Женщина начала отдаляться, следуя за криками ее маленькой дочки, судя по косичкам на белобрысой голове. Я хочу еще на нее посмотреть. Да, мама нас кинула. Но мама есть мама. И я не видела ее уже двенадцать лет. Я тихо спустилась по ступенькам беседки, не обращая внимание на разговор парней. Они вроде обсуждали, что нужно сказать Питеру в полиции, и что лучше скрыть. Простите, сейчас это меня не заботит. (хотя бы пару минут).

Я пошла следом за мамой, стараясь скрыться за кустами и клумбами. Нельзя, чтобы она меня заметила. Вот она остановилась и подозвала к себе маленькую крошку, что еще еле стояла на ногах. Ей, наверное, около двух годиков.

— Милла, ты любишь маму?

Она потерлась носом о нос дочки, и та заливисто засмеялась. (это была моя любимая привычка…).

— Я лублу тебя, мамочка, — ответила кроха, чмокая женщину в щеку и увлекая ту на площадку. — Иглать в песочек! — требовал ребенок.

Мои глаза предательски защипало. Не плакать. Я сжала руки плотнее, боясь не сдержать свои эмоции. (предательские слезы! а ну засохните!). Мне больно. Очень больно. Я очень скучаю. Одна чертова слеза все же скатилась по моей щеке, и я поспешила вытереть ее тыльной стороной ладошки. Но тут кто-то резким движением развернул меня на сто восемьдесят градусов. Сэм стоял передо мной, сжимая мои плечи и глядя прямо в глаза. Сначала его взгляд был черный и злой, видимо он собирался меня отчитать за то, что я втихаря свалила, но затем он посмотрел мне за спину, и как будто понял все. Парень моментально прижал мое раскрасневшееся от стыда лицо к груди, обнимая за плечи. Я замерла, вдыхая вкусный аромат одеколона, и понимая, что сердце в груди предательски екает и тает в теплых и таких крепких объятиях этого мощного парня. Я оказалась на целых две головы ниже него, и в три раза худее. (нашла, когда заметить, конечно). Но я понимала, мне совершенно не хочу выглядеть перед этим человек слабой размазней. Такой я могла быть только сама с собой. Иначе непозволительно. Слезы высохли, так и не успев выбраться полностью наружу, а я осторожно вылезла из теплых объятий Сэма, боясь посмотреть ему в глаза и увидеть там усмешку — мол слабачка.

Но тут передо мной предстал Питер, который со скуки ковырял мыском землю, стоя позади нас. Не свалил, это прогресс. Хотя у него был шанс. Видимо Сэм хорошо ему мозг промыл.

— Ты в порядке?

Сэм нависал надо мной, как защитная стена, готовая подставить себя под обстрел врага. Мне это не нужно. Я не нуждаюсь в сочувствии.

— Да, пора обратно. А то к девяти часам не успеем, — я улыбнулась, кинув мимолетный взгляд на Бродягу. Этого хватило, чтоб я снова вспомнила то тепло, что подарил он мне минуту назад. (НЕЛЬЗЯ!). — Это должно остаться между нами.

Конечно, я имела ввиду реакцию на маму и вообще эту встречу. Сэм понимающе кивнул. И как он так быстро меня понимает? Иногда даже я себя не понимаю. (тараканы сделали позу рукалицо и тяжело вздохнули).

Всю дорогу обратно, я не отрывала своего взгляда от окна. Солнце потрясающе заходило за горизонт, окрашивая пейзажи разноцветными красками, меняющими свои оттенки каждую минуту. Невероятное зрелище. Но ближе к середине пути, я начала жалеть о том, что надела сегодня шорты. Становилось прохладно, отчего моя кожа покрылась мурашками. Но я все также смотрела в окно, боясь заметить на себе взгляд Сэма или услышать от него хоть одно слово о том, что произошло. К счастью он молчал.

Когда же холод все же взял верх, меня еле заметно передернуло.

— Питер, дай плед, он справа от тебя лежит, — послышался голос слева от меня. Он замерз что ли? Такой здоровый, а тоже холоду подвластен. Но плед лег на мои ноги, заботливо расправленный одной мощной свободной рукой. Сэм старательно пытался вести машину, следить за дорогой и укрывать мои голые ноги теплым одеялом. Я установилась на парня, который изображал из себя Юлия Цезаря, способного делать несколько дел сразу.

— Дыру во мне не прожги, — хмыкнул он, хватая руль двумя руками и перестраиваясь в другой ряд. Мы подъезжали к нашему городу. — Я обещал твоему отцу, что ты вернешься в целости и сохранности.

— Какой рыцарь, — я отвернулась, сжимая плед одной рукой, и все так же прожигая взглядом окно и открывающийся вид на пейзаж. Но все же теплая улыбка промелькнула на какой-то миг на моем лице.

— Вы встречаетесь? — послышался сонный писк сзади. Я моментально покраснела и развернулась к Сэму, но тот смотрел на меня. Его щеки покрылись еле заметным румянцем. Он что смутился?

— Не неси чепухи, — огрызнулся парень, возвращая свое обычное выражение лица. — Мы слишком разные.

Мда, видимо показалось. Мне даже стало обидно. Подумаешь. Я скривила губы и наигранно отвернулась.

— Противоположности притягиваются, — пролепетал Питер, вытягивая свое лицо на один уровень с нашими. И тут ему в лоб прилетел щелбан. Смачный такой, что у парня аж искры из глаз посыпались. И он моментально нырнул обратно к себе на заднее сиденье, тихо кряхтя.

— Будешь болтать не по делу, получишь еще, — как старый дед пробухтел Сэм. Мне стало смешно. Но оставшуюся часть дороги мы старательно ехали молча, изредка только Питер что-то комментировал или рассказывал историю из жизни, или мы уточняли у него, помнит ли он весь план, что мы так старательно ему доверили. Парень отвечал, что помнит, повторяя как мантру основную его задачу: дать правильное алиби Джейку.

Потом этот ребенок потребовал, чтобы Сэм открыл ему люк машины. Добился он своего всего минуты за три, так как такое нытье не каждый выдержит и проще уступить. Юноша вылез в этот люк до торса, расставляя руки в разные стороны и подставляя свое лицо теплому ветру. (признаюсь честно, я целый день хотела сделать так же, но мое стеснение не давало сил и храбрости попросить об этом). Я осторожно, как маленький ребенок, что боится обжечься, высунула одну руку в этот люк, давая ветерку освежить мою кожу. Складывалось ощущение, что ветер поддерживал меня, держа за руку. Тепло.

Когда же мы въехали в город, Сэм суровым голосом приказал мальчишке сесть на место и задраил люк. Мою голову вновь начали посещать мысли-сомнения. Я посмотрела через зеркало заднего вида на играющего в игрушки в телефоне Питера, что по-детски высунул язык от старания. Сможет ли он грамотно соврать? Питер рассказал достаточно много забавных историй, из которых ему приходилось выкручиваться лживыми алиби, и ему всегда верили, что родители, что преподаватели, что полиция. У него талант — так он сказал. Надеюсь и в этот раз этот талант не подведет.

<На слушанье мы успели почти что во время. Мы затолкали Питера внутрь, передавая его в руки шерифу Генри. (держу за тебя кулачки, ребенок). Я и Сэм остались ждать на улице: Бродяга сидел, прислонившись к бамперу своего автомобиля, а я ходила туда-сюда, нервно покусывая губы. Получится или нет? А если не получится, значит все, что мы делали было зря? Да нет, должно получиться. Мы же идеально все спланировали!

Я мельком глянула на Сэма, что устало смотрел в свой телефон. Парень выглядел как всегда расслабленным. Неужели его мало что волнует в этой жизни? Внезапно он улыбнулся, старательно разглядывая что-то на экране. Поклонница? Интересно.

— Чего ты так улыбаешься? — спросила я невзначай, отводя глаза в сторону и делая вид, что мне это не особо интересно.

— Смотри какой кошак, — парень добродушно перевернул телефон экраном ко мне и на меня вылупился лысый кот с шапкой в виде львиной гривы. Морда кота выражала сплошное недовольство и раздражение, что ну просто не могло не вызвать улыбку. (похож на меня). Мои губы медленно поползли вверх. Серьезно? Он рассматривал кота? Какой он все же странный человек… или просто особенный?

Время шло медленно, каждая секунда ползла со скоростью улитки, которую положили на неровную поверхность, стремящуюся вверх. Внезапно дверь у здания суда распахнулась и оттуда навстречу нам вышел важной походкой сам Питер Эклас. Он приблизился к нам, самодовольно убирая руки в карманы классических штанов от «Versace» и одаривая нас ослепительной улыбкой.