Всё это продолжалось в течение недели. Он меня провожал в школу и домой, а в столовой дарил шоколадки, но мы так же хранили молчание, только при встрече здоровались и прощались. И уже спустя неделю я к нему привыкла, и пошла на контакт. Так мы с ним и начали встречаться.
Прошло два месяца наших отношений, в течении которых мы: гуляли в парке, ходили в кино, а в школе были неразлучны, и я уже совсем не обращала внимания на косые взгляды девчонок. Я в него влюбилась как кошка, и если мне кто-то что-то говорил, то я кидалась на них чуть ли не с кулаками. Мне часто говорили, что я для него забава, что у него другая девушка, с которой он проводит все время после меня, но я не верила, пока он сам не признался в этом однажды.
Наступило время обеда, и столовая полна голодными учениками. Я стояла у стола раздачи и ждала Егора. Стоило ему подойти, как я, не задумываясь, повисла у него на шее и потянулась за поцелуем, а он вместо этого взял мои руки и отцепил от себя. И громко, во всеуслышание объявил:
— Это был спор. Спор на тебя. Мы поспорили, что я влюблю тебя в себя в течение двух месяцев, и вчера ты в этом призналась, хотя и два месяца ещё не истекли.
Я же не верила в то, что слышу и попыталась вновь его обнять, но на этот раз он оттолкнул меня гораздо сильнее.
— Ты что не поняла? Всё кончилось! Ты мне никогда не нравилась. И встречался с тобой я из-за спора. Или ты думала иначе? — Он так противно засмеялся, что у меня невольно потекли слезы, хотя я и не хотела плакать при них и показывать свою слабость. Я не хотела, что бы они видели как мне плохо. — Ты чокнутая, и говоришь сама с собой! Ты скучная и не интересная! И я очень рад, что эта пытка закончилась. Прощай.
Он прошёл к столу, за которым сидел ранее, до нашего знакомства, и уже приготовился сесть, но в последнюю секунду обернулся и добил меня:
— У меня есть любимая девушка, и она не ты.
Он проехался по мне словами, как катком, и именно тогда я зареклась, что больше никогда любить не буду. Проучившись до одиннадцатого класса, я очень радовалась, что мои ноги последний раз ходят по этой школе. За эти три года учёбы, были неоднократные попытки приглашений на свидание, да только во мне живы слова Егора… и первое свидание, на которое я решилась, было на первом курсе института, но оно так и не свершилось. И, наверное, к лучшему. Ещё бы скорее всё закончилось с Дарвиэлем… Пусть Кассандра возвращается и делает что хочет, а я устала, и хочу домой.
***Множество женщин стоявших у храма закричали, а затем затянули песню, и передо мной распахнули двери храма, к которому мы прибыли около пятнадцати минут назад.
На мне тяжелое платье жемчужного цвета с многослойной юбкой, что была пошита красивыми волнами до самого пола, и босые ноги, которыми я ощутила каменную прохладу храма, стоило войти внутрь.
Перед глазами все поплыло от волнения, и я чуть не грохнулась в обморок, но вовремя прислонилась к стенке. Подняв голову и оторвав взгляд от пола, я устремила его прямо. Прямо на Дарвиэля, что стоял рядом с каменной чашей и служителем храма.
— Не бойся, дитя. — Прошелестел голос служителя. — Подойди к нам.
Дарвиэль тоже стоял весь напряжённый, и ещё бледнее, чем обычно. Но он твёрдо смотрел мне в глаза и еле заметно мне кивнул.
Подчинившись его молчаливому зову, я приблизилась к нему, встав по другую сторону чаши. Я чувствовала как мои руки мелко и противно дрожат, но сделать с этим ничего не могла. Крепко сжав ладошки в кулаки, я досчитала до пятнадцати и обратно, и только после этого почувствовала, что я спокойна. Разжала руки и кивнула служителю, показывая, что в норме. После моего кивка он начал обряд.
— Дети мои, возьмитесь за руки и крепко сжатую вашу ладонь опустите в чашу.
Выполнив требуемое, мы приготовилась ждать дальнейших указаний. Служитель храма же достал два железных браслета и тоже положил их рядом с нашими руками. Открыл книгу и запел на непонятном мне языке. Даже память Кассандры молчала и не давала понять, о чем поётся в песне. Пропел одно и то же он три раза и только после последнего непонятного мне слова вновь перешёл на местный язык.
— Оденьте браслеты.
Я одела браслет на протянутую правую руку Дарвиэля, а он одел на мою. Жрец же произнёс:
— Брак зарегистрирован. Теперь вы — муж и жена. — Двери храма вновь открылись, и вошёл Владыка.
— Дитя, я очень рад, что ты вошла в нашу семью, и теперь являешься полноправным её членом. — На последних словах он взял с подушки, что так же лежала рядом с нами, редкой красоты диадему и надел её на меня.
— Теперь ты для меня дочь, которая всегда может обратиться ко мне, будь то просьба, или совет.
— Спасибо! — От искренности его слов у меня потекли слезы. Эх, Кассандра, такую свадьбу профукала!
Отец Кассандры же ждал, как и все остальные немногочисленные гости у дверей храма, и стоило нам выйти, как он поймал меня в объятия и крепко сжав, прошептал на ушко, только для меня:
— Спасибо что помогаешь мне, дочь. Если бы не ты, я не знаю, как выкрутился бы из ситуации, которая назревает в Пустоши. — Я в ответ ему улыбнулась, и погладила по спине, успокаивая, и как бы говоря, что всё в порядке. Вот вернётся его блудная дочь домой, тогда пусть и объясняются. Меня всё это вообще не касается, я тут временный житель. И вообще, я ощущаю что ворую у Кассандры её жизнь, и это ощущение мне не нравится…
Отойдя от отца, я ходила по немногочисленным гостям и слушала слова поздравлений, пока не увидела, как мне машет девушка и направляется в мою сторону.
— Привет, я Вейли! — Рядом со мной остановилась девушка с белыми волосами, а на её руках была годовалая малышка, что вовсю агукала и пускала слюнявые пузыри. И то что она мне представилась, ничего не изменило. Понятия не имею кто она такая. Видимо и она об этом поняла…
— Я сестра Дарвиэля, но как я понимаю, про меня он тебе ничего не говорил.
— Нет, прости. Да мы с ним как-то и не разговаривали ни разу нормально. Может, поэтому он тебя и не упоминал.
— Ничего страшного, я и сама представлюсь. — Она послала мне дружелюбную улыбку, и мне сразу стало понятно: они с Дарвиэлем разные. Его сестра мне пока больше симпатизирует, чем он. Да и я ей тоже.
— Мы бы с тобой познакомились раньше, но заболела Изабелла, и мы остались дома. А ещё у нас был экзамен, к которому я готовилась, вот времени и не нашлось. Но теперь я надеюсь, что всё наладится, и мы с тобой подружимся. Кстати, а вот и мой муж!
К нам как раз подошёл черноволосый парень, что нежно обнял девушку и подарил ей поцелуй. Всё остальное его внимание перешло на малышку. Мне тоже достался кивок головой, и поздравление со свадьбой, но не более того. Разговаривать он ни с кем не стал, взял на руки малышку и куда-то ушёл. Заметив мой интерес, Вейли произнесла:
— Прости его немногословность, но он такой. Он даже с братом моим почти не общается. Но для меня это не главное. Главное что он любит меня и дочь, главное, что он хороший муж и отец.
— Вейли, не оправдывайся. Я и сама понимаю, что пока для вас чужая, даже для Дарвиэля, хотя он и стал сегодня мне мужем. — И не продолжая больше эту тему, я свернула разговор в другую сторону. — Вы сейчас тоже к нам?
— О да, я так долго не была дома. Хочу немного отдохнуть у отца. Ну и конечно праздничный стол я не пропущу, так что пойдём скорее, пока твой муж не уехал без нас. Вон он стоит и нам машет, давай поторопимся.
Легко ей сказать давай поторопимся, это не она в платье. И честно, я ей даже позавидовала! Сколько нахожусь уже в этом мире, а даже ни разу не видела в своём гардеробе штанов. Только пижамные. А она сейчас в таких удобных брючках, что я слюной зависти чуть не захлебнулась. Да и не я одна. Несколько женщин, что я видела сегодня, тоже были в платьях, и эти женщины так же смотрят завистливым взглядом в сторону Вейли. К сожалению, брюки разрешены только тем девушкам, что учатся в академии, остальным же — платья. И это нечестно! На улице такая жара стоит, а нам приходится париться в длинных платьях, которые ещё и при ходьбе мешают.
