— Будем разговаривать с ним иначе, — решила я, представляя, как мне хрупкой правильной девушке отличнице, придётся угрожать какому-то парню. (мда. картина маслом). — Если что, пригрожу ему тем, что он был знаком с теми ворами. Не думаю, что он захочет, чтоб его родители об этом узнали.

— Согласен, родители ему задницу надерут. Он на ней потом месяц сидеть не сможет, а то и больше. — парень хихикнул, но потом резко повернул свои зеленые глаза на меня. — Но как ты до туда доедешь? У меня нет машины, да и выходить из дома мне нельзя.

Об этом я не подумала. На общественном транспорте добираться слишком долго, а своей машины у меня нет, как и прав. Остается только Дилан. Черт бы их побрал всех. Со всей этой сумасшедшей заварухой, я совершенно забыла о том, что обиделась на Лею и Дилана. (ну точнее я их уже простила, но нужно же построить из себя обиженку. им иногда тоже полезно поговорить со своей совестью).

Выйдя за вороты дома Милканов, я набрала номер своего друга, если его можно так еще называть.

— Соф, это ты?

— Нет, мамонт, — я закатила глаза. Да, все же обида резала изнутри. Так, спокойно. (одна булочка, две булочки, три… десять булочек. вдох). — Мне нужна твоя помощь. Сможешь довести меня до «Клаусфила»? Только без лишних вопросов.

Моя нога нервно дергалась, а губы снова начали кровоточить из-за чрезмерных покусываний. Откажет?

— Зачем?

Просила же без вопросов.

— Мне надо съездить к одному знакомому, — соврала я. Не хочу я рассказывать ему правду, докопается же.

— Откуда у тебя там знакомые? Ты что вляпалась во что-то? — нарастало напряжение. Настоящий папочка прям.

— Нет, у меня все в порядке. И да, там есть одни знакомый, — если он продолжит папский диалог, я скину.

— Твой папа в курсе?

— Нет, ему не надо об этом знать. Это очень важно, Дилан!

На другой стороне трубки послышался тяжелый вздох:

— София Сандерс, ты ведешь себя как маленькая. Нужно связаться с твоим папой.

— Ты просто можешь меня туда отвести? Без лишних бесполезных вопросов?

— Нет, у меня сломалась машина и я чувствую, что ты вляпалась в какую-то хрень. Это Бродяги?

— Причем тут Бродяги? — я приложила пальцы к переносице и помяла это место. Весь этот разговор достаточно мне поднадоел. Мы ходим по кругу.

— Я слышал от твоего отца, что ты общалась с одним из них. Ты же знаешь, что к ним приближаться нельзя. Что с тобой случилось?

Так, сейчас кто-то огребет по полной. Давно руки чешутся, повезло тебе Дилан, что ты не рядом со мной.

— Да пошел ты, — и я скинула звонок. Кого он из себя возомнил? Он прекрасно знает меня. И мог бы мне довериться, но нет. Зачем? Возможно, я бы и продолжила разговор, но обида все еще грызла изнутри, как мышка, что пытается прогрызть клетку, чтоб выбраться наружу.

Где же теперь найти машину? Папе об этом не расскажешь, как и дяде Говарду. У Леи тоже нет машины… Жопушки-воробушки. Приехали в тупик мои Шерлок-Холмские способности, тараканчики поставили палаточки и устроили себе привал.

И тут, знаете, мне прямо в глаз врезалась здоровенная муха такая. Было больно, щипало неимоверно. Но в башке что-то екнуло и созрела гениальная мысль, которая, надеюсь, станет еще одним шагом к спасению моего брата. Я сразу вспомнила, как на уроках физики нам рассказывали легенду о том, что знаменитому Исааку Ньютону на голову упало яблоко, и он тут же открыл свой знаменитый закон всемирного тяготения. Так произошло и со мной сейчас: я открыла свой путь к спасению брата, но только не благодаря яблоку, а спасибо мухе, ха-ха. Надеюсь, этот план не пошлет меня нахрен.

Мои руки быстро заплетали косичку на голове, стараясь сделать ее как можно ровнее, но заниматься этим в такси было куда сложнее, чем я предполагала. Особенно, когда дорога напоминает больше американские горки. Водитель остановился перед огромным забором, который мне удалось лицезреть всего один раз в жизни — 13 район. Я отдала мужчине деньги и покинула его легковушку, что так и намеревалась развалиться на запчасти. (если честно, я думала, что не доеду, или доеду, но на своих двоих пешком). А еще этот з-заботливый таксист, который «всем своим умом размером с грецкий орех» не понимал, какого лешего я забыла тут. Раз двадцать у меня спросил, не вернуться ли нам обратно. Грр.

Следующий этап — собаки, что грозно высидали с двух сторон у ворот в своих конурах. Ручки у меня предательски вспотели, а сердце отдавало в грудь сто двадцать ударов в минуту. Я глубоко вдохнула воздуха в грудь, наполняя кислородом легкие до отвала, и пошла в сторону входа, стараясь сохранять спокойствие. (д-да. с-спокойствие). Собаки моментально подскочили на свои здоровенные лапища и подозрительно сощурили глазенки в мою сторону. Не бойтесь, крошки, я не с пустыми руками! Кто-то уже на опыте!

Я достала из своего рюкзака, что болтался у меня на спине, два здоровенных куска куриной грудки.

— Держите, пушистики, вы заслужили. Хорошие, собачки.

«Пташки» вспорхнули над землей и очутились прямо у лап волкособов. (курицы все же умею летать, хоть и не много). Собаки переглянулись и одновременно впились своими зубищами во вкусное лакомство. Я же не стала стоять на месте и медленно двинулась в сторону ворот, с каждой секундой приближаясь все ближе. Но тут до меня долетело довольное чавканье, что означало завершение трапезы. Что же они так быстро? Их что тут совсем не кормят?

Сердце убежало в пятки, и я замерла на месте, боясь даже начать дышать. Я слышала, как тяжелые лапища рысцой бегут в моем направлении. Бежать или стоять? Будь что будет! Я осталась на месте и зажмурила глаза, готовясь почувствовать, как острые зубы впиваются в мои ноги, руки, раздирают меня на куски. Признаюсь, честно, вся жизнь начала мелькать у меня перед глазами, предвещая конец.

— Папочка, прости, что как-то лет так шесть назад, я съела твою порцию того восхитительного пирога и свалила все на грызунов… Потом ты еще целый месяц расставлял по всему дому ловушки, брызгал разными химическими спреями и просыпался по ночам, думая, что грызуны вновь атакуют наши припасы. Прости, папа! Страшный грех за все мои 20 лет, неправда ли?

Но внезапно вместо острых зубов, я почувствовала, как мои руки начал кто-то вылизывать, отчего они покрылись слюнями. Неужели это так встречают в раю? Может это священные животные меня моют? Я открыла глаза и медленно опустила голову вниз. Нет, я все там же, стою около входа в 13 район, я рядом со мной стоят два здоровых пса, виляют хвостами и вылизывают мне руки. Я жива. Мои ноги подкосились, и я присела на корточки, хватаясь за голову. И на что я рассчитывала? Что я одна справлюсь со всеми этими навалившимися на меня проблемами? Ха, какая самоирония! Наверное, все правы, и я всего лишь правильная — идеальная отличница, староста, способная только зубрить. Я надула щеки, положив подбородок на сложенные руки на коленях, и моментально почувствовала, как один из псов уткнулся мне носом в лицо, издавая поскуливание. Погладив лохматую морду, что так ластилась ко мне, я оценила не хиленькие размеры этой тушки. Оказалось, что это самец, глаза его имели разные цвета — гетерохромия. Один был голубой, а другой карий. Безумно красиво, но в тоже время как-то пугающе.

— Ты особенный, да? — спросила я его, и он громко тявкнул, как бы соглашаясь со мной, тем самым вызывая на моем лице улыбку. Второй пес чуть меньше размера обежал меня вокруг и прижался всем телом, к тушке самца. Оказалось, что второй пес — это самка. Ее глаза были обыкновенными карими, только одно ухо стояло торчком, а другое было опущено вниз. Какие они милые, оказывается. А в прошлый раз чуть нас не сожрали с Диланом. — Как же вас зовут?

— У них нет имен.

В ту же секунду за спинами собак я заметила идущего в мою сторону Сэма. На нем была легкая майка алкоголичка, что открывала вид на накаченную грудь и плечи, джинсовые шорты и кроссы. Волосы были завязаны в забавный пучок. (ничего себе, а так и не скажешь, что он качек. и да, он не в черной униформе Бродяг). Как только он приблизился, странно глядя на меня, собаки подлетели к нему, приветливо топчась у его ног. Я в тот же момент встала, поправляя помявшуюся футболку с миньонами. Заметив желтое существо на моей одежде, на лице парня скользнула улыбка. (чувствую себя настоящим ребенком. можно провалится сквозь землю? или пусть меня эти собаки съедят. о чем я думала, когда надевала свою… любимую футболку).