— Понравилось?
— Это я должен был спросить, — Горо выглядел приятно выдохшимся, словно это он получил оргазм. Однако никто не мог знать, что творилось в голове парня, когда тот почувствовал на миг, как его прижали к пульсирующему естеству, сдавили ногами, а потом резко оттянули за волосы, как собаку. Студент зарылся лицом в пшеничные пряди возлюбленной.
Вечер перед сдачей проекта у каждого проходил по-разному.
***
— Всё, ребят, ни пуха, ни пера, — студенты дружно ответили «к чёрту», однако куратор всё ещё не закончил речь, поэтому жестом попросил притихнуть. — Не волнуемся, если что, представляем всех голыми, если встанет, планшетом прикрылись и продолжили.
— Противный чел, — шепнул Горо неосознанно и прикрыл рот, боясь, что его услышат. — Сара, тебе не кажется?
Саре уже ничего не казалось, она всю ночь потратила на то, чтобы склепать что-то нормальное, потом отрепетировать выступление, продумать ответы на вопросы. С утра главное задачей было — выглядеть шикарно, чтобы любые косяки простили благодаря внешнему виду, и Кудзё правда постаралась: выпрямила волосы, придав лицу очаровательную форму овала, чёрный костюм напоминал всем беспринципную упрямую даму, которая ни перед чем не остановится, каблуком раздавит, как раз Сара надела самые длинные из её скромных запасов. Однако стеклянный сонный взгляд ни один макияж и очки не смогли скрыть. Стоя в толпе одногруппников, девушка нередко норовила на кого-то свалиться, поэтому Горо придерживал подругу за руку, пытался сплести пальцы, но Сара тормозила, ничегошеньки не соображала.
— Так, кто первый отстреляться хочет?
— Я хочу, — все дружно глянули на Кудзё, чуть не уронившую папку с текстом.
— Первой всегда быть страшно, может быть, Аратаки сначала пойдёт? — беловолосый покрутил головой, вступать в спор с бывшей девушкой он явно не хотел, тем более, его не меньше волновало странное состояние Сары, из-за которого Итто пододвигался к ней ближе, готовясь в любой момент словить. — Ну, раз он не хочет, то давай. Удачи!
На этом группа и порешила: все разбрелись по свободным стульям, ожидая прихода комиссии, и лишь Сара осталась наедине рядом с проектором и трибуной выступающих, распределяя подготовленный текст, пробегаясь глазами по презентации. Чисто случайно Горо оказался рядом с Аратаки, сидевшим, конечно же, рядом со своими дружками. Воротить нос было не в его стиле, поэтому русоволосый спокойно сел, поправляя душащий галстук поверх белой рубашки. На Итто же официальная одежда смотрелась хорошо, казалось, с его телосложением можно было носить даже мешок с рисом.
— Давай, малышка, удачи… — прошептал Аратаки, однако Горо всё чётко расслышал.
Его слова согрели душу. Русоволосый наконец смог взглянуть на подругу уверенным, гордым взглядом и мысленно тоже пожелать ей удачи, ведь Горо знал, что страдать осталось совсем недолго, каблуки скоро слетят с её ног, и Кудзё увезут домой на такси. В настоящий дом, не временный.
— Здраствуйте, меня зовут Кудзё Сара…
Девушка говорила заученный до зубов текст, практически не моргая и не двигаясь, боясь, что стойка может надорваться и рассыпаться. Каблуки были не самой устойчивой обувью для валящегося от недосыпа человека, однако студентка умело делала вид, что всё под контролем, — это она умела лучше всего. Горо видел, как Аратаки ёрзал, сминал кулаки, нервничал и не мог скрыть этого, ему так хотелось поскорее встретить Сару в холле и наконец поговорить с ней, обнять, такое видно невооружённым взглядом. Всё, что мог сделать русоволосый, так это оставить события развиваться, как им следовало. С этими мыслями защита Кудзё пролетела быстро, вопросами девушку особо не завалили, по какой причине — можно было лишь гадать: предпосылок много. Сара отпросилась у куратора покинуть аудиторию пораньше в связи с самочувствием, и он согласился. Теперь нужно было не упустить её. Аратаки вызвался выступить следующим.
Теперь у Кудзё было на одну проблему меньше. Можно было подумать, что говорить маме, когда она приедет в другую квартиру, почти пустую, и начнёт расспрашивать про Аратаки. Эта женщина, мать вообще-то Сары, обожала Итто, души в нём не чаяла, он то ли напоминал ей школьную любовь, то ли типаж беловолосого трогал до глубины души дам всех возрастов, и это ставило студентку в проигрышное положение! Вторая проблема — конечно же деньги. Хоть Сангономия и не просила, но Сара считала своей обязанностью вернуть сестре те деньги, которые она скинула маме. Некрасиво получалось. Однако с её стороны некрасиво, что Кокоми прислала так много! Кудзё в уме не могла посчитать, сколько смен ей надо отработать, чтобы рассчитаться с этой престижной преподавательницей, берущей деньги ещё с репетиторства.
Как назло, холодный кофе скупили, Саре пришлось довольствоваться обычным соком. Усадив себя на жёсткую скамейку, девушка поняла, что одна не справится. Попросить Тому о помощи совесть не позволит, Горо сделал уже слишком многое, а позиция сестры Кудзё не устраивала. Хватит с Сары этого дерьма, навалившегося так внезапно, девушка не успевает расчищать, а уже задыхается.
Чужие шаги никак не смутили сонную студентку, она клевала носом около автомата, не могла вставить обычную трубочку. До чего ж скверно. Обжигающий холод донёсся до бледной щеки, Сара вздрогнула и подняла слегка проснувшийся взгляд на нарушителя её спокойствия. Аратаки протянул девушке холодный кофе, самый вкусный из всех существующих в автоматах по мнению Кудзё. Пальцы с аккуратным маникюром обвили банку и забрали из широкой ладони. Итто выглядел измученным, красное лицо выдавало то, что он бежал, а томный взгляд — то, как сильно он скучал по милой ворчливой стерве Саре. Сдержав внутренние желания, парень молча сел рядом на край, неловко скрестив собственные пальцы в замок.
Тишина. У каждого есть, чем поделиться, каждый чем-то обижен и оскорблён, но каждый был готов выслушать в кои-то веки, спустя неделю одиночества и «отдыха» друг от друга. И оба надеялись, что подобная ссора — пик и больше они не будут так поступать, не будут расходиться, чуть что, а просто сядут и спокойно поговорят.
— Ты не захочешь со мной встречаться дальше, если я всё расскажу.
— Откуда такая уверенность? — Аратаки не был готов услышать всё, но точно знал, что не сбежит и не станет упрекать, потому что он любил Кудзё и очень сильно. — То же самое могу и про себя сказать.
— Да ну, ты же святоша у нас, это я такая плохая.
Итто хмыкнул, положил ладонь на чужую коленку и мягко погладил, вызывая внутри Сары ураганы эмоций, выливающиеся в слёзы.
— Давай просто поговорим.
— Хорошо. Давай поговорим.
