деле были все до кучи: бывшие кулаки, белые колчаковцы, троцкисты, правые и т.д. Это поднимало вопрос о необходимости проведения чисток по национальным признакам. В своем донесении Ежов упомянул два важных фактора, консульство в Новосибирске и имя генерала Эрнста Кестринга: « Работавшими на Анжерском руднике немецкими специалистами германско-подданными Якимех и Флорен была организована контрреволюционная фашистская шпионско-диверсионная группа, в которую были вовлечены иностранные специалисты – германско-подданные и немцы – советские граждане. Якимех и Флорен были связаны с Германским консульством в Новосибирске.