Это был его Мо Жань… тот самый, который с такой нежностью заботился о нём. Который готов был рисковать собой ради него, и который... проделал весь этот путь, чтобы просто встретиться с ним, хотя, вероятно, даже не был полностью уверен, найдёт ли его здесь.

Ваньнин похолодел.

Он понял, что именно не вязалось в появлении Мо Вэйюя в кафе: время.

Парень объявился буквально через полчаса после того, как в последний раз попытался дозвониться до Чу — а звонил он балетмейстеру, когда тот покидал гостиницу.

Вероятно, он знал, где Чу Ваньнин остановился — потому и пытался связаться с ним, осознав, что мужчина съезжает, и найти его затем будет сложно. Вполне может быть, что он следовал за Ваньнином от гостиницы до самой кофейни… и всё ещё оставался вопрос, как именно и откуда он узнал, где Чу остановился. У Ваньнина ведь даже номер не был забронирован, а платил он администратору наличкой…

“Администратор…”

Ваньнин задохнулся, потому что в следующую секунду ладонь Вэйюя обвилась вокруг его шеи. Парень не сдавливал — но и не позволял Чу отстраниться, его хватка была крепкой. Их взгляды встретились — и балетмейстер понял, что то, что Мо Жань прочел в его глазах, не привело ни к чему хорошему.

Свободной рукой парень вжал в лицо Чу белоснежный носовой платок — и Ваньнин задержал дыхание, одновременно пытаясь высвободиться.

Он знал, что в какой-то момент попал Вэйюю в челюсть, потому что тот едва не оступился, и, грязно заругавшись, сжал гортань с утроенной силой. Балетмейстер задыхался теперь уже вовсе не от астмы или паники. Всё это длилось от силы секунд двадцать — но, когда ладонь снова пустила его горло, Ваньнину ничего не оставалось, кроме как глубоко вдохнуть. Он так и не смог высвободиться, и, чем бы ни был пропитан платок — это “что-то” действовало быстро. В глазах стремительно темнело — а тело, казалось, вовсе превратилось в тряпичную куклу.

Последней осознанной мыслью Чу было то, что Мо Жань, похоже, с самого начала планировал усыпить его.

Он действительно зачем-то пошёл на полное безумие… но зачем?

Суть такого странного поступка не укладывалась в голове.

В конце концов, что с Мо Жанем было не так?..

Комментарий к Часть 41 Спасибо за поддержку этой истории! ✨

Думаю, такой поворот был ожидаем? В любом случае, всё понемногу пишется и вырисовывается. Надеюсь, никто не в ужасе.

И, да, всех с Halloween! 🎃

====== Часть 42 ======

…Белый гостиничный потолок кружился перед глазами, вызывая лёгкую дурноту и ощущение нереальности происходящего, в то время как свет, пробивающийся из-за лишь наполовину задёрнутых штор, вызывал слезотечение. Чу Ваньнин некоторое время неподвижно лежал в постели, пытаясь понять, не приснилось ли ему всё случившееся, потому что номер казался знакомым — вернее, балетмейстер не мог толком вспомнить, ночевал ли именно в этой кровати, но… похоже, он оказался в том же отеле, где изначально планировал остановиться. Тут же на ум пришло странное совпадение: кто-то ведь забронировал его номер практически в тот же момент, когда его собственная бронь слетела. Был ли этим человеком Мо Жань?..

Чу Ваньнин сглотнул, надеясь избавиться от горьковатого привкуса на языке — и едва не задохнулся от боли. Потянулся рукой к горлу — и замер, потому что перед глазами пронеслось, как накануне Вэйюй сдавил его гортань с такой силой, что в какой-то момент стало казаться, что это конец.

Что произошло потом?..

Чу Ваньнин снова осмотрелся по сторонам — однако парня нигде не было. В спальне царила почти стерильная тишина, нарушаемая лишь приглушённым шелестом дождя по подоконнику.

Поверх белоснежного одеяла лежало что-то полупрозрачное.

Чу нахмурился, и сел в постели, разглядывая аккуратно разложенное белое нижнее ханьфу, расшитое традиционными серебром и золотом. Он недоуменно проморгался, вглядываясь в ткань, и даже в какой-то момент протянул руку, пытаясь понять, не кажется ли ему — но в следующий миг одернул её в сторону, стремительно бледнея. Ткань оказалась шелком — притом настолько тонким, что он просвечивал.

“Что всё это значит?..”

Чу встал с постели, старательно избегая даже смотреть в сторону отвратительной вещи. Оперся об стену, терпеливо ожидая, пока головокружение сойдёт на нет. Размял ноющую спину, и, отдышавшись, направился к двери. Ручка не поддалась ни с первого раза, ни со второго.

Закрыто.

Чу Ваньнин навалился на дверь плечом, пытаясь разболтать защелкнутый замок — но и эта манипуляция ни к чему не привела.

Его закрыли в спальне гостиничного номера словно какого-нибудь ребёнка, или домашнее животное!

Понимание, что ему так просто не выбраться, вызвало новую волну злости. Чу развернулся, и на этот раз направился к балконной двери. Та тоже оказалась заперта — впрочем, если бы балетмейстеру даже удалось выйти, он понятия не имел, что делал бы дальше, потому что с его страхом высоты как-либо спуститься на нижний этаж, или хотя бы перебраться на соседний балкон казалось чем-то совершенно невозможным.

Он тяжело вздохнул, пытаясь осознать происходящее.

Совершенно ясно, что его закрыл в спальне гостиничного номера Мо Жань — но зачем он это сделал? И, что важней — где он сам?..

Несколько минут бесплодных поисков мобильного телефона и хоть каких-то личных вещей так ни к чему и не привели. Чу выдохся, и, раздумывая над тем, сколько ещё ему придётся просидеть в этом злосчастном отеле, устало опустился на кровать.

По сути, ему было совершенно нечем заняться — разве что лечь спать, или принять душ. Последнее не представлялось таким уж хорошим вариантом, если учесть, что Вэйюй мог прийти в любой момент, но хотя бы могло помочь освежить голову и убить время.

Чу отправился в ванную комнату — и, обнаружив защелку на двери, плотно закрыл её. Так его хотя бы не застанут врасплох. После долгого ледяного душа насухо вытерся оставленными на сушилке свежими полотенцами, и, надев уже ношенную накануне одежду, вышел.

Мо Жань уже ждал его.

Он сидел на краю незаправленной постели, и рядом с ним на полу стоял широкий латунный поднос, где громоздились пиалы с едой, термос и несколько чашек.

Чу Ваньнин прищурился, задерживаясь взглядом на странном наряде Мо Жаня: тот был облачен в длинное чёрное ханьфу из такого же полупрозрачного шелка, что и белое, лежавшее на кровати. Вышивки изображали диковинных мифических существ. Наряд, который должен был создавать атмосферу традиционности, выглядел… совершенно непристойно. Вызывающе. Смуглая кожа проглядывала из-под полураспахнутого ворота, изящные узловатые пальцы медленно перебирали витой шелковый шнур пояса, играя с длинными кисточками.

У Чу Ваньнина пересохло во рту. Он понятия не имел, что всё это значит, но оказался не в состоянии отвести глаз от совершенно порочного зрелища. Сотни вопросов потерялись в растерянной тишине.

— Ты… ты… — он снова сглотнул, и боль в горле напомнила ему, почему пялиться на Мо Вэйюя в таком виде — ужасная идея. — Ты закрыл меня в номере.

Мо Жань приподнял брови, мягкие губы растянулись в усмешке. Однако он так ничего на это и не ответил.

— Это несмешно, — Ваньнин покачал головой, видя, что Мо Жань продолжает улыбаться. — Это что ещё такое? Ролевые игры?

Он уткнулся негодующим взглядом в белое ханьфу.

— Это твой костюм...

— …… — Чу Ваньнин раскрыл рот, чтобы что-то ответить, и тут же закрыл, понимая, что огрызаться бессмысленно. Он просто не собирается это надевать. Никогда.

— ...для постановки.

Если до этого Чу Ваньнин думал, что Мо Жань не в себе, теперь у него не осталось в этом в принципе сомнений.

— Ты сейчас серьёзно?..

— Я хочу, чтобы ты танцевал для меня.

Чу Ваньнин на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Если бы речь шла о сексе, он, вероятно, понял бы смысл происходящего. Но это...

Мо Жань говорил всерьёз. Он действительно думал, что балетмейстер будет танцевать — после того, как его приложили головой и душили?..