Его внутренний голос в этот момент сыпал самыми разнообразными проклятиями, на какие только было способно его воображение.

«Что ты творишь, Мо Жань?! Ты совсем рехнулся?! Сбрендил, что ли?! Ты, правда, думаешь, что соглашаться на предложение Чу Ваньнина — отличная идея?! Очнись!!! В тебе мозгов как в тупой собаке!!!»

Но Мо Вэйюй, на самом деле, уже принял решение, и отступать не собирался.

Лениво продолжая ругать себя, он задавался вопросом, когда именно мысль о том, чтобы принять это предложение, посетила его всерьез.

Возможно, в тот момент, когда он получил сообщение от незнакомого номера?

Возможно, именно потому он ехал на эту чертову репетицию с таким странным настроением — ведь уже тогда он в глубине души знал, каким будет его ответ?..

Чу Ваньнин же, казалось, вовсе не был уверен в том, что ответит ему Мо Вэйюй, и потому на короткое время потерял дар речи и только со смешанным выражением лица пялился на юношу.

— Хорошо, — наконец, сказал он. — Тогда я пришлю Вам сценарий, и чуть позже познакомлю с другими артистами...

— Можно на «ты», — неожиданно бросил Мо Жань, чувствуя необъяснимое раздражение от официальных манер Ваньнина, а затем быстро исправил свой резкий тон. — Зовите меня по имени, балетмейстер Чу, и обращайтесь на «ты». Я не против, — он немного склонил голову, выражая почтение.

— Тогда я не буду тянуть время и пришлю тебе сценарий, Мо Вэйюй, — кивнул Чу Ваньнин, повторяясь, и в его глазах впервые за эти два дня промелькнуло нечто, похожее на… радость? Улыбку?..

Мо Жань застыл, словно изваяние, вглядываясь в лицо своего учителя, пытаясь понять, не показалось ли ему.

Затем, почесав затылок, вздохнул.

«Видимо, показалось».

Чу Ваньнин был все таким же бесстрастным, как и обычно, когда без лишних вступлений просто отправил ему сообщением ссылку на документ в несколько сотен страниц.

«Хоть бы смайлик поставил…» — мысленно проскулил Мо Жань, а затем поплелся в сторону уже полчаса разогревающихся Ши Мэя и Наньгун Сы.

На сердце было неспокойно…

Комментарий к Часть 4 Мо Жань, ох, “ненависть” — это совсем не то чувство, которое испытываешь, когда в каждом сообщении с незнакомого номера подозреваешь Юйхэна XD

В общем, продолжение следует (постараюсь залить до следующих выходных).

Как всегда, буду рада комментариям ^^'

====== Часть 5 ======

Впечатления Мо Жаня от прочитанного сценария были смешанные — он уже запоздало потом понял, что будет играть в этой постановке главного злодея, человека с абсолютно черным сердцем, зараженного цветком ненависти.

Да уж, исполнителя для этой роли лучше него и впрямь было не найти.

Чу Ваньнин, чтоб его, как в воду глядел.

Весь вечер Мо Жань увлеченно вчитывался в сценарий, попутно вливая в себя кофе и закусывая особенно острыми снэками, от которых приятно жгло губы. Развалившись на диване в не особо удобной позе, он делал пометки прямо на планшете и все глубже погружался в сюжет.

Впрочем, он все еще не совсем понимал, кому из балетной труппы достанется какая роль. Например, роль Учителя пика Сышен, бессмертного Бэйдоу, предполагала весьма любопытные сцены сражений, и в то же время проникновенные и чувственные сцены дуэтом вместе с Императором Тасянем.

Отношения этих двоих определенно не были бромансом — скорее, это были двое влюбленных, но при этом выглядело это как… взаимная ненависть с лёгким налетом БДСМ.

Мо Жань нахмурился и снова сделал несколько пометок в сценарии. От взаимодействия этих двух персонажей к третьему часу чтения у него уже волосы начали шевелиться на затылке, и вопросов становилось все больше...

Не то, чтобы он был против такого сюжета: на самом деле, то, что в постановке будут фигурировать отношения двух мужчин, не было для него каким-то шоком. В реальной жизни ему нравились и женщины, и мужчины, и он даже был в непродолжительных отношениях с одним парнем.

Но дело было в том, что балетмейстером сего действа был Чу, мать его, Ваньнин… Холодная глыба льда, которая могла заморозить одним своим взглядом любого, кто бы посмел выразить сколько-нибудь яркую эмоцию в его присутствии.

К тому же, оставалось непонятно, кому же достанется одна из главных ролей, кто же будет партнером Мо Жаня во всех этих весьма специфически заряженных сценах.

Юноша вздохнул, потирая лоб, и отбросил планшет. Он искренне надеялся, что эта роль не достанется Ши Мэю или Наньгун Сы.

Впрочем, он и так уже знал, что Ши Мэй будет играть коварного злодея Хуа Бинаня — его друг уже некоторое время рассказывал ему о своем образе и персонаже, так что хоть это Мо Жань знал наверняка.

Немного подумав, он решил все-таки задать интересующий вопрос Чу Ваньнину — в конце концов, кому как не ему было знать всех исполнителей.

Валяясь на диване битый час, Мо Жань к тому времени и думать забыл о том, что уже перевалило далеко за полночь, а правила учителя Чу предполагали здоровый восьмичасовой сон и отбой в десять вечера.

Только после того, как его палец уже нажал на кнопку «отправить», юноша увидел время отправки под текстом своего вопроса, и тут же осознал, что допустил ошибку.

«Балетмейстер Чу, у меня есть вопрос...» — гласило его сообщение.

Ни тебе «добрый вечер», ни конкретики, о чем именно он собирался спросить.

Мо Жань едва ни взвыл от собственной тупости, и попытался тут же удалить сообщение — но, к несчастью, оно уже было доставлено и…

«Что?!»

Мо Жаня едва ни хватил инфаркт, едва он увидел это «просмотрено».

«Черт!»

Он вскочил с постели и принялся метаться словно неприкаянный дух из угла в угол, не понимая, что вообще происходит, и почему Ваньнин в два часа ночи мало того, что не спит, так еще и, похоже, залипает в телефоне.

Спустя несколько мучительно долгих мгновений, за которые Мо Жань уже трижды успел ударить себя ладонью по лбу, пришел ответ:

«Спрашивай.»

Всего одно слово, и точка в конце. Глаз Мо Жаня нервно дернулся.

Учитель, правда, ответил ему?..

Ох, ладно… Он ведь сам на себя навлек беду — оставалось уже только идти до конца...

Мо Жань собрался с мыслями, несколько раз набрал текст — и затем тут же стер. Затем, повздыхав еще какое-то время, решил все же написать:

«Кто исполняет роль Бессмертного Бэйдоу?»

Сообщение было прочитано, но на этот раз быстрого ответа не последовало.

Мо Жань почесал шею, тихо выругался — а затем снова вернулся к сценарию, который изучал весь вечер.

Он в нескольких местах отметил сцены, которые тревожили его сильнее всего — сцены, с которыми у него могли быть проблемы, учитывая то, что он очень давно не выступал и не тренировался. Его тело было выносливым и сильным, но все же балет предполагал совершенно другой тип нагрузки, чем в акробатике и воздушной гимнастике.

Затем снова скосил взгляд на экран телефона в призрачной надежде, что Чу Ваньнин уже удостоил его своим ответом.

Но — нет.

Ваньнин молчал.

Прочел сообщение и игнорировал его.

«Бл*дство, здесь что-то определенно не так. Если бы это был Наньгун Сы, он ведь сказал бы мне об этом, так? Так?!»

Мо Жань выдохнул, тщетно пытаясь представить, как они с абсолютно гетеросексуальным Наньгун Сы исполняют лирический дуэт двух влюбленных, а Чу Ваньнин покрикивает на них, комментируя положения рук и ног… Минуту назад съеденное яблоко неожиданно попросилось назад.

Снова покосившись на телефон, Мо Жань внезапно увидел, что Ваньнин что-то ему набирает, но затем останавливается — как если бы стирает то, что только что написал.

Черт, он просто должен был узнать ответ на этот вопрос прямо сейчас, пока еще не слишком поздно (всего-то два часа ночи, подумаешь!).

Он ведь может еще отказаться от участия, правда? Правда?!

Трясущимися пальцами Мо Жань кое-как напечатал:

«Это Наньгун Сы?»

Молчание.

«Балетмейстер Чу, ответьте, прошу Вас...»

Молчание.

«Это ведь не Ши Мэй?» — не унимался Мо Жань.