– Сопровождающий. Записи, – напомнил полковник Рыбчинский. – Помещение для допросов.
– Да. Сейчас. Извините, – спохватился Светозар.
Нельзя было показывать чужакам, что на него наваливается скверная тоска, подталкивающая написать заявление об увольнении и положить его на стол. И провались оно все пропадом, на дно амбара, к Хлебодарному под метлу. От этого простого действия удерживала не нехватка выслуги лет – с выслугой у Светозара все было в порядке. Он ловил на себе взгляды подчиненных, слышал невысказанные вопросы: «Командир, это же ошибка? Командир, ты все уладишь?» и понимал, что не может ответить предательством на предательство. Мерзавец слинял. А его волков кто-то должен защищать.
Он посмотрел в лицо полковнику, решился:
– Можно задать вопрос?
– Задавайте. Если смогу – отвечу.
– Как его звали? Гвидона. До того, как он совершил преступление.
– Так и звали. Имя одно и то же – Гвидон. Он только фамилию сменил. Был Вишневецким, стал Яблоновским.
«Фрукт поганый», – подумал Светозар, которому от ответа немного полегчало.
Он отправился к новому административному корпусу, по пути ободряюще кивнув волкам Гвидона. Хвала Камулу, что не придется спотыкаться на этом имени – ни при разговоре, ни в мыслях.
Глава 1. Дарек. Следственные мероприятия
Дарек обнюхал стойку с оружием и шкафчики для одежды, прочел надписи и убедился, что взял правильный след. Подозреваемый был последовательным, сидел в столовой на одном и том же месте, пропитал кусок скамьи своим запахом, а на пластике стола нацарапал букву «Г», словно хотел облегчить работу дознавателей.
Четкие пунктиры волчьих следов путал медвежий дух – по части бродили как минимум двое, гризли и барибал. Дарек проводил взглядом Феликса и Романа, переходивших дорогу в сопровождении волка в форме, пролез под воротами и быстро добежал до заинтересовавшего его дома, прилепившегося к склону холма. Щель между прутьями решетки была достаточно широкой. Дарек протиснулся во двор, чуть не потеряв чехол и телефон, и нос к носу столкнулся с крупным белым медвежонком. Они успели обнюхаться – мелкий не рычал, только таращился круглыми черными глазенками – и тут же из двери дома вышел отец. Беременный омега, инстинктивно прикрывший живот, и шагнувший к незнакомцу.
Дарек повел ухом. Омега остановился – разглядел и армейский жетон, и телефон, и прищепку с наушником. Оглянулся на забор части, снова посмотрел на Дарека, позвал медвежонка:
– Тиша, иди сюда, быстро!
Запаха подозреваемого во дворе не было и в помине. Тротуарную плитку топтал альфа, то ли гризли, то ли гролар. Вряд ли он приветствовал визиты волков к беременному супругу – медведи и без этого охраняют свою берлогу, а тут еще и детеныш на подходе.
Дарек вильнул хвостом, успокаивая встревоженного омегу – «ухожу, извините, что побеспокоил» – и побежал к противоположной секции забора. На этот раз он слегка ободрал бок, но все-таки выбрался на утоптанную тропинку, позволяющую пересечь холм впрямую, не спускаясь на тротуар. Волки прохаживались по ней постоянно, не меньше четырех раз в день. В голых ветках кустарников путались промасленные салфетки, на заиндевевшей траве валялись зубочистки, пустые банки из-под пива и огрызок блина с печенкой. Судя по всему, Дарек вышел на дорожку, соединяющую казенную столовую с частным общепитом. Он решил осмотреть центр волчьего мироздания, прежде чем идти в квартиру подозреваемого – адрес был известен из дела, да и следы Феликса с Романом куда надо приведут.
Офицеры отряда специального назначения проводили свободное время в блинной. Дарек проверил столы – «ого, сколько букв нацарапано, и «К», и «Б», и «Г», да еще и короткие слова и стрелочки в придачу!» – ознакомился с ассортиментом и поспешно ретировался на свежий воздух. И бездрожжевые блинчики, и щит, извещающий о вечерней распродаже комплексных обедов, не вызывали аппетита.
В наушнике щелкнуло. Негослав проговорил:
– Его предупредил командир. Я получил ответ от оператора сотовой связи. Содержание разговора пока неизвестно, это было зашифрованное соединение, звонок из Главного Военного Следственного Управления. Он договорил, вызвал подозреваемого в кабинет, забрал у него личное оружие и отпустил на все четыре стороны. Прижать его будет сложно, но я попытаюсь.
Дарек недовольно дернул ухом, отгоняя желание почесаться. Негош не захотел заранее отправлять приказ о задержании, рассчитывая на внезапность. Пусть теперь сам думает, как разбираться с легендарным, дважды разжалованным командиром лисогорского ОМОНа, у которого нашлись связи в самых верхах. Дарек успел ознакомиться с биографией Светозара, пытаясь понять, мог ли тот покрывать преступника, и не пришел ни к какому выводу. Светозар славился ревностным отстаиванием интересов своих подчиненных. Выбивал им квартиры, лучших врачей, высокие зарплаты и доплаты, покрывал мелкие грешки перед начальством – карал сам, без суда и следствия. При этом без сомнений передавал дознавателям двурушников, пытавшихся работать на благо преступного мира. Оборотни, служившие под начальством Светозара, шли за ним в другие отряды – как на повышение, так и в ссылку. Платили за заботу личной преданностью. Подозреваемый был как раз из таких приближенных: четыре года службы в лисогорском ОМОНе, год в Усть-Белянском горотделе, куда Светозара вышвырнули за нецензурное пререкание с генералом, триумфальное возвращение в ОМОН, перевод в наркоконтроль вслед за командиром.
«Светозар мог дать слабину, если подозреваемый излил ему душу не сразу, а год-другой назад. Сразу бы покрывать не стал, сдал куда следует. А вот после десяти лет службы бок о бок, при раскаянии и убедительных аргументах, мог и пожалеть».
Дарек прошелся по тротуарам, убедился, что свежих следов подозреваемого нет, и решил прекратить бесполезную беготню. Зеленый сигнал светофора открыл ему дорогу к девятиэтажкам. Асфальт морозил лапы, ледяной ветер ерошил шкуру, добираясь до кожи. Наушник снова щелкнул.
– Мы на месте, – доложил Феликс. – Личного автомобиля на придомовой территории не обнаружено. Квартира заперта, на звонки в дверь никто не реагирует, судя по звукам – пусто. Командир дал мне комплект запасных ключей, который у него хранился. Сейчас найду понятых, отопру дверь.
Неподалеку от домов обнаружился магазинчик, крохотный павильон, предлагавший покупателям незамысловатый ассортимент пива, пакетики с чипсами и сухарями, нарезку колбасы и рыбы. Запах подозреваемого нашелся на холодильнике с безалкогольными напитками. Дарек сделал мысленную пометку – заглянуть, допросить продавца – и чуть не попал под ноги вошедшему покупателю.
– Ути-пути, какой ушастенький! – пробормотал изрядно накачанный пивом оборотень и попытался наклониться к Дареку, чтобы погладить.
Пришлось зарычать, демонстрируя готовность впиться зубами в руку. Оборотень попятился. Дарек выскочил из магазинчика, осмотрел газон, автомобильную стоянку, и побежал по следу Феликса, чтобы отогреться и перекинуться. Он прошмыгнул в подъезд вслед за женщиной с коляской, приветливо шевельнул хвостом в ответ на искреннее замечание: «Какой вы красавец!». Лестница привела его наверх, к голосам, гулко разносящимся по квартире.
– Вызвал экспертов. Вот твои вещи. Подумал, что ты сразу захочешь встать на ноги.
После одобрительного кивка Феликс охамел и погладил его по спине – все тянули руки к чепраку, как будто надеялись его снять. Дарек укусил его за палец, рыкнул и побрел по квартире, обнюхивая плинтуса и мебель. Смотреть было не на что: стеллаж с почти пустыми полками, шкаф с приоткрытыми дверцами, в котором на вешалках болталась форма. Пара комплектов постельного белья на табуретке – явные последствия стирки. Трусы и майки, пахнущие порошком.
Дарек громко чихнул – стиральный порошок у подозреваемого был скверным – и выглянул на балкон. Еще одна табуретка, высохшая тряпка, перекинутая через перила, ведро, швабра. И брошенный прямо на бетон яблочный огрызок.
Он превратился, оделся, дождался эксперта и получил пару тонких перчаток для осмотра. В выдвижном ящике стеллажа лежали разнообразные документы: квитанции об оплате коммунальных услуг, договор об аренде квартиры, заверенная копия талона продовольственного аттестата и диплом Высшего командного училища ВДВ на имя Гвидона Яблоновского, свежее заключение психиатра о допуске к оружию, гарантийные вкладыши на телефон и микроволновую печь. Дарек проверил карманы формы, которая висела в шкафу, вытащил скомканную обертку от карамельки и перешел на кухню. Там тоже не нашлось ничего интересного. На полу, возле холодильника, стояли две картонные коробки с сухпайком. Единственная сковородка и две кастрюли разного размера сияли чистотой. Пластиковые тарелки и вилки в упаковках свидетельствовали о том, что подозреваемый не морочился с мытьем посуды – поел, выбросил и свободен.
