Черт. Как он мог сосредоточиться на том, чтобы очаровать ее, если все, о чем он мог думать, это командовать и трахать ее?

— Ты отлично выглядишь.

— Спасибо. Так ты расскажешь мне, что происходит?

— Давай выйдем на улицу, — он взял ее за руку и направился к двери.

Как только они нашли его машину, Хэвенли пригвоздила его недовольным хмурым взглядом:

— Итак, что все это значит?

— Я дам Кэтрин достаточно веревки, чтобы повеситься… лишние один-два фута, для стимула.

Она разинула рот:

— Да что с тобой такое?

Бек бросил улыбку:

— Тебе нужен список в алфавитном или хронологическом порядке?

— Это серьезно. Как только ты отвернешься, Кэтрин разорвет меня клыками и когтями.

— Она этого не сделает.

Хэвенли закатила глаза:

— Именно так и будет.

— Нет. Не. Сделает. — Он приподнял брови.

— Что ты задумал?

Когда-нибудь он научит ее, что допрос его может закончиться для нее красной задницей. А пока он потакал ей, как делал это в течение трех долгих напряженных месяцев. Внутри он жаждал сорвать путы, связывающие его внутреннего Доминанта, и обернуть их вокруг ее грешного тела, пока она не окажется в его власти и не застонет.

Черт, сначала он должен ее поцеловать.

— То, чего ты не знаешь, не может навлечь на тебя неприятности.

Ее глаза расширились:

— О, боже. Пожалуйста, скажи мне, что происходит.

— Я думал, ты доверяла мне, малышка.

— Я доверяю. В конце концов, я спрыгнула с моста ради тебя.

— Потому что ты знала, что я буду защищать тебя, как сейчас. Скажем так, Кэтрин получит именно то, что заслуживает.

— О, ты заставляешь меня нервничать. Ты знаешь, что она ни за что не заглотнет наживку? — Она вздохнула: — Конечно, ты это знаешь.

Бек расхохотался:

— Ты считаешь, что я все-таки страшный?

— Конечно, но ты понимаешь, что Кэтрин хитрая? Ты не можешь быть со мной каждую минуту…

— Доверься мне. Она больше не причинит тебе вреда. Обещаю, — Бек обхватил ладонями ее щеки и поцеловал в лоб.

Это не был жаркий поцелуй говнюка Сета на вечеринке у Хаммера, но Бек не собирался впервые пробовать ее губы на вкус в недрах автостоянки. Это было решительно неромантично, и Хэвенли заслуживала лучшего. Но, с другой стороны, она также заслуживала большего, чем подавиться языком Сета, пока он насухо трахал ее перед толпой завсегдатаев вечеринок. Он бы спросил, о чем думал этот придурок, но было очевидно, что вся его кровь мигрировала на юг и сморщила клетки мозга. Сет, очевидно, не потрудился узнать что-нибудь о Хэвенли, иначе он знал бы, что такое публичное проявление только смутит застенчивую, чувствительную девушку.

Все это было чертовым кошмаром. Наблюдать за тем, как Сет захватывает рот Хэвенли, как будто владеет им, и видеть, как она отвечает так жадно, было даже не самым худшим. Быть не в состоянии сделать ни черта, чтобы остановить их, в то время как они почти трахались в одежде. Даже неделю спустя ничего не могло вытравить это воспоминание из памяти Бека. Но война еще не закончилась. Нежный, соблазнительный придурок, возможно, поцеловал Хэвенли первым, но Бек поклялся, что он будет первым — и единственным — мужчиной, который затащит ее под себя и будет доставлять ей удовольствие, пока она не разлетится вдребезги снова и снова.

Он неохотно отпустил ее и открыл пассажирскую дверцу. После того, как она устроилась на своем месте, он сел за руль и направился к автостраде, решив выбросить всех остальных из головы. Этот день был для него и Хэвенли.

Сжав её руку в своей, Бек выехал на шоссе к Малибу. Хэвенли смотрела на океан.

— О, боже мой! — она послала ему довольную улыбку: — Тихий океан! Это так красиво. Такой огромный! Мы можем остановиться?

— Ты уже несколько месяцев живешь в Лос-Анджелесе. Ты никогда не видела пляж?

Она покачала головой, не желая отрывать взгляд от бескрайней голубой воды:

— У меня не было времени.

— Тогда тебя ждет угощение, малышка.

Бек нашел место для парковки, с нетерпением ожидая ее реакции, когда холодная вода впервые коснется ее босых ног. Взявшись за руки, они прошли под слепящим калифорнийским солнцем по короткой, поросшей деревьями тропинке и спустились по лестнице на песчаный пляж.

Взгляд Хэвенли наполнился удивлением:

— Вау, я чувствую себя такой маленькой, — затем она медленно повернулась, оглядывая массивные скалы, роскошные особняки, возвышающиеся на холме, отдыхающих загорающих и воду, снова накатывающуюся на залитый солнцем песок: — Это удивительно.

— Не так удивительно, как ты, — тихо пробормотал он.

— Ты заставляешь меня краснеть. С другой стороны, это легко, — она посмеялась над собой.

Черт, она очаровательна.

— Сними обувь, почувствуй песок между пальцами.

С легким хихиканьем она сбросила сандалии. Он накинул их ремешки на палец и увидел, как ее улыбка стала шире, когда она согнула пальцы ног в песке.

— Он мягче, чем я ожидала.

Бек упивался ее благоговейным трепетом, пока снимал свои ботинки и подворачивал штанины. Снова взяв ее за руку, он подвел ее к краю воды. Песок стал холодным и твердым, и он смотрел на ее лицо, когда волна накатила и разбилась вокруг их лодыжек.

— Как же холодно!

Да, это тоже удивило его в первый раз.

— Значит, ты не хочешь сегодня искупаться?

— О, боже, нет.

Он рассмеялся, наслаждаясь тем, что, как и их поездка в Диснейленд, он мог почувствовать новизну этого опыта через нее.

— Тогда как насчет неспешной прогулки?

— Я бы с удовольствием. Я не готова перестать смотреть на океан. Это просто… — она вздохнула: — Вау.

Пока они шли по пляжу, между ними установилось дружеское молчание. Наконец Хэвенли перестала переводить взгляд с массивных домов на волны океана, чтобы улыбнуться ему:

— Спасибо, что остановился здесь. Тут прекрасно.

— И сегодня я позволяю тебе стоять обеими ногами на земле.

— Я очень рада этому.

— Да? Ну, я принёс пакет для рвоты, на случай если тебе понадобится…

— О, тише, — упрекнула она, хлопнув его по плечу.

Бек подвел ее к выступающему из песка камню:

— Нам нужно поговорить о вечеринке Хаммера, малышка.

Ее лицо помрачнело.

— Я бы предпочла не делать этого. Кроме того, мы обедали вместе на прошлой неделе, и ты не сказал ни слова. Зачем поднимать этот вопрос сейчас?

— Я уважаю твою личную жизнь. Я не собирался обсуждать это в кафетерии, где Кэтрин или кто-то еще могли подслушать, — он пригвоздил ее серьезным взглядом.

— Спасибо.

— Но я не сказал всего, что мне нужно, — Бек взял ее пальцем за подбородок и встретился с ней взглядом: — Я собираюсь это сделать сейчас.

— Клянусь, я не пыталась бросить это тебе в лицо. Меня никогда не целовали, и я… я потеряла голову. Я перестала думать. И я чувствую себя ужасно из-за этого.

— Я же сказал, что не сержусь на тебя. Конечно, вас застали врасплох. Это был совершенно новый опыт для тебя. — С другой стороны, членосос Сет, черт возьми, знал лучше, и он просто продолжал приближаться к Хэвенли со всеми соблазнительными орудиями в своем арсенале. — После всего того времени, что мы провели вместе, я знаю, что ты никогда намеренно не причинишь мне боль.

Она с сожалением покачала головой:

— Я видела выражение твоих глаз, гнев на лице…

— Я не собираюсь лгать, наблюдая, как ты целуешь его в ответ. Ты была откровенна в своих чувствах. Но видеть этот жар между вами двумя было… как откровение.

На самом деле, это убедило его, что он слишком долго ходил на цыпочках вокруг своего пылающего влечения к Хэвенли.

— Извин…

— Шшш, — он приложил палец к ее губам, желая, чтобы вместо этого его губы накрыли её губы. — Не извиняйся за то, что заботишься о людях. Твое большое сердце — одна из причин, по которой я нахожу тебя такой очаровательной.

— У тебя тоже большое сердце, знаешь ли.

Бек отрицательно покачал головой, затем заглянул в ее большие голубые глаза и собрал все свое мужество, чтобы задать вопрос, кричащий в его голове: