“Чёрт…”

Чу Ваньнин даже с закрытыми глазами теперь мог воссоздать до мелочей каждый миллиметр этой смуглой кожи, усеянной созвездиями крошечных капель влаги.

Он закрыл лицо руками, пытаясь изгнать из своей головы навязчивый образ.

Его телефон, между тем, снова ожил.

TXJ: “А так?”

Чу Ваньнин фыркнул.

Да, в самоуверенности Вэйюю было не отказать — он ничем не уступал популярным парням-моделям из коммерческих съемок и легко мог бы украсить собой разворот глянцевого журнала.

Вот только Ваньнин не припоминал, чтобы работал с таким юношей.

К тому же, он оказался куда младше, чем Чу Ваньнин представлял.

Сколько ему было? Девятнадцать? Двадцать?..

TXJ:”Чу Ваньнин?”

YH: “Это было лишнее.”

Он понятия не имел, что ещё сказать в ответ.

TxJ: “Ты действительно меня не помнишь?”

Его собеседник продолжал форсировать тему, а потому Ваньнин решил, что с него хватит.

YH: “Мы не знакомы.”

TxJ: “Как угодно, профессор Чу.”

Это уже стало последней каплей для Чу Ваньнина. Тихо выругавшись, он ответил единственное, что, по его мнению, имело смысл.

YH: “Послушай, ты продолжаешь принимать меня за другого человека. Меня зовут Чу Ваньнин, и я никогда ни у кого не преподавал. Я фотограф, всю жизнь им был. Ты можешь найти мои работы на разных ресурсах, если захочешь, это не так уж сложно.”

YH: “Я не знаю, что ещё сказать. Я впервые тебя вижу.”

TxJ: “Мог бы, к примеру, сказать, нравлюсь ли я тебе.”

От последней ремарки Тасянь-Цзюня Чу Ваньнин невольно вздрогнул. На него словно в одну секунду выплеснули ведро ледяной воды.

Нравился ли ему Мо Вэйюй?!..

YH: “Видел и более фотогеничных.”

Он мысленно закатил глаза, понимая, что его ложь слишком ребячлива и оттого очевидна. Мо Вэйюй был потрясающе сложен, Ваньнин как фотограф не мог оставаться равнодушным к пропорциональности его черт лица и тела. В его взгляде, чувственном изгибе губ, небрежно растрёпанных коротких прядях — чувствовалось нечто до странного притягательное и одновременно хищное.

Чу Ваньнин, окажись Мо Вэйюй у него на съемке, не выпускал бы паренька сутками из объектива камеры. Это был тот самый случай, когда даже жесткий свет не смог бы испортить кадр.

Но стоило ли ему говорить об этом самому Вэйюю?..

Тот, похоже, не отличался избытком скромности.

TxJ: “А ты, похоже, не обделён вниманием моделей? Почему же тогда всё ещё один?”

Почему в этом вопросе Ваньнину слышалась насмешка?

Он медленно сосчитал до десяти, чтобы хоть немного успокоиться.

Нет, он не собирался реагировать на этот глупый выпад, тем более — отвечать, потому что любой его ответ был бы расценён как попытка защититься.

Да, бывало, модели проявляли к нему некоторый интерес, однако он никогда не мог отличить искреннюю симпатию от попытки набиться на съемку, а потому чаще всего попросту игнорировал такие знакомства.

С другой стороны, Мо Вэйюй ясно дал понять, что знает себе цену. Почему же сам был один всё это время?..

YH: “Задам тебе тот же вопрос.”

Он решил, было, что Тасянь-Цзюнь ему не ответит, но тот его удивил.

TxJ: “Мне интересен ты.”

Что именно он имел в виду?..

Чу Ваньнин почувствовал, как к лицу прилил жар, а в ушах застучало.

Хотел ли Мо Вэйюй сказать, что ему интересен ответ Чу Ваньнина на его вопрос, который он задал первым, или он таким образом объяснял, почему один?..

“Ерунда какая-то!..”

Ваньнин вздохнул, понимая, что вынужден найтись с ответом, притом сделать он это должен достойно.

YH: “А мне не интересны близкие отношения.”

Стоило отправить сообщение, как до него в полной мере дошёл смысл им самим же написанного признания и острый стыд накатил волной пугающего жара.

TxJ: “Значит, всё-таки вот зачем ты здесь.”

Отступать было некуда. Чу Ваньнин, прижимая ледяные ладони к лицу в попытках остудить пронзительный жар, кое-как попытался настроиться на то, чтобы дать вразумительное объяснение.

Но что он мог объяснить?..

Следующие сообщения повергли Ваньнина в ещё больший ужас.

TxJ: “Мне нравится твоя прямота.”

TxJ: “Хочешь, продолжим обмен фото? ;)”

TxJ: “Вчера ты меня здорово завёл.”

TxJ: “Твоя очередь.”

Если Чу Ваньнин чего-то и хотел, так разве что самоустраниться из этого чата… и, возможно, жизни. Потому что подобный диалог лишал его какой-либо возможности дышать.

Несколько минут он тупо смотрел на экран, пытаясь понять, шутит ли Тасянь-Цзюнь, или пишет всё это всерьёз.

Сжимал и разжимал кулаки, пытаясь собраться и сбросить напряжение. Если бы взглядом можно было что-то прожигать, его смартфон бы давно обуглился.

Он не собирался идти на поводу у Мо Вэйюя.

Ведь не собирался же?..

Тогда с какой стати вдруг стал перед зеркалом, критически себя рассматривая?

Он всё ещё не совсем понимал, что собирается делать, но провёл ладонью по растрёпанным после сна волосам и щёлкнул выключателем, добавляя освещение.

“Такой уродливый.”

Он поспешно выключил свет, отметая крамольную мысль. Как он мог выглядеть… так?

Вытянутое заспанное лицо, тяжёлый недружелюбный взгляд, сомкнутые бледные губы…

Прислонившись лбом к зеркалу, он вдруг окончательно растерялся.

Как следовало расценивать слова Мо Вэйюя о том, что он его “завёл”? Что смешного могло быть в таком заявлении?..

Стало мерзко.

Дисплей телефона вспыхнул новым сообщением.

Фото?..

Чу Ваньнин колебался с минуту, прежде чем решился его открыть.

Еще несколько мгновений он пытался прийти к осознанию, что Мо Вэйюй только что отправил ему фото, на котором вполне очевидно касался раскрытой ладонью проступающих сквозь тёмные боксеры контуров своего члена.

TxJ: “Мне долго ждать?”

Следующее сообщение вырвало Чу Ваньнина из оцепенения.

Он испуганно дёрнулся, как если бы кто-то посторонний мог застукать его за разглядыванием чужого интимного фото.

Но он был дома один.

И никому бы даже в голову не пришло заподозрить, чем он занят.

“И Мо Вэйюй никогда не узнает…”

Он жадно хватанул ртом воздух, опускаясь ладонью под резинку свободных спортивных штанов. Затем, снова замерев в нерешительности, покачал головой.

“Безумие.”

Он не собирался дрочить на фото какого-то незнакомого парня из приложения для знакомств.

Ведь не собирался же?..

Прикосновение неловких прохладных пальцев к собственному члену вышло не таким уж приятным, даже грубоватым, но и оно пронеслось обжигающей волной по распалённым воображением нервам.

TxJ: “Скажи, что тебе понравилось.”

TxJ: “А лучше — просто покажи, как сильно.”

Сообщения продолжали сыпаться в чат, смущая всё сильнее.

Правильным поступком было бы тотчас же прекратить общение — а заодно и то, чем занималась правая рука Чу Ваньнина.

Ваньнин хотел бы этого, но каждый месседж подталкивал его всё ближе к кульминации, возбуждая.

Он не смог бы в этот момент написать даже несколько связных слов, а потому просто беспомощно щёлкнул камерой перед зеркалом, заботясь о том, чтобы в кадр не попало ничего ниже талии, а лицо оставалось в полутени.

В этот момент он всё ещё думал о Мо Вэйюе.

Возможно, кто-то неискушённый мог бы решить, что он держал правую руку в кармане, и, к счастью, недостаток освещения скрадывал лихорадочный алый румянец, разлившийся под обыкновенно бледной кожей.

На фото как будто и не было ничего такого, что бы могло скомпрометировать мужчину — вот только даже в темноте его полуприкрытые глаза, казалось, подёрнуло дымкой, и там, где его тела всё-таки касался тусклый свет, виднелись едва различимые мурашки удовольствия.

Между тем, в чате впервые пришло голосовое сообщение.

TxJ: “Что бы я с тобой сейчас сделал, Ваньнин…”

Хриплый тягучий голос.

Чу Ваньнин застонал сквозь зубы. Фото, высланное Мо Вэйюем, наложилось на звук, выталкивая его разум с орбиты чувственного напряжения в глубокое затмение.