– Даша, позови, пожалуйста.

Медсестра выскочила.

Хорошее настроение очень быстро куда-то испарилось. Надо было задать Губинскому ещё один вопрос. Самый важный. Четырнадцать недель, на что тут надеяться? Хотя сейчас медицина, говорят, творит чудеса. Выхаживают совсем крошечных…

– Доктор, – сказала Валя. Голос её дрогнул. – А ребёнок?..

Губинский сочувственно покачал головой.

– Сожалею, – тихо сказал он. – Органы малого таза пострадали сильно. Очень сильно.

Мир, оказывается, может рухнуть в одно мгновение.

– 

А… Рожать? Рожать я… смогу ещё, Андрей Витальевич?..

Он молча смотрел на неё.

– Зачем? – спросила Валя. – Зачем вы меня спасли? Зачем?

– Я соболезную. Боль, к сожалению, никуда не уйдёт, Валя, – ответил Губинский. – Вы же знаете. Она притупится, но будет больней. Простите, если резко – здесь не платная клиника для богатых, я всегда говорю прямо.

Он помолчал ещё несколько секунд.

– Зачем вам жить? Надо найти, зачем. Надеюсь, мы сможем вам помочь.

Мать плакала и шмыгала носом. Отец мрачно сидел рядом и держал Валю за руку. На Валин вопрос о Коле он зло мотнул подбородком. «Господи, Валечка, главное, что ты жива…», причитала мать. «Такого добра ещё знаешь сколько будет!.. Сколько мужиков есть хороших, проживём. Поплачь, моя. Поплачь». Может, и поплакала бы, но слёзы не шли. «Живут же и без детей. Усыновишь, господи. Знаешь, сколько деток есть хороших?». Хотела плакать, хотела. Сухие глаза – не хотели.

Устала Валя за эти полчаса смертельно.

– Можно в ближайшее время без посещений? – попросила она Губинского, когда родители, наконец, ушли.

– А их не будет больше, – ответил он, казалось, слегка удивившись. – Ах да, вы же ещё не в курсе. У нас режимный объект, Валентина Максимовна. Посетителей не бывает. Ваш отец, исключительно в силу занимаемой должности…

Точно. Замминистра это вам не.

– Кстати, благодарить за спасение вам тоже нужно исключительно его, – сказал Губинский, выходя. – Простой смертный с вашими травмами поехал бы в морг.

Он нажал на выключатель у двери, и палата погрузилась в полумрак. Валя почувствовала, как её тут же неудержимо потянуло в сон.

– Отдыхайте, Вален… Валя.

Ну, хоть чего-то она добилась.

[11]

массив-906 //////

[abcdef]

} connect object 1 }

} connect object 2 }

} connect object >>>>>>>>>

3 //////////////////////

Валентина Стрельникова, 26 лет

ПА (перспективная, аффилированная), К – когерентная

– Вставайте, вставайте. Вот так.

Губинский помог Вале встать с кровати и пройти несколько шагов до кресла-каталки. С другой стороны её поддерживала Даша. Ноги Валю пока слушались плохо.

– Хорошо, – довольно сказал Губинский. – Очень хорошо! Видите, как вы быстро поправляетесь!

Он выкатил её в короткий коридор. С двух сторон шли палаты с номерами. Валя лежала в пятой.

Через распашные двери они въехали в столовую. Шесть столиков, деревянные панели, пустая раздача, фикусы в кадках. Дорого-багато.

– Давайте я вас покормлю, – сказал Губинский.

– Отличная идея, – отозвалась Валя. Ей за эти несколько дней уже до смерти надоела палата, телепанель на стене со старыми комедиями и Даша с овощными и мясными пюрешками.

Доктор расставил перед ней тарелки. Таак, молодой отварной картофель с зеленью, бифштекс средней прожарки, салат. Отошёл к стене, что это там у него? Кофемашина? А запах!..

– Дайте мне кофе! – потребовала Валя. – Давайте же!

– Сначала поешьте.

– Нет, – упёрлась она. – Сначала кофе!!!

– Хорошо, – он поставил перед ней стаканчик, и Валя жадно отхлебнула горячий напиток, обжигая губы. Дааааа!!!

– Полагаю, вы хотите со мной поговорить, – сказало она, отдышавшись.

– Правильно полагаете. – Он сел напротив. – Ешьте.

Валя попробовала картошку. Отлично.

– Как вы уже, полагаю, поняли, у нас экспериментальная клиника. (Валя кивнула). Мы работаем в интересах Министерства обороны. Повезло, что вы военнослужащая, давали подписку. Как военному психологу, вам ничего здесь не кажется странным?

Точно! Она – военный психолог! Только вот ничего военно-психологического не вспоминалось. ПТСР1?

– Память тоже восстановится, – усмехнулся Губинский. – Вы вообще очень быстро восстанавливаетесь.

– Не знаю, – сказала Валя. – Понятно, что это не госпиталь. Персонала мало. Пациентов никого.

– Вы прямо сейчас участвуете в важнейшем медицинском эксперименте, – сказал Губинский. – Всё идёт хорошо, тьфу-тьфу. – Он легонько постучал костяшками пальцев по крышке стола. – Через неделю я могу вас выписать. Но я бы хотел просить вас остаться.

– Зачем? – спросила Валя и подцепила бифштекс.

– Доедайте, я вам кое-что покажу.

Вошла Даша с папкой в руках, будто ждала за дверью.

– Смотрите, – сказал Губинский, – это вы.

………………..

– Слушайте, – зло сказала Валя, когда рвотные позывы поутихли, – такое надо показывать ПЕРЕД обедом, а не после. Хотите, чтоб я вам весь пол заблевала?

Она присмотрелась к снимкам.

– У меня тут головы почти нет. Как получилось, что я жива?

– Ну, как я уже говорил, повезло, – сказал Губинский. – За вами шла машина, наша машина. Перевозили коллоид. Вытащили вас из машины почти сразу после аварии, как раз отец звонил вам. Наши ребята стабилизировали вас, счёт шёл на секунды. Как стало понятно, кто вы – ребята приняли решение везти вас сюда. Случай. Один на миллиард.

– Коллоид?

– Силикат-органический коллоид мю-семь с эффектом перцептивной квантовой связи. СОКЭПКаэС. Сокращённо – биогель. Прорыв в медицине. Но технология официально ещё только в разработке. Подпишите согласие на участие, неразглашение – оформлю вам допуск.

– Я и внизу была вся поломанная, – сказала Валя. – Месиво же. Это ваш биогель меня починил? Как такое вообще возможно?

– Возможно, – улыбнулся Губинский. – Хотите узнать больше?

– Хочу, – сказала Валя. – Где расписаться?

[100]

проект объекты

Йонас

Игнат

>>>>>>>>>

Валентина

/////////////////////////// ////////// /////

Валентина Стрельникова, 26 лет

ПАК (перспективная, аффилированная, когерентная)

– Медицинское образование, пусть даже такое специфическое – в вашем случае – как военная психология, поможет вам разобраться в основных понятиях, – сказал Губинский и включил проектор. – Большего, в принципе, и не требуется. Достаточно самого факта участия в проекте. Прочувствуете, так сказать, изнутри.

Маленький конференц-зал – всего пара рядов стульев, экран, кулер с водой. Валя сегодня была единственным участником «конференции».

– Смотрите, – доктор показал на схему с подписью «Динамика равновесия СК (стволовых клеток) костного мозга…» – дальше Валя читать не стала. – Мы взяли мультипотентные мезенхимальные стволовые клетки. Почему? Самые универсальные, на их основе немцы уже двадцать лет назад синтетическое мясо выращивали. Эм-эм-эс-ка (ММСК, поняла Валя) нашей разработки универсальны – они дифференцируются в синтеты не только костной, хрящевой или жировой ткани, но и в мышечные волокна, нервные клетки и клетки крови.

– Короче, практически во всё, – сказала Валя.

– На самом деле во всё, – кивнул Губинский. – Отторжения практически не возникает, компонент мю-семь способствует положительному имунному ответу организма. При несмертельных ранениях, травмах, открытых переломах – отличная вещь, наносишь на рану и заживает, как на собаке. Но серьёзные повреждения коллоид способен лишь купировать, продлить жизнь человеку на несколько часов, до оказания квалифицированной помощи. Сам по себе биогель при смертельных травмах – не панацея. Он не восстановит ткани. Нужен ещё один крайне важный компонент.