— Спасибо, — она сжала его руку. Он, вероятно, мог прочитать все ее чувства. На этот раз она не чувствовала себя неловко.

— Я здесь, если понадоблюсь, — заверил ее Бек и отошел в сторону.

Хэвенли чувствовала его взгляд на каждом своём шагу, пока Сет не провел ее в кабинет и плотно не закрыл за ними дверь.

От рая до самого худшего момента за две с половиной секунды.

Когда Сет повел Хэвенли прочь от дерьмового шоу в кабинет Хаммера, он закрыл дверь и попытался положить конец своим тревогам. Однажды он бросил ее из-за недоразумения. Он не собирался повторять одну и ту же ошибку дважды. Но черт его побери, если ее сокрушительное чувство вины за то, что Бек увидел их поцелуй, не было похоже на удар ножом в грудь.

Она сидела на дальнем краю дивана, склонив голову и сложив руки на коленях. Он знал ее смех, ее улыбку, ее запах, ее поцелуй. Но он понятия не имел, о чем она сейчас думает, и это его бесило.

— Хэвенли, посмотри на меня.

Она долго колебалась, и он подумал, подчинится она или просто выскочит за дверь. Он ждал, затаив дыхание, пока ее взгляд наконец не поднялся к нему. Она прикусила губу, выглядя так неуверенно и нервно, что это разрывало его. Черт побери! Он был полицейским. Он рано научился допрашивать и учился у лучших. Проникновение в ее голову не должно было сильно отличаться — если бы он мог держать свои собственные мысли в узде.

— Хорошо, — он заправил прядь волос ей за ухо. — Поговори со мной, ангел. Скажи мне, что ты чувствуешь.

Между ее бровями появилась морщинка.

— В замешательстве. Ошеломлена. Я не… — она покачала головой, и на глаза снова навернулись слезы. — Я не знаю, что тебе ответить.

— Ты не знаешь, что чувствуешь?

Она покачала головой:

— Я просто не знаю, как объяснить. Мне никогда не с кем было поговорить о своих чувствах. Извини, если я делаю это неправильно. Я учусь на ходу.

— Никогда? — Не было родителей? Никаких подружек? Он уже знал, что у нее никогда не было парня, и это до сих пор шокировало его. Она жила в новом городе и не завела друзей…

Ее слова были ударом реальности. Он никогда не был связан с женщиной, у которой было так мало опыта не только в постели, но и в жизни. Эмоционально Хэвенли еще не была женщиной. Она не знала, как угодить — или даже понять — себе, не говоря уже о мужчине. Она ничего не знала о тонкостях отношений и общения. На каком-то уровне он это понимал, но сегодня вечером… это был огромный тревожный звонок. Ему не нужно было просто успокаивать ее сейчас, ему нужно было понять ее. Уговорить ее открыться. Если он не сделает этого, если не возьмет всё под свой контроль и не заверит ее, что предан всему, что у них может быть, все может быть кончено — не потому, что она этого не хочет. Потому что она понятия не имела, как сделать это реальностью.

— Нет, — выдохнула она. — Поэтому, когда ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о своих чувствах, я не знаю, хочешь ли ты услышать, как поцелуй повлиял на меня… или всё остальное после него. Тебе нужно услышать, что я почувствовала, когда ты прикоснулся ко мне, или мне следует объяснить, почему я смущена? Я действительно не понимаю, чего ты хочешь.

— Давай разделим то, что произошло на улице, на две категории. Мы будем работать в обратном направлении. Ты смущена. Потому что несколько человек видели, как я тебя целовал? Или потому, что Бек увидел?

Это заставило ее снова посмотреть вниз.

— В основном, потому что Бек видел. Пайк раздражает…

— Я с ним разберусь.

— Но я не хочу причинить кому-то боль, особенно тому, кто был так же мил со мной, как Бек. И еще я не хочу, чтобы ты думал, будто я жалею, что поцеловала тебя. Я бы хотела, чтобы время и место были другими. — Неожиданно она вздернула подбородок и встретилась с ним взглядом. — Но ты подарил мне первый поцелуй, который превзошел все мои ожидания.

Он обхватил ее макушку и запустил пальцы в волосы, потянув ровно настолько, чтобы она не отводила глаз.

— Разве слова Бека не заставили тебя чувствовать себя лучше?

— Немного, — вздохнула она. — Я знаю, что для него это было нелегко. Хотела бы я знать, что сказать.

У Бека был такой вид, словно он скорее прожует стекло, чем проглотит собственную ревность, так быстро после того, как увидел, что кто-то другой целует его Хэвенли. Но на самом деле он уважал доктора за то, что тот ставил ее благополучие выше своего собственного. На месте Бека он сделал бы то же самое.

— Вполне возможно, что когда-нибудь мне придется увидеть, как он тебя целует. Понравится ли мне это? Нет. Но мы большие мальчики. Мы разберемся со своими чувствами. Ты за них не отвечаешь. Не вини себя за них.

Как бы это ни было отстойно, он сказал правду. Пока она не примет решение, им с Беком просто придется иметь дело друг с другом. Но по ее реакции на доктора было совершенно ясно, что она его обожает. Поцелуй доказал Сету, что у нее определенно есть чувства и к нему. Где они, черт возьми, оказались?

Что ей нужно, чтобы наконец сделать выбор?

— Так ты понимаешь, что Бек сам справится со своими чувствами?

Она кивнула.

— Ты понимаешь, что мнение Ривера не имеет значения? А Пайк может идти в баню?

Легкая улыбка скользнула по ее лицу.

— Я надеюсь, что он так и сделает.

— Твоя обязанность в будущем — сосредоточиться на своих чувствах по отношению к себе и ко мне, поделиться ими со мной. Мне нужно, чтобы ты это сделала.

— Хорошо, — она мягко кивнула. — Я так и сделаю.

— Отлично, — кивнул он. — Теперь, когда мы поговорили о том, что произошло после, давай поговорим о самом поцелуе. Ты сказала, что не жалеешь об этом.

— Ни на мгновение, — красивый розовый румянец вспыхнул на ее щеках. — Мне очень понравилось.

Он не смог сдержать довольной мужской ухмылки, когда сел рядом с ней и посадил ее к себе на колени.

— Должен сказать, это был самый лучший первый поцелуй в моей жизни.

Удивление преобразило ее лицо.

— Неужели?

Неужели она думала, что все первые поцелуи были настолько горячими, чтобы поджечь дом? Может быть. Не то чтобы ей было с чем сравнивать…

— Да. Может, ты почувствовала, каким твердым я был с тобой?

Румянец на ее лице превратился в красный.

— Это было… гм, трудно не заметить.

Он рассмеялся.

— Да, определенно.

Хэвенли сжала губы:

— Иногда я не знаю, хочешь ты смутить меня или просто дразнишь.

— Никогда не смущал. Но дразнить тебя… Да, я виноват. Мне нравится видеть, как ты краснеешь, — он провел губами по раковине ее уха. — Ты прекрасна, и мне нравится быть рядом с тобой. Когда я с тобой, я чувствую себя более живым.

Она моргнула, глядя на него:

— Я ничего не сделала.

— Ты была самой собой. Это все, что нужно.

Сет взял ее за подбородок, провел большим пальцем по щеке и наклонился. Она встретила его на полпути, с закрытыми глазами, сбивчивым дыханием и мягкими губами. Господи, она была идеально невинной, такая милая и доверчивая. Он ничего не мог с собой поделать.

Он нежно завладел ее ртом, открывая его, чувствуя, как отзывчиво раскрываются её губы, словно лепестки на солнце. Когда он отстранился от ее губ, он услышал, как она мягко выдохнула, прямо на его языке. Страсть снова вспыхнула. В отличие от прошлого раза, он приготовился к пьянящей потребности, сдерживая себя, чтобы у нее было время исследовать жар, вкус огня, исследовать ощущения его губ, смакующих ее. Он наслаждался ее сжимающимися пальцами, ее прерывистым дыханием. Черт, если он позволит, этот поцелуй может превратиться в настоящий ад.

Сет остановил его, пока еще мог, и отступил назад. Она сидела, вся раскрасневшаяся — щеки, губы, верхняя часть груди — словно растаяла в его объятиях. Ему ужасно хотелось снова нырнуть во всё это. Но он дал Хэвенли достаточно, чтобы обдумать сегодняшнюю ночь. Ее реакция на него доказали, что его сомнения на прошлой неделе были бессмысленными, поэтому следующий шаг между ними принадлежал ему — и это был большой шаг.